Четвертый поцелуй - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Алёшкина cтр.№ 51

«Обычная бабская истерика», — сказала я себе. — «Сейчас ты немедленно возьмешь себя в руки, войдешь в дом и станешь спокойно ждать возвращения Димы».

В кухне я разбавила свой чай кипятком, сделала пару больших глотков — горячим питье не стало. Жанка уже сидела на подоконнике, расправив под собой подол платья. Эта осада окна изрядно раздражала.

— Тебе не надоело там торчать?

Она посмотрела на меня так, будто я сморозила несусветную чушь, смачно выдохнула дым, вытянув губы трубочкой, и спросила:

— Ты ему веришь?

— У меня гораздо больше причин не верить тебе, чем ему.

Жанна подтянула одну ногу на подоконник и отвернулась к окну. С минуту всматривалась в огород, затем выкинула в открытое окно окурок и спрыгнула. Подперла спиной подоконник и неожиданно заявила:

— Он на тебе не женится.

Я чуть не поперхнулась чаем.

— А кто, вообще, сказал, что я жажду предложения?

— Господи… — снисходительно протянула она. — Ты и сказала. И все твои пуританские взгляды на институт, мать его, брака.

Это просто невыносимо! Она меня вконец доконает однажды. Я подалась вперед и, выделяя, чеканя каждое слово, спросила:

— Откуда. Тебе. Меня. Знать?

— Ой, только не начинай эту всю байду: ты меня не знаешь, ты мной не интересуешься, — скривилась сестра. — Ты пьешь сухое вино, потому что не выносишь сладкого, частенько разбавляешь его водой, потому что тебе и вино кажется крепким. Твоим первым любовником был однокурсник, Колька, кажется, но ваш роман не заладился, тебе совсем не понравился ваш первый раз, а Коленька, напротив, жаждал ещё. Ты живешь с этой дурой Леськой, вообразившей себя звездой, хотя на деле та ещё колхозница, зато она неплохо заменяет тебе сестру, которой тебе не хватает. Но в этом ты никогда не признаешься, потому как, ты твердолобая, ещё с детства. Готова спорить, в твоем плейлисте до сих пор звучат заюзаные с детства треки «Кардиганс» и Дженнифер. Тебе импонирует в них жуткая смесь из романтики и бунтарства. И как бы ты не отрицала, но я-то знаю, поверь, каждого приблизившегося к тебе мужика, ты оцениваешь, как потенциального мужа.

— Да, пошла ты, — поморщилась я. Морщилась растерявшись, а ещё по большей части из-за некоторых совпадений. Взять хотя бы Лопес, Леська частенько застукивала меня дома, лихо отплясывающую в одиночку под горячие напевы латиноамериканки. С некоторыми пунктами я готова спорить, но лень, да и не главное это сейчас, а вот что касается последнего… тут захотелось высказаться. — В отличии от тебя, я планирую иметь нормальную семью и детей, а мужиков оцениваю не размерами их кошелька, — сообщила я, встала и предупредила: — Лучше помолчи, иначе мы опять поругаемся.

Я ушла в комнату, заправила кровать и улеглась поверх покрывала. Мысли мои крутились вокруг сестрицы, от неё перешли к Димке, и я задала себе вопрос: «Ты вправду приглядывалась к нему, как к возможному супругу?»

«Нет и нет!» Однако, вынуждена признать, на длительные отношения я в своих фантазиях замахивалась. Я немного повертелась, делая вид, что Жанкина фраза «он на тебе не женится» для меня ничего не значит, а потом и вовсе посоветовала себе переключиться.

Спокойно дожидаться возращения Димки показалось невозможным, а сидение в четырех стенах глупым. Душа жаждала действий. Я схватила телефон и набрала одноклассника. Дюша в этот момент садился в машину, вез Наташку на какой-то мудреный анализ. Приятель пообещал заехать за нами, как только закинет Тимоху к тёще.

— Жанна, собирайся мы едем в город! — крикнула я.

— Зачем это? — крикнула она в ответ и следом возникла в проходе.

— Поехали, прижмем твоего Вовку, не вечно же нам тут торчать, пора и самим шевелиться.

Два раза ей повторять не пришлось. Сестрица явно засиделась в застенках и тоже была готова с радостью свалить отсюда, пусть и по сомнительному делу.

В машине я немного нервничала, торопила время, словно находилась в шаге от разгадки вселенной, и тихо радовалась, что никто из присутствующих не завел пустых разговоров. Дюша недолюбливал Жанну ещё со школы, она над ним вечно посмеивалась, поэтому его любезности хватило лишь на приветствие, Наташка, судя по всему, и вовсе злилась, что он прихватил нас прицепом. «Не мог сказать, что мы уже уехали!» — сказала она, как только он закончил разговор по телефону. Готова поспорить, так и было.

Высадил он нас на окраине, по нашей же просьбе. Возвращаться Дюша планировал не сразу, после больницы в их расписании значилось посещение торгового центра, у него мы и условились встретиться. Вовку решили первым делом искать на съемной квартире, добрались на такси, и не ошиблись — молодой человек возлежал на разложенном диване, с тоской в очах пялясь в потолок. Перед тем, как войти в квартиру, мы условились, что диалог вести буду я. Ну, как условились, я попросила, а Жанна пообещала не вмешиваться без особой необходимости. Но стоило нам переступить порог (дверь, кстати, Жанна открыла своим ключом) как она напрочь забыла все обещания. Она вообще из той породы людей, которые с легкостью раздают их, эти самые обещания, а потом так же легко и непринужденно забирают.

Завидев нас, парень похлопал глазами, переводя взгляд с неё на меня, обалдело присвистнул, но с дивана не поднялся, а просто поменял позу. Лег бочком, оперся на локоть и откинул со лба черные волосы.

— Куколка, кого это ты привела? — радостно воскликнул он и растянул рот во всю ширь, обворожительно скалясь: — Ты мне не говорила, что у тебя есть сестричка, я даже злиться на тебя перестал!

— Не обольщайся, придурок! И захлопни уже пасть, твои чары больше не действуют, — осадила его сестрица. Парень ещё по инерции улыбался, а вот ликование в глазах сменило замешательство. Жанна не дала опомниться ему, как и взять инициативу мне, тут же накинувшись на него: — А ну, признавайся гад, куда диск дел!

К вышесказанному она присовокупила пару ругательств. До него, наконец, дошло — любовница негодует, и он посчитал нужным оскорбиться. Состроил по этому случаю соответствующее выражение лица и возмутился:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Издеваешься? Да я по твоей милости, сейчас ни в один клуб пойти не могу! Сижу тут как изгой, даже домой путь заказан.