Мир под кайфом. Вся правда о международном наркобизнесе - читать онлайн книгу. Автор: Нико Воробьев cтр.№ 73

Однако победу одержали не покрытые татуировками бывшие зэки, а бравые ребята из КБГ. Конечно, теперь эта славная организация называется другой аббревиатурой, но ее методы со времен СССР практически не изменились. ФСБ беспокоили связи Нухаева с лидером чеченских сепаратистов Джохаром Дудаевым. Эти связи были довольно тесными — настолько, что Дудаев помог Нухаеву сбежать из тюрьмы в 1991-м. Поэтому ФСБ и солнцевская братва объединили усилия, чтобы изгнать южных захватчиков из города: братва взялась за бизнес, потому что фээсбэшники не могли марать руки. Это стало началом великой дружбы. Параллельно отдельные представители полиции, ФСБ и других подразделений начали подрабатывать на стороне тем же крышеванием. Началась большая интеграция государства и мафии.

Впервые в жизни я боялся летать. Не знаю почему — может, из-за того, что я был на смене 11 февраля, когда упал самолет «Саратовских авиалиний», или из-за того, что слышал, как глохнут двигатели, когда пилот отпускает газ, — но все три часа полета я не разжимал булки, во всех красках представляя свою огненную смерть над скованными морозами просторами внизу. Я направлялся на встречу с Евгением Ройзманом, королем российских линчевателей. В глазах своих сторонников Ройзман — настоящий Робин Гуд, борец с прогнившим истеблишментом. В глазах противников он бандит, похищающий людей и держащий их в сарае. Все, что я могу сказать, — он весьма интересный персонаж.

Приземлившись в Екатеринбурге после кошмарного перелета, я отправился в музей «Невьянская икона», где хранятся принадлежащие Ройзману образчики православного искусства. Я же говорил, что он еще и коллекционер? А еще — победитель авторалли? Когда ему было четырнадцать, Ройзман сбежал из дома и отправился путешествовать по СССР. Его отец был евреем, так что он ходил повсюду в футболке со Звездой Давида, чтобы потроллить антисемитов. В 1981-м юный смутьян отсидел небольшой срок за воровство, мошенничество и ношение оружия.

«Тюрьма играет важную роль в психике русского человека, — сказал мне Ройзман, когда мы сидели в окружении святых. Он мужик суровый, прямой — и у него постоянно звонит телефон. — Все большевики сидели в тюрьмах, а потом и всех остальных туда отправили — это важно знать, чтобы понять русскую душу».

По мере продвижения Гитлера на восток во время Второй мировой войны СССР отодвигал на восток и производство танков — вплоть до екатеринбургского завода «Уралмаш». Ройзман устроился туда на работу после выхода из тюрьмы — как и многие будущие члены Уралмашевской ОПГ. В конце 1990-х — начале 2000-х эта зловещая банда в стремлении улучшить свой имидж принимала участие в очередном проекте Ройзмана: избавлении города от наркотиков. Днем уралмашевцы занимались своей основной работой, выкачивая кровь из местных предпринимателей, а по вечерам превращались в блюстителей семейных ценностей.

«В двух словах, у нас тут было настоящее стихийное бедствие с наркотиками, — рассказал Ройзман. — Я видел, что делают наркотики: они превращают людей в животных. Ситуация была катастрофическая, нужно было что-то делать».

В Екатеринбурге имелся свой цыганский район, и именно там располагался центр героинового бизнеса. Цыгане открыто торговали героином вразнос, а полиция была подкуплена. Если не было наличных, наркоманы расплачивались украденными вещами. Взяв в качестве подкрепления пару уралмашевских громил, Ройзман отправился в этот район и объявил, что его организация, «Город без наркотиков», выходит на тропу войны.

Они организовали патрули, и уралмашевцы, применив те же приемы, с помощью которых они консолидировали преступный мир, принялись очищать город от наркоты. Одного дилера привязали к дереву, спустили с него штаны и утыкали ему задницу шприцами — все это происходило в присутствии съемочной группы местного телеканала.

«Они [полиция] заявили, что мы не понимаем: нужно охотиться на крупную рыбу, а мы только распугиваем мелких дилеров — и что с того? Одного уберешь, другой появится. А мы ответили: «Ясно, но, если мы не дадим им здесь торговать, здесь не будет наркотиков. Появится другой — мы и его уберем». Это все равно что мыть посуду: если тарелка запачкалась, ты опять ее моешь».

Самих наркоманов, брыкающихся и орущих, волокли в «детокс-центр» в лесу, где их приковывали наручниками к батарее и не отпускали даже в туалет, так что им приходилось ходить под себя (а недержание часто случается при ломке). Периодически их избивали и держали на хлебе и воде до тех пор, пока они не слезали с зависимости.

Ройзман считает столь жесткий подход вполне оправданным: «Когда работаешь с наркоманами, нужно замкнутое пространство без наркотиков. Либералы говорят мне: мы тебя не поддерживаем, ты удерживаешь людей против их воли. А я отвечаю: послушайте, их родители привезли их ко мне связанными в багажнике машины. Расскажите лучше, что вы сделали полезного. И оказывается, что ничего они не сделали. Легко рассуждать о добре абстрактно, когда реальную работу делает кто-то другой. Их привезли ко мне, и я помог чем мог».

Приковывать наркоманов цепью не вполне в духе современной медицины, но, с другой стороны, Ройзман никогда не был адептом традиционной науки. Как-то раз он предупредил любителей дунуть, чтобы были осторожны — зеленая отрава может далеко завести.

«Марихуана — первый признак гомосексуальности», — заявил он.

А что, звучит логично. Парни, запомните: когда в следующий раз приятель предложит вам дунуть и расслабиться, возможно, он будет намекать на нечто большее. Спасайтесь!

На вопрос о том, кто несет ответственность за этот бич общества, Ройзман ответил недвусмысленно: «Мы выгнали цыган — но мы были против них только из-за наркотиков. Мы размещали их портреты, заставляли полицию работать. Некоторых посадили, некоторые уехали куда-то — здесь их больше нет. И цыганский район как явление больше не существует».

В 2001-м активисты, вооруженные кувалдами, разрушили дом человека, который считался цыганским наркобароном. Затем неизвестные сожгли еще два дома.

Цыгане, которых, как правило, не принимает остальное общество, воруют, попрошайничают и продают наркотики. Современное общество заточено под оседлых жителей, но кочевые цыгане никогда в него не вписывались: отсутствие прописки означает, что они не отправляют детей в школы и не устраиваются на «настоящую» работу. Да и кто бы их стал нанимать. Сотни лет рабства, преследования и попыток стереть их культуру с лица земли начисто убили в цыганах доверие к нам, оседлым народам. Антицыганизм — последняя приемлемая форма расизма: вежливые, образованные люди могут спокойно рассуждать об истреблении цыган за чашкой чая.

У Ройзмана нашлась пара добрых слов и о мигрантах в городе: «Весь героин привозят сюда из Таджикистана. В целях политкорректности его пытались называть афганским героином, но мне плевать — пусть хоть марсианским назовут, но те, кто его сюда привозит и продает, — таджики».

Коммунисты стремились сгладить межнациональные конфликты, но развал СССР лишь обострил их. Экономика Таджикистана, пережившего разрушительную гражданскую войну, теперь полностью зависит от мигрантов, подметающих московские дворы и улицы. Наряду с цыганами таджики считаются в России главными уличными фармацевтами.