Incomplete - читать онлайн книгу. Автор: Валерия Иванова, Лана Серова cтр.№ 52

Бирюзовое платье в пол на тонких бретельках подчёркивало фигуру, спереди совсем скромное, но стоило мне повернуться спиной, и взору открывался смелый разрез, доходящий до самой поясницы. Волосы подняты вверх в замысловатую прическу, над которой, психуя и матерясь, битый час трудилась Бьянка. Но самое главное — глаза. Они снова были живыми, искрились радостным предвкушением вперемешку со страхом. И хотя, если присмотреться, в глубине можно было увидеть отголосок прошлого, я не обращала на это внимания. Заперла все те чувства и эмоции за семью печатями, подальше от чужих глаз. Но в первую очередь от себя самой.

Последний раз взглянув в зеркало, я улыбнулась и вышла из ванной.

Бьянка нервно измеряла шагами комнату. Увидев меня, окинула оценивающим взглядом и важно кивнула.

— Детка, — улыбнулась она, — ты будешь звездой вечера.

Я засмеялась и поправила складки платья, начиная все больше нервничать.

— Если честно, у меня даже коленки трясутся от страха, — поделилась с ней, — может, это будет провал всей моей жизни.

Бьянка закатила глаза и отмахнулась от меня, словно от надоедливой мухи. Взяла меня за руку, и мы направились к выходу.

— Это будет твой звездный час, поверь мне.

***

Мы приехали к галерее на такси. До открытия оставалось больше часа, но народ уже начал потихоньку подтягиваться к входу. Увидев количество людей, мне стало плохо, я все больше поддавалась панике.

Бьянка сразу же разгадала мое состояние и сжала мне руку.

— Сэм, ты трясешься, словно девственница в брачную ночь, — она ухмыльнулась, — если у тебя начнется паническая атака, я влеплю тебе пощечину. Прилюдно.

— Вообще-то, человека в таком состоянии надо успокоить, — проворчала я, — ну, поговорить с ним, поддержать.

Бьянка закатила глаза.

— Мой метод действеннее, так что не дрейфь. Пошли, нам пора.

Подруга выбралась из машины, а я медлила. Закрыла глаза и сделала глубокий вдох, стараясь вернуть самообладание. Это помогло. Стала выходить из машины, что было довольно непросто с моим нарядом. Бьянка едва не подпрыгивала на месте, схватила меня за руку и потащила к служебному входу.

Внутри к нам сразу подошёл Чарльз, организатор выставки. Мужчина средних лет, одетый в какой-то несуразный костюм с неизменным полосатым шарфом на шее. Я уже успела привыкнуть к его внешнему виду, и даже перестала завидовать его идеальному макияжу, а я уверена, он накладывал на себя тонну штукатурки. Парень так явно показывал всему свету свою ориентацию, что даже мне становилось неуютно.

— Мэни, — сказал он, коверкая мое имя, и оставил поцелуй на щеке. Продолжил в своей необычной манере, растягивая гласные, — наконец-то я увидел тебя в платье, милочка.

До сих пор не могла поверить, что мне улыбнулась такая удача. Видимо, в день, когда Чарльз Вильсон оказался в нашем универе, звёзды сошлись на небе в идеальный дзен.

Три месяца назад в университете проходил конкурс молодых дарований. На самом деле назывался он иначе, но суть одна. Я даже не собиралась участвовать, но Бьянка решила за меня. Она отправила мои работы на конкурс, причем, выбрала тот самый фотосет, который я снимала вместе с Аланом, в том переулке… Она даже не пыталась оправдываться, сказав, что ни о чем не жалеет, когда я отошла от первого шока.

В конкурсе я не выиграла, не прошла даже до следующего тура. Но на следующий день меня вызвали в кабинет к директору и познакомили с Чарльзом. Он был одним из приглашенных членов жюри. И сказал, что мои работы просто обязаны увидеть свет.

Вильсон назначил мне встречу в офисе газеты, редактором которой являлся. Потребовал принести и другие мои фотографии, не вдаваясь в подробности, что собирается с ними делать. А когда увидел работы, которые я сделала за последние месяцы, организовал мою первую выставку.

— Мэни, — говорил он, — эти работы пробираются под кожу, они кричат от эмоций, посмотри.

А я не видела до этого, не понимала. Мне казалось, что в последнее время я потеряла вкус к съемкам, словно что-то выгорело внутри. Потому и фото было мало, а те, что были… мрачность, апатия, безысходность в каждой линии, в каждом кадре. Сама того не подозревая, я пыталась передать в фотографиях состояние своей израненной души.

До последнего не верила, что все получится. Мне казалось, что обязательно что-то случится. Черт, да я даже несколько раз представляла, как на тихий Чикаго обрушивается смерч и сметает все на своём пути.

Но вот я стою за колонной, которая спрятала меня от взоров других, и трясусь от страха в ожидании выхода.

— Друзья, — Чарльз постучал по бокалу, привлекая внимание, — поприветствуем Саманту Джонсон!

Скрестив пальцы, я сделала глубокий вдох и вышла на небольшую сцену. Зал галереи наполнился аплодисментами и вспышками фотокамер. У меня сразу же закружилась голова. Все внимание присутствующих было направлено на меня, и я не знала, как себя вести. Прошла, улыбаясь, к Чарльзу и даже умудрилась не упасть на своих неудобных ходулях.

Посмотрела в зал и увидела в первом ряду Бьянку со Стефани. Они смотрели на меня, подбадривая и вселяя уверенность. Бьянка отсалютовала бокалом и подмигнула.

— Ну что ж, — сказал Чарльз, — а вот и виновница нашего праздника. Согласитесь, она душка?

Люди одобрительно загудели, а я почувствовала, что краснею.

— Ты мне льстишь, Чарльз, — ответила, взглянув на него, и снова повернулась к залу, — всем привет! Очень рада видеть вас на моей первой выставке. Я немного волнуюсь, так что заранее извиняюсь, если к концу вечера напьюсь от стресса.

Ну вот, началось… сама не знаю, зачем выпалила этот бред, но было поздно. Люди засмеялись, а Чарльз обнял меня за плечи и всучил в руки бокал с соком.

— Мэни, не волнуйся, это же закрытая вечеринка, — он сделал вид, что шепчет мне на ухо, но в микрофоне это не больно получалось, — да и все равно я не подпущу тебя к алкоголю, закон, знаешь ли.

Дальше все было словно во сне, и сначала я даже боялась, что проснусь и все исчезнет. Люди смотрели на мои работы, и я видела, что им нравится. Многие подходили и говорили кучу добрых слов, каждое из которых я заботливо укладывала в копилочку своих воспоминаний, чтобы доставать их оттуда, когда руки начнут опускаться. Репортёры задавали вопросы о моей личной жизни, о творчестве.

Про личную жизнь я старалась не распространяться, сразу же определив эту тему, как табу. А вот о творчестве говорить было легко. Я чувствовала себя, словно рыба в воде, наслаждалась каждой секундой.

Где-то к середине вечера, когда я пересеклась на несколько минут со своими девчонками, меня охватило странное чувство. Спина покрылась мурашками, по коже пробежал холодок. Я чувствовала на себе чей-то взгляд, ощущала его каждой клеточкой своего тела. Повернулась и осмотрела зал, но ничего подозрительного не увидела. Да, несколько людей смотрели в нашу сторону, но в этом не было ничего необычного.