Пути, которые не избираем - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Грин cтр.№ 49

Темный лес постоянно увеличивался, простираясь по всему горизонту, пока не заполнил все наше поле зрения. Лошади нервничали, пока мы приближались, и к тому времени, когда мы достигли опушки леса, они громко фыркали и мотали головами, и нам пришлось через силу заставить их переступить через границу леса. Они были умнее нас. Как только мы въехали в дикий лес, я понял что мы оказались в чужеродном месте, не предназначенном для смертных. Деревья были больше и выше, чем я когда–либо видел, огромные и массивные за многовековой рост. Это был старый лес старой Великобритании, древнее первобытное место, мрачное и грозное. Медленное перемещение между высокими деревьями походило на то, чтобы снова оказаться маленьким ребенком, потерявшемся во взрослом мире. Единственный проторенный путь вел между плотно стоящими деревьями, часто прегражденный низко висящими ветвями, которые мы должны были отстранять в сторону.

Никаких мечей, никакой вырубки — прошептала Ливия. — Мы не хотим пробудить деревья.

Было все еще невероятно тихо, как на дне океана. Ни звуков животных, ни птиц или даже насекомых. Воздух был насыщен резким мускусным ароматом земли и растительности. И время от времени порыв легкого ветерка доносил до нас невероятно богатый аромат какого–то цветущего ночного цветка. Лучи мерцающего лунного света падали между деревьями, или свет исходил от некоторых естественных лесных просветов, так или иначе всегда предоставляя достаточное количество света, чтобы мы могли следовать по неровной тропинке.

Здесь живут какие–нибудь люди? — тихо спросила Сьюзи.

Они бы не осмелились, — также тихо ответила Ливия. — Это дикое место. Это то, от чего мы строим города.

Тогда кто наблюдает за нами? — спросила Сьюзи.

Лес, — ответил Марцел. — И люди, Херна, конечно. Они знали о нас с тех пор, как мы пересекли границу леса. Единственная причина, по которой они не напали, заключается в том, что они помнят меня и Ливию. И они любопытны. Они видят, что с вами двумя что–то не то.

И вдруг, без всякого предупреждения, нечто стало перемещаться между деревьями. Перемещаясь тихо и изящно, под лунным светом и вне его, на границе вашего поля зрения. То, что перемещалось вместе с нами, бросалось вперед или отставало, но всегда двигалось наравне. Время от времени это нечто останавливалось в луче света, показывая себя, дразня нас. Здесь были медведи и гигантские кабаны, и те и другие давным–давно исчезли из окультуренных лесов, оставшихся в современной Англии. Огромные олени, с массивными ветвистыми рогами, и серые волки, здоровенные, поджарые и суровые. Животные перемещались вокруг нас, следуя вперед в сверхъестественной тишине, медленно приближаюсь к нам, пока внезапно я не заметил, что мы покинули проторенный путь и неслись в каком–то новом направлении. Я быстро взглянул на Марцела и Ливию, но они, казалось, не тревожились и даже не удивились. Сьюзи достала свой дробовик. Я жестом предложил ей сохранять спокойствие, но она оставила оружие на коленях, подозрительно оглядываясь по сторонам.

В темноте перед нами показались сверкающие пятна света, яркое и частое свечение, которое словно танцевало в слишком сложных для человеческого глаза узорах: блуждающие огоньки без тела или структуры, просто живой момент свободного света, а также, угрозы, злости и просто сумасшествия. Они сладко пели нечеловеческим языком, зазывая нас. Птицы стали петь, кричать и завывать, но опять же это не напоминало мне ни одно птичье пение, которое я когда–либо слышал. Это был легкий, насмешливый, опасный звук, четко предупреждающий, что мы были на вражеской территории. А один раз, на залитой таинственным ярким светом поляне, я увидел группу эльфов, танцующих в тихой гармонии, движущихся элегантно в строгом порядке, который был совершенно мне не понятен, или настолько сложен, что человеческий разум не мог проследить за его настоящим значением. Вереница барсуков пересекла наш путь, а затем остановилась понаблюдать, как мы проезжаем мимо своими мудрыми, проницательными глазами. Я чувствовал, что дикий лес ожил вокруг нас, показывая нам различные формы жизни, мимо которой мы не осознавая следовали. Формы жизни, которые скрывали себя, до тех пор, пока для нас не станет слишком поздно вернуться или убежать.

Огромные деревья внезапно расступились с обеих сторон, и лошади резко встали. Их головы вяло свисали, как будто они были под воздействием наркотиков, или заколдованы. Перед нами простиралась огромная поляна, освещенная ярко, как днем. Блуждающие огоньки безумно кружились, и там были другие, еще более странные образы из одного лишь света. Они дрейфовали взад и вперед над головой, огромные, изящные, плавные, как люминесцентные скаты. А прямо перед нами, на той стороне поляны, восседал старый бог Херн Охотник, и все чудовищные существа его дикого Суда.

Марцел и Ливия соскочили со своих лошадей и смотрели на меня выжидательно. Я посмотрел на Сьюзи, и мы оба спешились. Сьюзи небрежно несла свой дробовик, но как бы невзначай он был нацелен прямо на Херна. Четверо из нас медленно пошли вперед через это огромное открытое пространство, Марцел и Ливия двигались вперед так легко и спокойно, словно направлялись в церковь. И возможно так и было. С каждым шагом, я чувствовал давление от наблюдающих глаз. Мы были окружены. Я чувствовал это. И более того, я знал что никому из нас не рады здесь, в этом древнем, первобытном месте.

Наконец мы остановились перед Херном Охотником, и выглядел он совсем не похоже на небольшое, слабое существо, что я знал в Переулке Крыс. Тот Херн был на несколько веков старше, скрюченный, а сила его иссякла от неустанного наступления цивилизации, двигающейся через огромные цветущие земли Англии. Этот Херн был Бытием и Мощью, богом природы в своей первобытности и в своей стихии, и его широкий, волчий оскал давал понять, что нам было позволено добраться до него только с его позволения. Мы были в его власти. Он все еще был приземист и уродлив, тяжел и развит, как животное, но тело его было здоровым и божественно сильным. Огромные бараньи рога закручивались над его низким лбом на огромной львиной голове, а в глазах была жаркая ликующая угроза хищника.

В нем была сила и энергия, которые пылали как горн, и от одного взгляда на него, становилось понятно, что он мог бежать весь день и всю ночь, ни разу не устав, и по–прежнему разрывать добычу на части голыми руками в конце охоты. Его темная загорелая кожа была покрыта волосами столь густыми, что выглядели почти мехом, а вместо ног у него были копыта. Он был Херном Паном и смехом в лесу. Волынщиком у ворот восхода и существом с окровавленным ртом, которое бросалось на бесконечный поток жертв. Его непоколебимая улыбка обнажала острые большие зубы, созданные разрывать. Он вонял потом, дерьмом и мускусом животных и как раз пока мы наблюдали за ним, он небрежно мочился на землю между своих ног, терпким кислым запахом, встревожившим животных вокруг него. Они зашевелились и стали бить копытами. Их бог помечал свою территорию.

Это не был Херн, которого я знал или ожидал увидеть, и я боялся его. Его терпкий запах пробудил во мне старые атавистические инстинкты. Я хотел с ним драться, или бежать от него, или кланяться и поклоняться ему. Я был далеко от дома, в чужеродном месте, и чувствовал своей кровью, костями и потом, что никогда не должен был приходить сюда. Это был Херн — дух охоты и погони грубой животной силы, которая правит жаждой хищности в природе, капающей вместе с кровью с зубов и когтей. Он был дикостью лесов и триумфом сильных над слабыми. Он был всем тем, что мы оставили позади, когда вышли из леса, чтобы стать цивилизованными.