Невыносимая невеста, или Любимая студентка ректора - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Обская cтр.№ 24

Настоятель был рад гостьям. Встретил их улыбкой и лукавым прищуром. А когда услышал, что они пришли просто побеседовать, обрадовался ещё больше. Он повёл их в трапезную и усадил за стол. Лера полагала, что угостит чаем. Но вместо чайника перед гостьями был водружён бочонок с квасом.

— Делаю сам, — похвастался Вилзорт, разливая пенистый напиток по кружкам. — С добавлением чёрной хвои вьющейся сосновой травы и баргамского изюма.

Вкус у кваса был запоминающийся. Лера бы пила и пила. Хорошо настоявшийся, он ударял в нос газом и неимоверно бодрил. Однако квас квасом, но надо было переходить к делу.

— Магистр Вилзорт, нам хотелось бы узнать историю сторожевой башни, — начала Лера издалека. — На занятиях нам рассказывали, но только в общих чертах.

Настоятель кивнул.

— Никто лучше меня не знает, сколько всего повидала на своём веку старушка-башня. Её история прекрасна как музыкальная увертюра. Кстати, — он отхлебнул кваса и заинтересованно уставился на Валерию, — вы не играете на виолончели?

Лера слегка опешила неожиданной смене темы.

— Нет.

Ей, честно говоря, медведь на ухо наступил. Какая там виолончель? Хотя музыку она любила.

— Вы напомнили мне одну девушку. Она была так же прекрасна, как и вы, — Вилзорт прикрыл глаза и начал говорить неспешно и вдохновенно: — Она играла на виолончели в пустом зале. Я слушал, но даже подумать не мог, что это не просто виолончель, а древний артефакт…

Лера тут же вспомнила, что похожие слова были написаны на листе бумаги, лежавшем на столе в подпольном писательском кабинете. Похоже, Вилзорт решил рассказать сюжет одной из своих книг, над которой сейчас работает.

— …её пальцы виртуозно скользили по струнам, она знала, как извлекать божественные звуки из своего громоздкого инструмента…

Лера побаивалась, что история может оказаться не короткой, поэтому решилась направить Вилзорта в нужное русло.

— Прекрасная виолончелистка бывала когда-нибудь в башне? Это тут она играла в пустом зале?

— Да. Здесь, рядом с трапезной, есть ещё один зал. В те времена он был ещё более величественен, чем сейчас. Стены покрыты мурмайским мрамором. Они идеально отражали звук. Казалось, играет не только виолончель, казалось, целый оркестр вторит волшебным звукам…

Глаза Вилзорта оставались закрытыми, а речь стала не очень внятной, и у Леры закралась тревога, что настоятель, чего доброго, задремлет. Почему-то квас на него влиял противоположным образом, чем на неё саму.

— А что ещё необычного было в башне раньше, кроме музыкального зала? — спросила она зычным басом, чтобы взбодрить настоятеля. — Может, тут был лазарет?

Громкий голос подействовал — Вилзорт встрепенулся.

— Лазарета на моей памяти не было. Но я никогда не отказывал в помощи нуждающимся путникам. Было дело, здесь лечился сам князь Пшибыльский…

Ещё бы знать, кто это.

— …он был в наших местах проездом. С ним случилось несчастье — неудачно упал с лошади. Вот и пришлось отлёживаться в башне. Мы с ним бывало вот так же вечерами попивали квасок. Оказывается, князь Пшибыльский большой любитель музыки. Рассказывал, что часто бывает в опере. Я слушал его и вспоминал, как чудно она играла на виолончели. И кто бы мог подумать, что старый инструмент таил в себе загадку. На его корпусе были вырезаны руны…

Голос Вилзорта снова начал затихать. Валерия и Злата переглянулись. Вот ведь как настоятелю в душу запала эта виолончель.

— Магистр, — Лере опять пришлось повысить децибелы, — а были ли среди путников, которым вы оказывали помощь, женщины?

— Была одна, — не открывая глаз, ответил Вилзорт. — Она…

…играла на виолончели в пустом зале? Лере подумалось, что именно это сейчас скажет настоятель. Чтобы прервать его виолончеливые мысли, она тут же уточнила:

— Я имею в виду женщину в непростом положении. Не останавливалась у вас такая? Может, у неё была какая-то проблема или недуг?

— Да, — кивнул Вилзорт. — Он у неё был очень особенный…

Лера и Злата снова переглянулись. Кажется, наконец-то им удалось направить мысли настоятеля в нужном направлении. Беременность — это ведь действительно очень особенный недуг. Можно даже сказать, совсем и не недуг.

— …особенный и редчайший… — уточнил настоятель.

Редчайший? Беременность, вроде бы, дело распространённое. Или он к тому, что двойня?

— …а какой большой, — Вилзорт раскинул руки.

Лера видела, как у Златы от удивления округлились глаза. Да она и сама уже перестала понимать настоятеля. Это он сейчас про что? Про живот? Имеет в виду, что живот был большой, потому что двойня?

— …я не мог оторвать глаз. Он был частью её, будто продолжением руки…

Живот продолжением руки?

— Кто он? Магистр, вы о чём?

— Смычок. Она владела им виртуозно. Они были будто созданы друг для друга. Тогда я ещё не знал, что смычок — тоже артефакт…

Опять виолончель? А когда-то Лера любила этот инструмент. Она залпом допила квас.

— Магистр, в башне когда-нибудь рождались дети? — сформулировала вопрос как можно конкретнее.

— А как же. Башня многое повидала.

— Когда это было?

— Точно не скажу. Давненько.

— Вы видели этих младенцев? Которые тут родились?

— Одного. Тут родился один младенец. Его назвали в честь меня — Вилзортом.

То есть двойни не было? А Злата видела двоих. Или Вилзорт запамятовал, или Злата не совсем правильно поняла то, что увидела.

— Дети — как музыка. У каждого своя неповторимая мелодия. И она тоже играла неповторимо. Как жаль, что я в тот момент не разглядел руны на корпусе виолончели. Они означали… — настоятель ещё несколько минут рассказывал о древнем артефакте, но речь его становилась всё неразборчивее и неразборчивее. Он так и уснул над кружкой кваса. Наверное, прошлой ночью что-то не давало ему спать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ольшанский целый день прождал Лайлиту, но она так и не пришла. Он не знал, нарочно ли она тянула время, чтобы его позлить, или её спугнуло то, что башня неожиданно наполнилась людьми. Он был в курсе, что она всё ещё здесь. Пока. Его брала досада от мысли, что она может уехать под покровом ночи, и он так и не узнает, зачем она хотела его видеть.