Иерихон - читать онлайн книгу. Автор: Басти Родригез-Иньюригарро cтр.№ 21

Толкаясь, молодые люди обогнули стол и встали полукругом, лицами к командору.

«Плебеи», стало быть. Нет, это не из старшей школы. Он сказанул, они подхватили. Что посеешь, то и пожнёшь.

— Слушайте, инфанты, герцоги и прочие отпрыски древнейших фамилий, — отчеканил он. — Я так понимаю, никакой информации по данному вопросу вы предоставить не можете.

— Это, видимо, что-то крайне обидное, — пробурчал Виктор.

— Не знаю, что хуже: фанты или прыски, — присоединился Фестус.

— Удостойте меня искреннего признания, господа: проблем с половой жизнью ни у кого нет?

Компания заметно оживилась.

— Откуда проблемы, командор? — пробасил Феликс. — Ни одного свободного утра!

— В этом и проблема, — подхватил Фестус. — Не знаем уже, куда деваться.

Кампари прыснул и услышал в собственном смехе нотки истерики.

— Глубоко соболезную, — он отдышался. — Значит, контакт с населением всё-таки есть. Надежда слабая, но вы со своими подружками болтаете?

— Случается, — Виктор приложил руку к сердцу. — Нужно ведь взращивать в людях симпатию к Центру. Исподволь.

— Не представляю, где вы набрались столь аморальных понятий. Ладно. Если всё сказанное — правда, у вас весьма широкий круг общения. Поэтому сейчас я рассылаю вам список удалённых. Вглядываетесь в каждое имя и напрягаете память.

Кабинет взорвался возгласами.

— Командор!

— Всего сотня из десяти миллионов!

— Мы могли в жизни не пересечься даже на Линиях!

— Имена повторяются!

— Кто запоминает номера случайных знакомых?

Кампари встал.

— Имена повторяются редко, а увольнение не может не вызвать кругов на воде.

— Нам что, сидеть и пялиться в экран?

— Раз в год можно! Я же пялюсь. Теперь стимул: если к полудню я услышу только «Ничего на ум не приходит» — а такое, не спорю, возможно — я испытаю тягостное разочарование. Знаете, что сможет его притупить? Бег по Линиям. Сегодня же.

— Нашли, чем напугать, — заулыбалась компания.

— Ночью.

Повисла пауза.

— Ночью безопасней, — серьёзно кивнул Кампари. — Поезда не ходят.

— Командор, так освещение тоже отключится! Бег по Линиям в полной темноте?

— При свете звёзд, — утешил он.

— В полной темноте, — заключил Виктор.

— Фонарики я разрешу.

— Если держать в руке фонарь и светить под ноги, равновесие держать трудней!

— Страшно?

— Нет! — искренне отозвались шестнадцать голосов.

— Так я жду потока воспоминаний к полудню.

— Тиран вы, командор, — заметил Фестус. — Я вами горжусь. И эполеты к лицу. А помните, совсем недавно вы их пытались стряхнуть — с непривычки?

— Я не ослышалась? — Дик опустилась на табурет. — Заставляешь их бегать по шпалам на стометровой высоте? А поезда?

— На окраинах ходят редко, особенно в середине дня. И я никого не заставлял, а однажды предложил. Ребята, как ты могла заметить, отчаянные, но не без мозгов: сразу просекли, что в темноте риск чрезмерный.

— Вот почему они заявляют, что ты «поехавший». И давно ты додумался до таких развлечений?

— Что? — Кампари раздраженно вздохнул и стёр несколько напечатанных строк. — Давно, в шестнадцать. Обнаружил непроходимые участки и со злости решил преодолеть их по Линиям, но пешком. Тренировался в ремонтных ангарах. Знаешь, как они выглядят? Сейчас покажу.

— Не переводи бумагу!

— Поздно. Смотри: высота ангара — три метра, на крыше — отверстие. Рельсы спускаются к нему от конечной станции. Самая крутая горка на Восьмой Линии: от станции до ангара всего семьдесят метров. Представила угол наклона?

— Начнёшь учить меня геометрии — взбесишься, мы уже пробовали. Давай дальше.

— Рельсы над отверстием состоят из подвижных блоков и при необходимости опускаются внутрь вместе с вагоном. Туда я и забирался: падение с трёх метров, пусть и на бетонный пол, не так пугает. Потом, уже на Линиях, вдоль платформ шёл уверенно, но вот дальше — колени дрожали. Зато сообразил: если потерял равновесие, падай вперёд. Лучше сломать руку или нос, чем сорваться. Потом зарядили дожди. Ходить по скользким шпалам не решился. Зимой додумался, что рельсы — не канат, шпалы расположены часто: хватает обычного шага. Это и есть главный секрет: смотреть под ноги, но идти как по земле. Разве что от раскинутых рук трудно отказаться. Весной продолжил вылазки. На поворотах терял баланс и опять покрывался синяками, но в итоге привык. Мальчишки освоились гораздо быстрей. Кроме Фестуса — он умней нас, вместе взятых, и стреляет метко, но безнадёжен даже на крышах ангаров, так что угроза про ночные забеги его не касалась.

Кампари вернулся к тексту на экране и поморщился.

— Прости, я тебя всё время отвлекаю, — Дик изобразила раскаяние. — Кстати, что ты делаешь?

— Пишу покаянное письмо в Совет.

— Что? Ты шутишь, да?

— Нет, я глубоко сожалею о сегодняшнем инциденте и признаю, что не оценил благородных мотивов Совета, потому что не обладал необходимой информацией, зато теперь ознакомился со статистикой и крайне обеспокоен, ведь по официальным данным психических расстройств в Агломерации не случается, однако физически больных граждан не удаляют из базы занятости. Вот я и прошу ознакомить меня с более полной картиной происходящего, чтобы впредь оказывать уважаемым медикам посильное содействие.

— Они решат, что ты испугался.

— Я очень на это рассчитываю.

Часа два командор просидел неподвижно, упираясь лбом в столешницу, но стоило пункту связи пискнуть, глянул в экран и вскочил.

— А я боялся, что ответят письмом без слов!

— Как без слов?

— Со схематичным изображением половых органов: если «Хрен тебе, а не информация», то мужских, а если совсем кранты — женских.

— Почему схематичным? Они же медики.

Кампари лучезарно улыбнулся:

— Вот за умение поддержать дискуссию на любую тему я тебя и ценю.

— Не так уж много данных, — критично заметила Дик. — Зато масса нравоучений.

— Да ладно. Профессии, причины попадания в поле зрения Совета… Даже оправдательная приписка есть: «В Агломерации не бывает случаев неизлечимого безумия, однако прогнозировать время, достаточное для оказания психиатрической помощи, невозможно, по этой причине номер пациента удаляется из базы занятости и восстанавливается, как только гражданин вновь приступает к работе». Смотри, многие сами обратились к медикам. Остальных пристроили соседи или сотрудники. Народ разнообразный: от уборщиков до воспитателей. О, архитектор затесался. Элита. Но ты права, информация мутная: не диагнозы, а симптомы. Бессонница, страх без причины, галлюцинации, суицидальные наклонности, — он присвистнул. — Вот почему это замалчивают. У нас земля благоденствия, а в списке каждый третий — самоубийца. Хотя, мало ли что медики вкладывают в это понятие.