Масштаб. Универсальные законы роста, инноваций, устойчивости и темпов жизни организмов, городов, экономических систем и компаний | Джеффри Уэст | страница 76 | LoveRead.ec

Это непрерывное, постоянно развивающееся, квазиустойчивое состояние начало очень медленно изменяться с момента открытия человеком огня, то есть химического процесса высвобождения солнечной энергии, накопленной в омертвевшей древесине. Это открытие в сочетании с изобретением сельского хозяйства положило начало переходу к антропоцену, в котором человек превратился из чисто биологического организма в существующее сегодня урбанизированное социально-экономическое существо, уже не находящееся в состоянии метаравновесия с «природным» миром. Но самый резкий, революционный отход от устойчивого традиционного состояния, существовавшего на протяжении почти трех миллиардов лет, произошел всего лишь за последние два столетия, когда открытие и эксплуатация солнечной энергии, накопленной в подземных запасах угля и нефти, возвестили начало урбаноцена. Ископаемое топливо казалось – и до сих пор кажется – подобным самому Солнцу, почти неисчерпаемым источником энергии, высвобождение которой стало отправной точкой промышленной революции.

С точки зрения науки подлинно революционной чертой промышленной революции был резкий переход от открытой системы, получающей энергию от внешнего источника, Солнца, к системе замкнутой, источник энергии которой (ископаемое топливо) находится внутри ее самой. Такое фундаментальное системное изменение имеет огромные термодинамические последствия, так как в замкнутой системе неизбежно действует Второе начало термодинамики, и, следовательно, происходит необратимое увеличение энтропии. Наш «прогресс» сопровождался переходом с внешнего, надежного и постоянного источника энергии на источник внутренний, ненадежный и переменный. Более того, поскольку теперь наш основной источник энергии является составной частью той самой системы, которую он поддерживает, поступление энергии попало в зависимость от постоянно изменяющихся внутренних рыночных сил.

Наши социально-экономические достижения, основанные на энергии ископаемого топлива, всего за двести лет превзошли все, что когда-либо удавалось совершить за столь короткое время естественному отбору, получающему питание непосредственно от Солнца. Но за то, что мы выпустили из бутылки джинна энергии ископаемого топлива, мы потенциально должны будем заплатить высокую цену, и нам следует либо смириться с этим, либо, если это возможно, загнать этого джинна обратно в бутылку.

В качестве примера последствий действия Второго начала термодинамики можно назвать повышение температуры атмосферы, вызванное выпуском энергии, накопленной под землей, на поверхность планеты. Оно еще более усиливается производством газов, например углекислого газа и метана, являющихся энтропийными побочными продуктами сжигания этого топлива: это порождает всем известный парниковый эффект, задерживающий тепло в атмосфере. Я не стану подробно рассматривать температурную зависимость интенсивности физических и химических процессов, но отмечу, что они масштабируются по экспоненциальному, а не степенному закону. Поэтому процессы, регулирующие погодные условия и жизненный цикл растений и животных, обладают экспоненциальной чувствительностью к малым изменениям температуры, при которой они протекают. Напомню, что повышение средней температуры всего на 2 °C дает увеличение их интенсивности на целых 20 %. Таким образом, малые изменения температуры окружающей среды, происходящие за достаточно короткие промежутки времени, недостаточные для развития процессов адаптации, могут вызывать огромные экологические и климатологические последствия. Некоторые из них даже могут быть позитивными, но многие не могут не быть катастрофическими. Однако даже независимо от знака этого эффекта нас ожидают значительные перемены, и нам жизненно важно понять их причины и следствия и разработать стратегии их смягчения и приспособления к ним.

Самый важный вопрос состоит даже не в том, порождены ли эти эффекты деятельностью человека, – так как в этом нет почти никаких сомнений, а в том, в какой степени их можно ослабить, не вызывая быстрых и резких изменений нашей физической и экономической среды и в конечном счете потенциального краха всей глобальной социально-экономической системы. Именно поэтому меня поражают те люди, в том числе и крупные политики и предприниматели, которые не обращают внимания на грозные предупреждения ученых, экологов и так далее; именно поэтому я никак не могу понять, почему они ничего не предпринимают. Да, все мы по праву можем гордиться и наслаждаться огромными успехами и прекрасными плодами свободного рынка и человеческой изобретательности, но нам также следует помнить о важной роли энергии и энтропии и принимать совместные стратегические меры к нахождению глобальных решений по преодолению их гибельного воздействия.

Несмотря на безусловно важнейшую роль, которую сыграла энергия в определении нашего нынешнего положения в истории Земли и в особенности в социально-экономическом развитии современного человеческого общества, в классических учебниках по экономике трудно найти хоть какое-нибудь упоминание о ней. Как это ни удивительно, концепции энергии и энтропии, метаболизма и допустимой нагрузки так и не смогли внедриться в традиционную экономическую науку. Продолжающийся в течение последних двухсот лет рост экономики, рынков и численности населения, сопровождающийся параллельным повышением уровня жизни, ожидаемо рассматривается в качестве свидетельства успеха классического экономического мышления и опровержения неомальтузианских идей. В серьезных размышлениях об энергии и ее роли двигателя экономического прогресса или роста численности населения, не говоря уже об энтропии и неизбежных последствиях ее увеличения, просто не было нужды. Не было нужды задумываться и о том, что ресурсы действительно могут оказаться ограниченными, а беспредельный рост может быть связан некими основополагающими физическими ограничениями. Не было – до сих пор.

Теория обходила эти вопросы, ссылаясь на почти волшебную роль, которую играли и, предположительно, будут и дальше играть в обеспечении жизнеспособности всей этой системы инновации и человеческая изобретательность, особенно поддерживаемые сравнительно свободной рыночной экономикой. Если для «объяснения» продолжающегося экспоненциального расширения Вселенной привлекают концепцию таинственной, почти неограниченной темной энергии, то прогноз продолжающегося расширения социально-экономической вселенной, преодолевающего все встречающиеся на его пути препятствия, основывают на образе почти бесконечного запаса инновационных идей.

Кроме того, как кажется, существует явно не высказываемое предположение о том, что идеи, из которых вырастают инновации, ничего не стоят – в конце концов, это «всего лишь» нейронные процессы, происходящие в мозгу того или иного человека, и совместными усилиями мы можем произвести в своих головах почти бесконечное число таких идей. Однако идеи и вдохновленные ими инновации, как и все остальное, требуют энергии, и немалой, для поддержки тех, кто о них думает, и для создания соответствующей стимулирующей обстановки и коллективного опыта, которым мы придаем организационные рамки в университетах, лабораториях, парламентах, кафе, концертных залах и аудиториях.

Самая суть этого процесса воплощена в концепции города и городской жизни. Эта идея была прекрасно выражена знаменитым антропологом Маргарет Мид, которая заметила: «Город как центр, в котором в любой день любого года может встретиться новый талант, острый ум или одаренный специалист, жизненно необходим стране». Действительно, города возникли и развились в качестве средства усиления и облегчения социальных взаимодействий, стимулирующего возникновение новых идей и инноваций. В города стягиваются люди умные и энергичные, и именно в них вызревают наши новые идеи, расцветает предпринимательство и создаются богатства. Поскольку поддержка всего этого – дело чрезвычайно дорогостоящее, было бы наивно считать, что идеи существуют независимо от энергии: на самом деле одно невозможно без другого. Лишь микроскопически малая часть триллионов мыслей, идей, предположений и предложений новых машин, товаров и теорий порождает нечто существенное. Огромное большинство их отбрасывается, хотя все вместе они вносят свой вклад в образование необходимого фона и общего миропонимания, из которого могут возникнуть и развиться новые, новаторские явления. И на все это уходит огромное количество энергии: ex nihilo nihil fit, то есть «из ничего ничего и не получится».