Масштаб. Универсальные законы роста, инноваций, устойчивости и темпов жизни организмов, городов, экономических систем и компаний

Не меньшим откровением стали более поздние изображения ночной Земли, не освещенной солнечным светом (см. фото наверху, справа). Если бы лет двести назад существовала техническая возможность сделать такую фотографию, она казалась бы совершенно темной, и на ней ничего не было бы видно. Даже и пятьдесят лет назад это изображение оставалось бы довольно блеклым. Сегодня мы видим совсем другую картину. На великолепных изображениях, полученных спутниками НАСА, Земля кажется покрытой чем-то вроде прекрасной филигранной паутины сверкающих рождественских огней. Сияние этих «ночных огней» – это, конечно же, прямое следствие экспоненциального демографического взрыва и поразительного технического и экономического прогресса, которые его сопровождают. И подавляющее большинство этих огней порождается крупными городами, что свидетельствует о головокружительной скорости нашей урбанизации. Этот символ человека разумного XXI в. воплощает в себе самую суть концепций урбаноцена и масштаба, а потому как нельзя лучше подошел бы для обложки этой книги.

Недавний взрыв численности мирового населения – это поистине поразительное достижение, особенно с учетом того, что, несмотря на существование зон глубочайшей нищеты, одновременно с этим ростом в среднем по миру значительно повысилось и общее качество жизни, определяемое по уровню здоровья, продолжительности жизни и доходам. Рост численности населения традиционно коррелирует с повышением социально-экономических и финансовых показателей – в такой мере, что мы не только считаем экспоненциальный рост нормальным, но и, по сути дела, принимаем его за аксиому. Все наше социальное и экономическое мировоззрение ориентировано на непрерывное решение задач поддержки неограниченного экспоненциального роста.

Кроме того, все уже существующие 7,3 млрд человек и еще несколько миллиардов, которые присоединятся к нам в ближайшие десятилетия, нуждаются в пище, одежде, образовании и уходе. Почти все мы хотим иметь дома, автомобили и смартфоны, мы хотим, чтобы телевидение, кино и видео развлекали нас в комфортных условиях, а многие из нас, кроме того, хотят путешествовать, получать образование и иметь постоянный доступ к интернету. Независимо от различий в наших действиях, материальных желаниях и уровнях благосостояния все мы хотим вести осмысленную, полноценную жизнь. Все вместе мы составляем фантастическую ткань жизни; все мы в той или иной степени взаимодействуем с разнообразными социальными и экономическими процессами, изобретенными человеком, внося в них свой вклад, участвуя в них, извлекая из них блага или перенося причиненные ими потери. Но ничто из этого не может ни происходить сейчас, ни продолжать свое существование в будущем без непрерывного поступления энергетических и материальных ресурсов. При нынешнем положении вещей успешное продолжение нашего существования требует снабжения углем, газом, нефтью, пресной водой, железом, медью, молибденом, титаном, рутением, платиной, фосфором, азотом и многим, многим другим в экспоненциально увеличивающихся объемах.

2. Города, урбанизация и глобальная устойчивость

Наверное, самым великим нашим изобретением была сама сцена, на которой разворачивается все это многоцветие социально-экономических взаимодействий, механизмов и процессов, которые служат двигателем экспоненциального роста, то есть город. Такое мнение высказывает в своей книге «Триумф города»^[96] специалист по городской экономике Эдвард Глейзер. Ибо параллельно со взрывным ростом численности населения последние двести лет идет экспоненциальная урбанизация нашей планеты. Город – это хитрый механизм, который мы разработали для поддержки и усиления социального взаимодействия и сотрудничества, двух необходимых компонентов успешного создания инноваций и накопления богатств. Рост численности населения и рост городов, разумеется, тесно взаимосвязаны и, поддерживая друг друга, создают нашу необыкновенную власть над планетой.

В качестве названия последней эпохи в истории нашей планеты, в течение которой деятельность человека стала существенно влиять на экологические системы Земли, был предложен термин «антропоцен». Этот процесс начался более десяти тысяч лет назад с изобретением земледелия и последующим превращением кочевых охотников-собирателей в жителей оседлых сообществ, а затем и возникновением первых городов. До этого времени человек был по большей части существом «биологическим», то есть обычным элементом многогранной экологии Земли – так сказать, ничем не выдающимся млекопитающим, – находящимся в квазиравновесии со всеми другими существами и организмами, составляющими кажущееся бесконечным природное многообразие. Соответственно, численность человечества во всем мире составляла всего несколько миллионов, что отражало динамику нашего взаимодействия с «естественной» окружающей средой, а Земля оставалась по большей части в своем «первозданном состоянии».

Но потом наступила промышленная революция. Хотя деятельность человека существенно изменила значительную часть земного пейзажа еще до ее наступления, именно эта захватывающая последовательность невиданных ранее событий обозначила начало фундаментального перехода в состояние взрывного, сверхэкспоненциального расширения, внесшего за поразительно короткое время непредвиденные изменения в экологию, состояние окружающей среды и климат нашей планеты. Соответственно, некоторые полагают, что моментом начала антропоцена следует считать промышленную революцию, в то время как другие утверждают, что начало этой эпохи относится лишь к середине ХХ в. Кое-кто даже утверждает, что она началась более десяти тысяч лет назад, в начале голоцена, геологической эпохи, в которой на Земле наступило потепление, приведшее к развитию сельского хозяйства и появлению современного человека.

Я всецело поддерживаю столь явное признание масштабов нашего влияния на нашу планету в форме названия новой геологической эпохи, но предпочел бы называть антропоценом весь период, начавшийся несколько тысяч лет назад, когда мы впервые начали значительно отличаться от преимущественно биологического вида и становиться видом преимущественно социальным, увеличивая тем самым эффективный уровень своего метаболизма. С этой точки зрения также следует признать, что мы уже совершили резкий переход из чистого антропоцена в некую новую эпоху, характеризующуюся экспоненциальным ростом городов, которые господствуют теперь на нашей планете. Для обозначения этого гораздо более короткого и насыщенного периода, начавшегося вместе с промышленной революцией, я предлагаю особое название – «урбаноцен». Учитывая всю глубину этого изменения и то, что его будущая динамика должна определить, продолжится ли успешное существование этого поразительного социально-экономического предприятия, я хотел бы для начала повторить кое-что из того, о чем говорилось в первой главе.