Масштаб. Универсальные законы роста, инноваций, устойчивости и темпов жизни организмов, городов, экономических систем и компаний | Джеффри Уэст | страница 109 | LoveRead.ec

Огромное преимущество от этого получили даже самые бедные страны: так они смогли перепрыгнуть через традиционные технологии и перейти сразу к инфраструктуре связи XXI в. по цене, составляющей малую долю стоимости прокладки и обслуживания наземных телефонных линий. Многие из них не могли позволить себе такие расходы, тем более в тех масштабах, которые обеспечивает покрытие средствами мобильной связи. Поэтому неудивительно, что самый высокий процентный уровень использования мобильной телефонии приходится именно на развивающиеся страны.

Итак, анализ огромных массивов данных по вызовам сотовой связи может дать нам новую, поддающуюся проверке численную информацию о структуре и динамике социальных сетей и пространственным отношениям между людьми и их местоположением, а следовательно, и о структуре и динамике городов. Это непредвиденное последствие развития мобильных телефонов и других информационных устройств открыло дорогу эпохе «больших данных» и «умных городов», сопровождающейся несколько преувеличенными надеждами на то, что эти средства смогут решить все наши проблемы. Причем речь идет не только об инфраструктурных проблемах городов: эта надежда распространяется на все сферы жизни, от здоровья и загрязнения окружающей среды до преступности и развлечений. Это лишь одно из проявлений быстрого возникновения «умных» отраслей, порожденных наличием огромных объемов данных, которые мы, сами того не подозревая, и создаем, будь то в результате использования мобильных устройств, перемещений или записей в медицинской истории. Эта развивающаяся система, несомненно, дает нам новые мощные инструменты, разумное применение которых может быть благотворным, не говоря уже о всех тех новых способах извлечения прибыли, которые получают при этом компании и отдельные предприимчивые люди. Однако ниже я еще выскажу некоторые резкие предостережения, касающиеся в основном наивности и даже опасностей, неразрывно связанных с таким подходом^[140].

Здесь же я хочу сосредоточиться на возможностях научного использования данных сотовой телефонии для проверки предсказаний и следствий создаваемой нами теоретической системы изучения городов. Помимо того что города, и вообще социальные системы, – это сложные адаптивные системы, для разработки проверяемых численных теорий в общественных науках всегда существовали и другие традиционные препятствия, одно из которых сводилось к очевидной трудности получения больших объемов достоверных данных и проведения контролируемых экспериментов. Одна из важных причин того огромного прогресса, которого достигли физика и биология, состоит в том, что изучаемые ими системы можно конструировать или преобразовывать таким образом, чтобы они подходили для проверки конкретных, точно определенных предсказаний и следствий, выводимых из предлагаемых гипотез, теорий и моделей.

Огромные ускорители элементарных частиц, подобные Большому адронному коллайдеру, построенному в швейцарском городе Женеве, на котором не так давно был открыт бозон Хиггса, – это типичный пример организации такого контролируемого эксперимента. Объединяя результаты анализа многочисленных экспериментов со столкновениями элементарных частиц на сверхвысоких энергиях и развитие сложной математической теории, физики в течение многих лет открывали фундаментальные субатомные составляющие элементы материи и силы взаимодействия между ними, а также определяли их свойства. Это привело к одному из величайших достижений науки ХХ в., созданию стандартной модели элементарных частиц. Она включает в себя, объединяет и объясняет потрясающе широкий диапазон явлений окружающего нас мира, в том числе электричество, магнетизм, законы движения Ньютона, теорию относительности Эйнштейна, квантовую механику, электроны, фотоны, кварки, глюоны, протоны, нейтроны, бозоны Хиггса и многое другое, причем все это объединено в общую математическую систему, подробные предсказания которой блестяще подтверждались и подтверждаются непрерывной последовательностью продолжающихся экспериментов.

Не менее замечательно и то, что энергетические и пространственные масштабы, изучаемые в таких экспериментах, проливают свет на явления, которые определили развитие Вселенной после Большого взрыва. В этих экспериментах мы искусственно воссоздаем события, произошедшие буквально в самом начале существования Вселенной. Получающаяся в результате теоретическая система дает нам правдоподобное численное толкование того, как образуются галактики и почему небо выглядит именно так, а не иначе. Понятно, что мы не можем экспериментировать с самим небом или с самой Вселенной: они таковы, каковы они есть, и представляют собой последствия единичного события, которое, в отличие от лабораторных экспериментов, невозможно повторить. Мы можем только наблюдать. Астрономия, подобно геологии и, кстати говоря, общественным наукам, – это наука историческая в том смысле, что проверять свои теории мы можем только на «постсказаниях», описании того, что должно было бы произойти в соответствии с их логикой и уравнениями, и поисках правильного места для проверки таких предположений. Именно так действовал Ньютон, когда он вывел Кеплеровы законы движения планет из своих фундаментальных законов движения и закона всемирного тяготения, которые были созданы для объяснения вполне прозаичного движения непосредственно окружавших его объектов. Он не мог ставить эксперименты с самими планетами, но мог сравнить свои предсказания их движения с наблюдениями и измерениями Кеплера и проверить таким образом их справедливость. За последние сто лет этот образ действия доказал свою замечательную эффективность как в астрофизике, так и в геологии. Вследствие этого мы уверены, что понимаем, почему Вселенная и Земля ведут себя именно так, а не иначе. Таким образом, в этих исторических науках успех достигается путем хитроумного объединения сложных наблюдений с традиционным экспериментированием на аналогичных событиях, которые могут происходить здесь и сейчас.

Несмотря на очевидные затруднения, возникающие при исследовании социальных систем, обществоведы проявили большую изобретательность в разработке аналогичных численных экспериментов для формулирования и проверки гипотез и в результате получили важную информацию об устройстве и динамике общественных структур. Многие такие исследования подразумевают использование обзоров и ответов на всевозможные вопросники, причем в них возникают ограничения, зависящие от роли самих исследователей, вынужденных взаимодействовать с исследуемыми людьми. Поэтому получить большие объемы данных, а не малую выборку из широкого спектра разных людей и социальных ситуаций, очень трудно, и это может породить сомнения в достоверности и общности результатов и выводов.

Прелесть данных современной мобильной телефонии или электронных социальных сетей – таких как Facebook или Twitter – с точки зрения исследований социального поведения состоит в том, что они позволяют в значительной мере преодолеть трудности такого рода. Хотя, конечно, эти данные порождают свои собственные непростые вопросы. Можно ли считать пользователей сотовых телефонов репрезентативными представителями всего населения, а разговоры по сотовым телефонам – репрезентативными образцами социальных взаимодействий? Эти вопросы еще не решены, но ясно, что эта форма общения стала сейчас господствующей чертой социального поведения и позволяет нам получить численную оценку того, как, где и когда мы взаимодействуем.