Яды: полная история: от мышьяка до «Новичка» - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Привалов cтр.№ 81

Рецепт отравы был подарен маркизе де Бренвилье ее любовником Жаном Батистом Годен де Сент-Круа. Этого капитана кавалерии, алхимика-любителя, суровый отец маркизы Антуан Дрё д’Обре, высокопоставленный чиновник, не взлюбивший тайного избранника его дочери, матери семи детей, по подметному письму засадил в Бастилию. Годен де Сент-Круа времени зря в камере не терял: учился составлению ядов у соседа по нарам. Им оказался известный итальянский алхимик Экзили. Отыскивая во время своих блужданий по Европе заветный «философский камень», он открыл секрет яда, который безвкусен и не оставляет после себя ни малейших следов. Словно легендарный аббат Фариа несчастному капитану Дантесу, Экзили передал свою тайну предприимчивому капитану де Сент-Круа. (Есть версия о том, что он умер, случайно вдохнув свой же собственный порошок после того, как у него разбилась стеклянная защитная маска.) Странно, что Дюма-отец почему-то никак не использовал этот захватывающий сюжет…

Видимо, кавалерист был хорош не только в управлении скакуном, капитан Годен оказался годен и в фармацевты-вредители. Выйдя из недолгого заточения, он посвятил в свой секрет маркизу, которая загорелась идеей поскорее испытать действие яда. Она начала подкладывать его тайком в пищу своей служанки, параллельно описывая в специальном кондуите метаморфозы, происходящие с девушкой. Когда та умерла, врачи признали ее кончину естественной.

И мадам де Бренвилье, как говорится, завелась: ей понравился ядовитый эксперимент. Маркиза собственноручно напекла булочек, замешанных на яде, и занялась «благотворительностью»: отнесла отравленный хлеб в «Божий дом» (Отель-Дьё), старейшую парижскую больницу для бедных. С интересом наблюдала как «сирые и убогие» поедают ее ядовитую продукцию, не забывая деловито записывать в блокнот: «Вот старуха побледнела и ее вырвало… Вот нищий оперся о стену, теряя сознание…»

Яд из Бастилии надежно работал, и маркиза решила действовать более масштабно!

Первым делом де Бренвилье отравила своего отца, опостылевшего ей старого и весьма состоятельного чинушу. Она методично, на протяжении месяца с милой улыбкой подсыпала ему яд в пищу и через восемь месяцев болезни отец благополучно умер. Маркиза рассчитывала на серьезное наследство, но, вопреки ожиданиям, оно оказалось мизерным. К тому же на него еще претендовали и два брата маркизы, далеко не последние люди: один – офицер гражданского суда, другой – советник. Тогда она сделала так, что их лакеем стал некто Ла Шоссе, преданный слуга капитана де Сент-Круа. Де Бренвилье и на этот раз повезло: ее братья скончались в отчаянных муках один за другим с интервалом в полгода, отравленные Ла Шоссе, и ни медики, ни власти ничего предосудительного в этом не нашли.

Правда, неладное почувствовала в этом странном семейном море сестра убийцы. Но, зная неуёмный нрав маркизы, она предпочла не заниматься с ней разборками, ретироваться и, уйдя в монастырь, исчезнуть навсегда из поля зрения Мари-Мадлен. Испугался этого каскада смертей и сам маркиз де Бренвилье. Неисправимый мот, азартный игрок и неутомимый волочила, он ощутил приближающуюся опасность и после неудачной попытки отравления мышьяком стараниями чересчур активной жены (маркиз успел принять противоядие) спрятался за семью замками в своем загородном поместье. Потом, в ходе следствия, мадам де Бренвилье скажет про это покушение пришедшему к ней исповеднику:

– Нельзя было давать слишком много яда в один раз, отравление должно было протекать медленно, чтобы никто не подумал о яде…

А на улице Сен-Поль в Париже, где осталась жить «соломенной вдовой» маркиза, творились лихие дела!.. Де Бренвилье приобрела у почтенного швейцарского алхимика Христофора Глазера, аптекаря самого короля и графа Орлеанского, специальные склянки для яда, расфасовала его по флаконам и открыла свой гибельный бизнес.

Ее отравительским «коньком» стал, как напишут потом следователи, «бульон, несущий смерть». На подхвате был верный Ла Шоссе, перешедший из услужения шевалье де Сент-Круа в подручные маркизы. А сам кавалер-алхимик начал тяготиться ласками своей требовательной и далеко не соблазнительной любовницы. Раздосадованная де Бренвилье, когда узнала, что у офицера есть зазноба на стороне, задумала расправиться с ним. Сдерживало только то, что у шевалье хранились две расписки от маркизы на весьма крупные суммы. Де Бренвилье не терпелось заполучить их обратно, только после этого можно было травить шантажиста. Но – не судьба…

Де Сент-Круа при не выясненных до конца обстоятельствах умер сам. И посмертно приготовил отравительнице неприятный сюрприз. Когда дом шевалье, что в переулке у площади Мобер, осматривали приставы, они обнаружили среди имущества подозрительно скончавшегося нестарого человека вместительную шкатулку. Раскрыли и нашли там вместе с двумя расписками от маркизы – соответственно на 25 и 30 тысяч ливров, кругленькие суммы! – и тридцатью четырьмя страстными, любовными письмами от нее же еще и целый набор тщательно расфасованных ядов. А рядом – письмо, можно сказать, с того света. Де Сент-Круа, клянясь Богом, заверял, что содержимое шкатулки принадлежит маркизе и никому, кроме нее. Королевскому уполномоченному только и оставалось опечатать вещественное доказательство и отнести его в полицейский участок. Там офицеры решили испытать содержимое склянок на бродячих животных, и все несчастные собаки тут же околели.

Когда полицейские явились допросить маркизу, обнаружилось, что той, извещенной кем-то весьма информированным о начале следствия, и след простыл. Зато задержали Ла Шоссе. Верный слуга отравительницы поначалу артачился, но потом, допрошенный с «испанским сапогом» ^[47], – такая хитрая «обувь» с успехом заменяла в былые времена детектор лжи – сознался во всем и выдал свою хозяйку. Ла Шоссе колесовали в марте 1673 года. Заочно приговорили к смертной казни и маркизу, сбежавшую в Лондон, а затем и в Нидерланды. После трех лет панических блужданий по Европе де Бренвилье выманили хитростью из Льежа во Францию и вернули в кандалах в столицу.

Когда она предстала перед верховным судом парижского парламента, Людовик XIV приказал, чтобы «правосудие было осуществлено независимо от звания». Маркиза заявила трибуналу: «… Половина тех, кого я знаю – людей знатных – занята тем же, что и я… я потяну их за собой, если решу заговорить». Маркиза пыталась и на этот раз уйти от суда Фемиды: тщетно пробовала подкупить тюремную охрану, коррумпировать следователей, глотала булавки и пыталась забить стекло себе в задний проход, чтобы умереть до приговора. Но ничего у де Бренвилье не получалось.

В ту пору серийные киллеры и убийцы-маньяки еще не издавали бульварные бестселлеры. А то бы маркиза-отравительница стала весьма востребованным автором, медиатической звездой. Поняв, что ей уже не выкрутиться, де Бренвилье села за бумагу и поведала ей свои ядовитые «подвиги». Созналась во всем. И в том, что была изнасилована отцовским слугой в семь лет, и в том, что жила в кровосмесительной связи со своими братьями, и в том, что много лет занималась любовью с женатым мужчиной, от которого пробовала делать себе аборт и чуть не умерла…