Темный разум - читать онлайн книгу. Автор: Нил Эшер cтр.№ 6

— Помедленнее, — вновь повернулась ко мне медсестра. Во время войны големы были стандартными андроидами, производимыми Государством. Возможно, и сейчас тоже. Металлокерамический моторизированный каркас, или скелет, обычно скрывался под синтеплотью и синтекожей — и управлялся кристаллом ИИ. Этот экземпляр выглядел совсем как Вера из той виртуальности, в которой я пробудился в первый раз после… смерти. На медсестре была спецодежда из мононити, и на моих глазах андроид натянула на обнаженное железо руки перчатку из синтекожи, тут же припаяв ее невидимым швом у запястья и тщательно прижав в определенных местах — несомненно, восстанавливая нервную сеть. Я заметил мелкие изъяны, отсутствовавшие в виртуальности, но придающие андроиду более человеческий вид: легкая асимметрия, псевдошрам, неряшливо собранные в пучок жирноватые волосы, которые явно нуждались в шампуне. Големы моего времени всегда выглядели абсолютно безупречно.

Я откинул железную сетку и встал. Болело все — от макушки до пяток, и слабость была дикая. Находились мы в комнате, которая, как я узнал позже, являлась выходной стороной конвейера автоматизированного воскрешения. Я огляделся, и острое чувство дежавю пронзило меня, когда решетка на раздвижных стойках снова поднялась.

— Где я?

— Палата Р-12, Кронг–Тауэр, Лондон, Земля.

При слове «Кронг» что–то заворочалось в памяти, но в нынешнем, близком к панике состоянии я не стал разбираться, что меня задело. Впрочем, хотя палата казалась знакомой, я твердо знал, что никогда не был тут прежде, да и ни в каком другом месте, хоть отдаленно похожем на это.

— И что теперь? — спросил я.

Большой палец сиделки указал на дверь в дальнем конце комнаты:

— Там вы можете умыться, вам предоставят одежду и браском, подключенный к субразуму Земли–Центральной. Коммуникатор сообщит вам все, что вы захотите узнать.

— Потом… — Она пожала плечами. — Что вам делать дальше, полностью зависит от вас, поскольку вы — свободный гражданин Государства.

— Правда?

Неужто ИИ наконец сообразили, как работает разум, подобный моему, и меня оставят в покое? Впрочем, даже если и нет, они наверняка сняли копию, чтобы исследовать на досуге.

— Правда, — подтвердила Вера.

— Спасибо, — поблагодарил я, но она уже повернулась к другой капсуле, скользнувшей на место моей. Внутри неуклюже ворочался следующий воскрешаемый.

Я потащился прочь из комнаты, пытаясь разложить по полочкам все, что мне было сказано, умышленно избегая при этом последних вернувшихся воспоминаний. Они были какими–то неправильными, разрозненными, как воспоминания о какой–нибудь кошмарной ночной драке в пивнушке, — и вызывали такую же досаду и отвращение. Мне не хотелось прикасаться к ним: это причиняло боль. Лучше сосредоточиться на поразительном настоящем. Мемплант, разработанный Силаком, позволил мне обмануть смерть. Теперь я в клонированном теле, а до этого больше века просидел в рубине, превращенном в квантовый компьютер. Мой труп, вероятно, давным–давно сгнил где–то, а мемплант отделился от тела в результате события, убившего меня — возможно, мне прострелили голову. Или имплантат намеренно извлекли накануне смерти. Вот чего не знаю, того не знаю. Потом рубин достался кому–то, кто решил превратить его в украшение, и спасибо ему: не распилил камень. И вот недавно его нашли и вернули на Землю.

Больше века…

Сильно ли все изменилось? Размышляя, я осматривал комнату, указанную Верой. Вдоль стены стояло восемь высоких шкафчиков с приклеенными к дверцам небольшими жидкокристаллическими экранчиками, на которых значились имена. Я застыл, выбитый из колеи: мое имя на одном из шкафов, такое знакомое и написанное совершенно правильно, казалось абсолютно неверным. Открывая дверцу, я боролся с ощущением, что собираюсь рыться в чужом имуществе. Видимо, эти странные реакции — последствия того радикального процесса, которому я только что подвергся. Окинув взглядом ряд шкафчиков, я вновь осознал, что являюсь всего лишь одним из партии воскрешенных сегодня, хотя, возможно, единственным из столь далекого прошлого.

В шкафу висела одежда, похожая на ту, что я носил когда–то. Очень может быть, что ее сшили специально для меня, поскольку сомнительно, чтобы моды остались прежними. Развернувшись, я шагнул в другую дверь, обнаружив там ванную, — и мельком удивился своей уверенности, что она должна была находиться именно там. Я принял душ, постаравшись соскрести с кожи всю липкую жижу из капсулы, вернулся к шкафу и взял браском.

— Торвальд Спир, — ожил браслет, едва я надел его.

— Я не заметил никаких значительных технологических изменений, — заявил я, чтобы проверить умственные способности своего собеседника–субразума.

— Кривая технологического развития снизилась перед войной, — последовал бесстрастный ответ, — поднялась во время войны — в основном благодаря оружейным, медицинским и космическим отраслям, — а впоследствии обрела стабильность с тенденцией к медленному росту.

— Следует предположить, что кто–то намеренно замедляет процесс, — заметил я.

— Следует предположить, что иначе медленные органические существа за процессом не поспеют.

Я решил, что этот субразум мне по нраву.

— Можешь звать меня Боб.

— Так куда теперь, Боб?

— Наружу, туда, где тебя ждет аэрокэб. Он доставит тебя в гостиницу, где я уже зарезервировал номер. Я останусь с тобой, пока ты не приспособишься, а потом действуй сам. В левую дверь, потом в конец коридора и направо к гравишахте. Потом вниз и наружу через вестибюль.

— Как мне расплачиваться?

— Платежная служба Земли–Центральной, но о средствах не беспокойся.

— В смысле?

— Тебе выплачено жалованье вплоть до момента твоего воскрешения — это норма для всех солдат, чьи мемпланты обнаружили позже. А твоем случае это означает, что ты богат до неприличия.

Шахта стала моей первой встречей с переменами. Во время войны они встречались разве что на борту космических кораблей, а земные здания довольствовались лестницами и лифтами. Я замешкался у зияющей пропасти, затем, следуя инструкциям Боба, коснулся сенсора, выбрав вестибюль, и шагнул в дыру. Сомнительно, чтобы меня воскресили только для того, чтобы полюбоваться, как я расплющусь в лепешку. Радужное гравитационное поле подхватило меня, и я, плавно спустившись, ступил в зал, украшенный огромными панно со сценами земной жизни. Потом вышел на широкую улицу, к домам высотой в милю, где небо над головой казалось узенькой голубой лентой реки. Следующая встреча с будущим — шофер. В мое время были только автотакси — ну и зачем было возвращаться к водителям? Тело его плотно обтягивал синий комбинезон, кожа была чешуйчатой, глаза — змеиными. А когда он ухмыльнулся, во рту мелькнули гадючьи зубы.

— И куда?

— «Автон», — ответил Боб.

Аэрокэб определенно стилизовали под ретро — он походил на автомобиль, ездивший по земле за сотни лет до моего рождения, и даже имел колеса. Подняв машину в воздух, лавируя в каньонах зданий, водитель попытался завязать со мной беседу, чем лишь привел меня в замешательство. Я понятия не имел, что такое «хупер» или «уткотреп», не говоря уже о «джайнтехе» или «хаймане», и еще больше терялся от ощущения того, что слова эти мне смутно знакомы. Интересно, когда это прекратится, ведь я уже испытывал подобное дежавю пару раз. Однако я определенно понимал, что такое сфера Дайсона ^[4], и, несмотря на разговоры Боба о стабильном состоянии, был шокирован. Похоже, шофер тоже был расстроен. Позже мне стало известно, что земляне водят машины ради интереса и общения, а не ради заработка. Видимо, в тот день я не был лучшим его пассажиром.