Не играй с нами, девочка - читать онлайн книгу. Автор: Агата Лав cтр.№ 46

— Теперь я передумал. Можешь сказать ей, — Марк махнул ладонью в ее сторону.

Он вновь не удержался от смеха. Он буквально залился, развеселившись внутренней шутке, и согнулся пополам.

— Черт, Север, — простонал он, — ты подонок хлеще меня.

Отсмеявшись, Марк поднялся и подошел к ней. Поймал ладонью ее подбородок и заглянул в глаза.

— Мы братья, малыш, — сказал он.

Марк насладился ее реакцией, как будто пролился живительный дождь на его раны.

— Стас кстати за твоей спиной ведет переговоры. Так что поднимайся... вернее залазь в свою коляску, я жду в гостиной. Нужно решать проблему.

Он ушел, захлопнув за собой дверь. Специально громко и хлестко. Или это ее чувства воспалились? Но громыхнуло как из револьвера, она вздрогнула всем телом, почувствовав, как резкое движение отдалось сотней ледяных уколов по всему напрягшемуся телу. А на грудь кто-то наступил тяжеленным сапогом.

— Анна, — позвал Север.

Она хотела отвернуться от него, но вспомнила о коляске. Она встала и побрела к дорожке, на поручень которой повесила платье. Надо переодеться, для начала переодеться.

— Прости, — произнес Север, — я должен был сказать.

Поэтому не сказал Марк. Поддавшись, она наказала бы сама себя. Манипулятор и чертов садист, ведь это так забавно, когда люди самостоятельно калечатся, только и успевай капканы ставить. Она почувствовала себя мячиком, который перебросили из одного угла комнаты в другой, и так несколько раз.

— Не молчи, Анна. Скажи что-нибудь.

— Да, ты должен был сказать мне.

Она стянула боди и нырнула в красное платье, которое теперь казалось жестокой насмешкой.

— Я подумал, что ты не узнаешь. И я потерял голову.

— Такое чувство, будто ты отсчитываешь тысячные.

— Не надо.

— Но я так себя чувствую. Да, я изменила ему, но не с братом же... Господи…

— Прости.

Анна не могла больше находиться в комнате, она шагнула к двери и вырвалась наружу. Правда всего на миллиметр, всего на пустяк. Этот лабиринт давно стал бесконечным и безвыходным, тасовались повороты и изгибы, но каменная кладка оставалась столь же угрюмой и неприступной. Такая и крик сглотнет.

— Он там скоро? — спросил Марк.

Он прохаживался у дивана и смотрел на бумаги, разложенные перед ним. В комнате скучали еще двое охранников, один осторожно выглядывал в окно, а второй стоял у входа.

— Анна, подойди сюда.

Марк протянул руку. Теперь он изображал ленивое благодушие.

— Я могу уехать? — спросила она.

— Нет, не можешь.

Он нетерпеливо встряхнул рукой, показывая, что ждет.

— Стас видел тебя, а для него ничего не изменилось.

В конце концов, он сам подошел к ней и, смяв в руках, потащил к дивану.

— Смотри, — он ткнул в листок, на котором была изображена схема этажа. — Запомни все выходы и лестничные площадки.

— Что это?

— Клуб. Там будет встреча.

— А зачем мне быть там?

— Стас захочет, чтобы была. Неважно, что он придумает для Севера, но он захочет похвастаться тобой перед партнерами. Знаешь, уже пошел слушок, что у Марка появились серьезные долгоиграющие отношения, благословенные на самих небесах.

— Тебе самому не тошно?

— Я люблю шлюх, малыш, — оскалился он. — Не люблю, когда они строят из себя благородных девиц. Но тут мы все прояснили, наконец-то.

Анна проигнорировала его выпад.

— Стас не удержится от соблазна показать, что даже моя баба бросилась с тонущего корабля.

— Может я правда брошусь…

— Не хочешь участвовать? — наигранно удивился он. — А кто будет спасать Севера? Сделай над собой усилие, ноги раздвинуть дело нехитрое, а тут без твоей помощи никак.

— Ты ведь рад, Марк.

— Вот уже интереснее.

Он обвился вокруг нее и стянул душными объятиями. Черт, это становилось невыносимо. Меньше всего она хотела чувствовать его прикосновения и умышленно грубые и хозяйские руки. Нет, не сейчас, она еще помнила тепло Севера, его дрожь и вкус…

— Значит, все-таки подтолкнул, — шепнул он ей на ухо. — Я все ждал, когда ты начнешь.

— Ты любишь убеждаться, что люди скоты. Любишь наказывать.

— Когда есть за что. Важное уточнение, малыш.

— Север уже инвалид. Твой брат, Марк. А ты все хохочешь.

— Я жестокий гнусный человек. Мы к этому идем?

Ее замутило, и она попыталась вырваться, но его руки буквально сковали ее.

— Знаешь, Анна, что бы сделал жестокий человек? Поразмысли сама. Здесь кроме меня и Севера двое мужчин. И жестокий человек придумал бы, чем вам заняться. В деталях, малыш.

Его губы коснулись ее виска.

— Я же лишь немного топчусь на твоем самолюбии, хотя по мне проехались танком. И еще пытаюсь вытащить брата из дерьма. И кстати далеко не в первый раз.

Все выходы и входы она все-таки запомнила, но развлекать присутствующих фразами больше не стала. Ее придавило безразличие и даже скука. Все это уже было, и не раз. Марку стоит придумать новые фокусы, потому что она читает его как открытую книгу.

Она словно, наконец, начала приходить в себя после смерти брата. Раньше присутствовал страх и наивный голосок, который малодушно просил подождать-потерпеть, ведь все обязательно наладится причем без каких-либо усилий с ее стороны.

Нет, в жизни так не бывает. А уж Марк не из тех, кто вообще спрашивает позволение. Тут не отношения, а поле битвы: подсечка, кувырок, обманный маневр. Если продолжить метафору, ночь с братом, это какой прием? Наверное, что-то ниже пояса... Против правил.

Анна горько усмехнулась и налила себе кофе, наслаждаясь одиночеством на кухне в квартире Севера. И правда, когда она стала такой? Никакого чувства вины или что там полагается? Вместо этого глухое разочарование и прозрение что ли…

После ночи с Севером она могла вынести за скобки уравнения страх. Марк не убьет Севера, родная кровь, да и предел он уже испытал. По его вине Север стал инвалидом, можно сказать Север получил абонемент на пару годков беспрерывного кутежа. Штраф ему выписали загодя, что и подтвердил их секс.

Марк не сделал ничего, хотя грозно раздувал щеки. И не сделает ничего в будущем. Он может через раз называть себя подонком и негодяем, но на откровенные низости он не способен. И она, и Север — его ближний круг, из которого можно получить приглашение на высылку, но отнюдь не вперед ногами.

А без страха отрезвление приходит быстро, к тому же она привыкла к их бешеному ритму, и больше не зажмуривалась на каждом крутом вираже. Теперь даже противно было вспоминать некоторые вещи... Каждый раз, когда она пыталась принять решение, ее хватало лишь на то, чтобы притвориться флюгером. И указать чужое направление.