Магия и тайна Тибета - читать онлайн книгу. Автор: Александра Давид-Неэль cтр.№ 37

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Магия и тайна Тибета | Автор книги - Александра Давид-Неэль

Cтраница 37
читать онлайн книги бесплатно

Отдаю свою плоть голодным, кровь – жаждущим, кожу – голым, кости – на костер для тех, кому надо согреться. Отдаю свое счастье – несчастным; свое дыхание – чтобы вернуть к жизни умирающего.

Да падет позор на мою голову, если пожалею себя; да падет позор на вас, жалкие демоны [70], если не посмеете взять свою добычу…»

Это действие мистерии называется «красная еда». За ним следует «черная еда»; мистическое значение этого действия раскрывается только ученикам, прошедшим посвящение в высшие степени.

Зрелище пиршества демонов исчезает, смех и крики вампиров затихают. Полная тишина среди мрачного пейзажа сменяет странную оргию; возбуждение налджорпы, вызванное этой драматической жертвой, постепенно спадает. Теперь он должен представить себе, что превратился в небольшую горку человеческих костей, плавающих в озере черной грязи: грязи горя, морального разложения и губительных деяний, которым потворствовал в течение бесконечных жизней – начало их потеряно в ночи времен. Ему надо понять, что сама идея жертвы не более чем иллюзия, сродни слепоте и беспочвенной гордости. На самом деле ему нечего предъявить, потому что и сам он – ничто. Эти бесполезные кости, символизирующие разрушение его фантомного «я», утонут в грязном озере, и это не имеет никакого значения.

Так, молчаливым отречением аскета, понявшего – у него нет ничего, ему нечего отдать, он полностью потерял надежду воскреснуть с помощью идеи принесения себя в жертву, завершается этот ритуал.

Иные ламы совершают чод, пройдя сто восемь озер и сто восемь кладбищ. Тратят на это упражнение годы, бродя по всему Тибету, а еще по Индии, Непалу и Китаю. Кто-то удаляется в пустынные места, чтобы там ежедневно исполнять чод в течение долгого или короткого периода времени.

В чоде есть завораживающий момент – его не передашь, сухо читая описание ритуала в обстановке, совершенно отличающейся от той, в которой он отправляется. Как и многих других, меня привлек особый, суровый его символизм и фантастический природный фон, образуемый дикими местами Тибета.

Впервые начав свои странные паломничества в одиночку, я остановилась у чистого озера с каменистым берегом; окружающий пейзаж, голый и бесстрастный, лишенный и радости и печали, исключает и чувство страха, и ощущение безопасности. Здесь испытываешь только одно – погруженность в бездонную пропасть безразличия.

Вечер затенил яркое зеркало озера, пока я раздумывала над странностями мышления народа, придумавшего чод и множество других мрачных практик. Фантастическая процессия облаков, освещенных луной, прошагала вдоль соседних горных вершин и исчезла в долине, окружавшей меня войском едва различимых фантомов. Один из них выступил вперед по тропе из света – и внезапно растворился в темной, как ковер под его ногами, воде. Прозрачный великан, глаза его – звезды, сделал мне какой-то жест длинной рукой, высунувшейся из разлетающихся на ветру одежд. Что он, зовет меня или велит уходить?.. Не разберу.

Вот он подходит еще ближе – такой настоящий, живой… Закрываю глаза, прогоняя галлюцинацию.

Чувствую, как меня заворачивают в мягкий, холодный плащ, тонкая субстанция проникает в меня, вызывая дрожь…

Какие странные видения, должно быть, видели сыновья этих призрачных, диких мест, эти послушники, воспитанные в суевериях, посланные своими духовными отцами в ночь, – они одноки, воображение воспалено сводящими с ума ритуалами. Сколько раз во время бури, налетевшей с высокогорий, слышали они, наверное, отклики на свои заклинания и содрогались от ужаса в крошечных палатках, на расстоянии многих миль от людей.

Очень хорошо понимаю, какой страх испытывают исполнители чода. И все же думала, что во всех историях о трагических последствиях ритуала немало преувеличений, и относилась к ним со значительной долей скептицизма. Однако с годами собрала немало фактов, которые убедили меня, – стоит с большей верой относиться к этим рассказам. Вот один из них.

В то время я жила в палатке в пустынной степи Северного Тибета. Свой лагерь устроила рядом с тремя черными шалашами, где жили пастухи, проводившие лето со своим скотом на большом пастбище танг [71]. Случай, хотя это слишком приблизительное слово для определения неизвестных причин, привел меня сюда в поисках сливочного масла, оно у меня кончилось. Пастухи оказались хорошими людьми; мое присутствие рядом как женщины-ламы и покупательницы – можно разжиться серебром – восприняли не без удовольствия. Предложили присмотреть за моими лошадьми и мулами, что спасло моих слуг от большей части забот, и я решила дать людям и животным неделю отдыха.

Через два часа по приезде уже знала обо всем, что происходит в округе. По правде говоря, мало о чем там можно рассказать. Необъятные просторы безлюдных лугов простирались на все четыре стороны; их пересекали только потоки и одиночные горные кряжи, и надо всем раскинулось голубое небо, ясное и пустое. Но и здесь, в этой пустыне, есть кое-что интересное. Мне стало известно, что один лама, который жил где-то на севере среди монгольских племен, выбрал пещеру рядом с моим лагерем, чтобы практиковаться в медитации в течение летних месяцев. С ним, как сказали пастухи, двое трапа, его ученики; размещались они в небольшой палатке, установленной ниже по склону горы от жилища отшельника. Они часто бродили по ночам, выполняя религиозные упражнения. Иногда я слышала звуки их дамару, канглингов и дордже, сопровождавших ночные службы, проводимые на горе то в одном месте, то в другом.

Что касается ламы, звали его Рабджомс Гьяцо, он не покидал своей пещеры со дня приезда, три месяца назад. Из рассказов я поняла, что лама участвовал в проведении дубтхаба или каких-то других магических практик. На следующий день, на рассвете, я отправилась в его пещеру. Добраться туда мне хотелось, пока трапа в своих палатках, за утренними обязанностями, в надежде, что они меня не увидят, подойду к их учителю неожиданно и увижу, чем он занимается. Не слишком «по этикету», но, уже знакомая с обычаями тибетских лам, я боялась, что Рабджомс Гьяцо откажется принять меня, если я попрошу разрешения его посетить.

Следуя направлением, указанным пастухами, я легко нашла пещеру на склоне, нависавшем над долиной, – с него стекал журчащий ручей. Низкая стена из камней, глины и дерна, с занавеской из шкуры яка, пристроенная к доисторическому жилищу, обеспечивала ламе относительный комфорт и скрывала его от прохожих.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию