Чеченский этап. Вангол-5 - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Прасолов cтр.№ 51

Он посмотрел на свои руки. Да, фаланги отмороженных мизинцев ему отрезал тюремный врач, спасая от гангрены. Как это было ни странно, их не было, а они, иногда, продолжали болеть. Руслан улыбнулся, что было для него самого редкостью. Однажды за лошадью в конюшню пришли женщины, тоже заключенные из женского лагеря. Одна из них, черноглазая, улыбнушись ему, вздохнула и тихо сказала:

– Ох, джигит, какие сильные и красивые у тебя руки…

Он тогда растерялся и не нашелся что ей ответить, только покраснел, спрятав за спину ладони.

– Да ты совсем еще мальчишка… – прошептала она, подходя ближе, но остановилась, так как в конюшню влетел конвоир и начал что-то кричать. За три с лишним года он больше женщин не видел, только издали, из строя колонны.

Сейчас он ехал в грузовике, ехал по приказу начальства, ему дали в руки какую-то бумагу и сказали, что он теперь будет работать в другом месте и жить вольнопоселенцем. Руслан спросил, можно ли ему вернуться на родину. Начальник, нагло рассмеявшись ему в лицо, сказал, что теперь его родина сибирская тайга и из нее ему хода нет. Поэтому настроение у Руслана было далеко не радостное. Человек, который его сопровождал, наверное, был неплохой. Он тоже с Кавказа, грузин, но он не был с ним раньше знаком, потому говорить с ним не хотелось. Он размышлял о своем, о родине, о том, что еще произойдет в его жизни. Готовый к любым испытаниям, он ничего не боялся. Он был уверен, его братья ждут его там, куда отправились той жестокой зимой их души.

Машина резко затормозила. Водитель выскочил из кабины.

– Твою дивизию! Колесо надо менять.

Григорий и Халаев тоже вышли, надо было помочь.

Таежная дорога в этом месте как раз вышла на перевал. С его высоты было очень далеко видно. Руслан смотрел на это бескрайнее море тайги и думал. Зачем сюда пришли люди? Что им здесь надо?

Григорий Ильич, будто угадав мысли Халаева, тоже глядя на эти необозримые просторы, сказал:

– Представляешь, Руслан, все, до единого, ручьи и речки в этом районе золотые. Сотни лет люди здесь жили и не знали об этом. По золоту ходили, да и сейчас мы с тобой тоже на нем стоим.

Руслан машинально глянул под ноги.

– Дороги скальником с золотых карьеров отсыпаем, со вскрыши, – пояснил Григорий.

Руслан вгляделся в таежную даль. То там, то здесь блестели на солнце изгибы таежных речек. В одном месте на ручье было видно огромное сооружение, похожее на дом.

– Это драга, на электрической тяге, золото добывает. Потихоньку движется по ручью, пропускает через себя весь грунт и вымывает из него песок золотой и самородки, – заметив интерес в глазах Руслана, пояснил Григорий.

– Вот это вот, такое большое, само движется и золото моет?

– Да, там много людей трудится.

– Зэки?

– Нет, на драгах вольные, есть, конечно, и ссыльные. Лагерные здесь на лесозаготовках, там в основном бандеровцы, власовцы и японцы пленные.

– Я где буду работать?

– На конюшнях, я же говорил. Конюхов не хватает, вот тебя и отправили, освободив из лагеря. Ты теперь почти вольный человек, только жить и работать должен там, куда я тебя привезу. А в остальном отработал смену – и свободен.

На следующий день они наконец приехали в поселок, на окраине которого была большая конюшня. Григорий показал Руслану его комнату в бараке. Халаев осмотрелся: небольшая комнатка с окном, выходящим во дворик; стол и топчан с матрасом и подушкой; бак для воды, чайник, кружка. Дверь в длинном коридоре, в котором с криком и смехом носились чьи-то дети. Так начиналась его новая жизнь. Руслан еще не знал, как к этому отнестись. Еще неделю назад он был за двумя рядами колючей проволоки, а теперь свобода…

Этот поселок вырос в тайге, на голом речном берегу, как многие в тридцатые годы. Привезли по весне баржами людей, высадили на берег, дали инструмент – тут жить и работать будете. Все прибывшие под конвоем были враждебным классом, подлежащим уничтожению или перековке в трудовое колхозное крестьянство. Это были семьи кулаков из бунтовавших в тридцатые годы областей Центральной России. Уставшие от долгой дороги, потерявшие родных, умерших от болезней или просто расстрелянных, они вышли на берег реки, перекрестились и взялись за топоры и пилы. Уполномоченный из райцентра пояснил:

– Здесь, на этих нетронутых раньше землях, необходимо создать хозяйство по выращиванию овощей для развивающегося района. Кормить надо рабочий класс, строящий прииски и рудники, кормить надо и многотысячные лагеря с заключенными, умирающими от цинги и просто голода. Необходимый инструмент уже у вас есть, лошадей и домашний скот в ближайшее время подвезем, продукты и семена на первое время власть даст, а остальное зависит от вас. Тайга вокруг нетронутая, валите лес, стройтесь.

И они выжили. Хорошие луга и не тронутые плугом целинные земли дали первые урожаи, и поселок наполнился жизнью. Перед войной уже ели досыта и план заготовок сельхозпродукции выполняли. Но случилась война, и больше трехсот мужиков из «кулацкого» поселка ушли на фронт, а вернулось чуть больше пятидесяти: полегли в боях за такую неласковую для них родину. А план заготовок сельхозпродукции за годы войны только вырос. Работали все – женщины, старики, дети. Дети, выросшие на этой земле, по праву считали уже ее своей родиной. Молодежь не знала, за что их родители оказались в этих местах, не принято было вспоминать прошлое, жили настоящим. Строили социализм с верой в светлое будущее страны, каждый послевоенный год приносил какие-то облегчения в жизнь людей. Снижались цены на продукты. Появлялись новые товары. По утрам радио в каждый дом приносило гимн победившей страны и поднимало настроение новыми песнями. Раз в неделю приезжала кинобудка, и в клубе показывали кино. Жизнь постепенно налаживалась, и подраставшее поколение искренне радовалось и гордилось достижениями Советской страны.

Одна из девушек, работавших на ферме дояркой, Глаша Семенова, в девятнадцать лет осталась одна. Отец не вернулся с фронта, а мать простудилась прошлой зимой, долго болела и весной умерла от воспаления легких. Не было лекарств, что могли бы вылечить эту, убитую горем от потери любимого мужа, женщину. Несмотря на одиночество, Глаша была веселой и жизнерадостной, одна управлялась и дома с нехитрым хозяйством, и на работе была в передовиках. Этой осенью вместе с зоотехником, Василием Андреевичем, ее отправили в соседний поселок. Он должен был осмотреть лошадей на конюшнях, а она ему помочь, старенький уже был зоотехник. Там она первый раз и увидела Руслана Халаева. Вернее сказать, она увидела лошадей, которые как дети радовались, когда к ним подходил конюх – красивый молодой мужчина с черными как уголья, выразительными глазами, мягкой скромной улыбкой. Он говорил с лошадьми на непонятном ей языке, и они слушали и понимали его. Он не заметил девушку и делал свою работу, а она невольно любовалась всем этим. Когда они встретились взглядами, что-то произошло. Что, никто из них объяснить не мог, но они смотрели друг на друга не отрываясь.