Кассандра пила массандру - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Симонова cтр.№ 20

— Два с половиной года. Гришаня все же помог. Приехал и добился пересмотра дела. Так бы лет пять на зоне гнила да там бы и сдохла. Но меня оправдали. Я потом заочно окончила пединститут и в нашей школе работала, насколько мне здоровье позволило. Учителем мировой художественной культуры. Кроме меня, ее тут было некому преподавать — учитель музыки, бессменный Пал Петрович, умер, вот меня и взяли с судимостью. Такие дела. И все же… зачем они вас прислали? — грустно улыбнулась отмотавшая срок Фея. — Я ведь папе Лёвшину всегда буду благодарна. И не обязан он был меня спасать. И попадать в уголовное дело даже свидетелем ему тоже незачем. Я его втянула — сама и ответила по всей строгости. Но мне непонятно…

— Я теперь сама ничего не понимаю! — отозвалась ошарашенная гостья. — И… это не они, не родители, насколько я понимаю. Это вроде как сам Савва внес вас в список тех, с кем я должна встретиться. Он, конечно, не знает вашей жуткой истории. А вспоминает вас с теплом. Соня сочиняла на ходу. И какой вздор она несла! «Вспоминает с теплом»… Это тип может вспоминать с теплом разве что полнокадровую матрицу или седьмой айкор. С чего она решила, что Савва не ведал, что творил?! Может, все это — какая-то непостижимая подстава? Может, Соне тоже надо срочно уезжать отсюда, не оглядываясь?

— Неужели вы обо мне напишете после того, как все узнали?! — усмехнулась Людмила Гавриловна. — Тогда это будет книга обо мне.

Соня вдруг вспомнила слова молодого гения о том, что книга предписана стать хорошим подарком родителям, — и тут же поперхнулась воздухом от адской иронии происходящего. Но, взяв себя в руки, она все же осмелилась повторить свой изначальный вопрос:

— Людмила Гавриловна. Я здесь затем, чтобы написать все как есть. Только хорошо бы вам вспомнить — наверняка у Саввы уже тогда прорезались признаки вундеркинда. Что-то необычное в его характере… Что-то же должно было быть!

Фея задумалась и вдруг ликующе вскрикнула, сияя большими карими глазами:

— Боже мой, как же я забыла! У него же два сердца!

— О… редкая аномалия! — хищно заинтересовалась Соня, принявшись лихорадочно соображать, как это можно обыграть.

— Но… он, конечно, и сам об этом знает, так здесь никакой новости, — вздохнула Людмила Гавриловна.

— Два сердца, два сердца… Я-то думала, что ни одного… — проворчала Соня своим мыслям. — Может, это как-то влияет на характер? Наверняка двойное сердце меняет психофизику! Это как два человека в тебе. Раздвоение!

— Да нет же! — рассмеялась Людмила Гавриловна. — Не путайте сердце с головой! Люди с двойным сердцем ничем не отличаются от нас. Это все чушь, что они прародители новой расы. Просто некий атавизм. Может, когда-то, триста миллионов лет назад у тех существ, что выбирались жить из воды на сушу, и было по два сердца — на каждое легкое. Может, природа хочет нас усовершенствовать обратно, но, прежде чем это произойдет, снова пройдут миллионы лет. Мне интересно другое: почему вам не нравится Савва? Деньги его испортили?

Соня понимала, что это крах миссии. Потому что неправильно допускать, чтобы на вопрос, который она должна задавать, она же и отвечала. Но так как миссия и до этого трещала по швам, то она попыталась сбивчиво объяснить, что объяснять-то тут нечего. Просто чуждый элемент. Склизкий, как инопланетянин. И деньги тут следствие, а не причина, хотя она бы с удовольствием все свалила на них.

Тяжело поднявшись, Людмила Гавриловна отправилась в дом и вернулась с вазочкой, наполненной сушками. Это были очень вкусные поджаристые сушки, и Соня от волнения уже слопала предыдущую партию.

— Ясно. Просто не нравится, и все тут… Но вы главное скажите: меня не собираются уничтожать как неугодного свидетеля? — вдруг буднично спросила Людмила Гавриловна.

— Так если бы собирались, уничтожили бы часа три назад, — хмыкнула Соня. — Думаете, наемный убийца ведет с жертвой исповедальные разговоры, прежде чем его прикончить?

— Согласна, сценарий сложноват! — горько усмехнулась Фея. — Прямо Альбер Камю какой-то. И раз пошла такая пьянка… вот вам еще и моего экзистенциализма в придачу! Я ведь была влюблена в Лёвшина-старшего… И Савва это почувствовал. В пять лет. Вы все ищете в нем следы вундеркинда… Я их не заметила. Но он был чуткий инопланетянин.

…Соня, ближе к полуночи добравшись до дома, уставшая и обескураженная, признала, что она никуда не годный дознаватель. Потому только сейчас ее пронзила догадка: у Феи… ребенок от Лёвшина-старшего! Вот на что она намекала — не грубо, и очень даже извилисто, надеясь, что гостья сама все поймет. Она старалась как можно меньше сказать об этой семье… казалось бы, смешная предосторожность в данном случае, но это инстинкт человека, который имел дело с карательной системой. Она очень боится и толком не может объяснить, но чего? Просто боится нынешнего Савву — человека из списка «Форбс». Мало ли что может прийти в голову богачам! Может, они решат, что… ее дочь будет претендовать на наследство. Да, это именно дочь! Почему Соня так решила? Потому что это с ней Людмила Гавриловна разговаривала по телефону и ее звала делать домашнее вино. Это был женский голос!

Утром эта версия показалась мелодраматичным бредом. Получается, дочка родилась в тюрьме? Но это просто мыльная опера третьей категории!

А вот изящные чашки не шли из головы. Тонкая материя, которую не заперли в серванте. Реликвия служит людям. Память оживает, согретая теплом жизни. Эта деталь… пускай она будет совершенно неубедительна для других, но Соня знала, что именно в таких черточках — Кощеева игла. Бог в деталях, дьявол в мелочах. Именно из-за этих блокадных чашек София верила умной, настороженной, отсидевшей… честной Фее. Она имела право о чем-то недоговорить.

И правда жаль, что книга будет не про нее.

Он не до конца понимал, почему еще после первой встречи не исключил ее из списка контактов. Потому что она по нелепому праву рождения стала особой осведомленной? Нет, конечно, это ничего не значит. Тогда что значит? Важно понимать причину сбоя в системе. Или отнести эпизод к допустимым флуктуациям. Если объект встроен в картину мира со дня его сотворения… тут Савва усмехнулся и послал свои рассуждения в топку. У него был такой воображаемый пылающий уничтожитель для всего вредного и сомнительного. Влада глупа, самонадеянна, амбициозна, но одновременно не опасна. Она не нарушает границы… и с ней смешно. Но главное — она исчезает! Она не лезет в друзья, в ближний круг, не просится на работу, а то, что с деньгами получился промах… Что поделать, это ошибка, но не бог весть какая. Обычно людям, которые просили деньги, Савва перекрывал все каналы общения. Но одноразовое пожертвование все же делал. Сумму, строго ограниченную в его четкой картине мира. Была ли эта сумма большой или маленькой, Савва искренне не понимал. Иногда она была даже большей, чем та, о которой его просили. Но чаще все же не дотягивала — ведь люди стесняются просить у фигуранта списка «Форбс» жалкие гроши на погашение задолженности жилищно-коммунальному хозяйству. То есть это сами люди считают жалкими грошами ту сумму, которую сами не потянут, но для богача они мнят ее сущими пустяками. Он же на обед тратит больше!