Три грани мизерикорда - читать онлайн книгу. Автор: Анна Волошина cтр.№ 70

– Хотел бы я сказать, что ты сгущаешь краски… – медленно произнес Трейси.

Агата, не открывая глаз, приподняла уголок рта в невеселой усмешке:

– Я бы тоже хотела это сказать. Да что ж это за непруха такая, а? Я-то думала: закончу курс, буду с Платиной летать туда-сюда, мир посмотрю… а тут – то бежим, то стреляем, то опять бежим…

– А почему, кстати, ты называешь Барта Платиной? – полюбопытствовал Анатоль.

– Ха! – встряхнулась она. – Ты же не в курсе, конечно! Интересно? Расскажу.

Рассказчицей Агата была талантливой. Впрочем, и хорошее воображение слушателя играло немаловажную роль. Уже через минуту Анатоль оказался в гостиничном номере, и ночное небо перед глазами расцветало фейерверком десантных ботов, а за спиной спал накачанный лекарствами, беспомощный человек.

«Не могла же я его бросить? Может, я и зарабатывала на жизнь проституцией, но шалавой всё-таки не была никогда!»

Приземлившийся корабль («И упрямый же парень! Увидел метки живых, и рванул напролом!»), ожидание ушедшего на разведку майора Десницы, его возвращение под аккомпанемент скупой и точной стрельбы из окна. Путь вниз («Вот так Барт и стал Платиной!»), снова стрельба, поднимающаяся к окну аппарель, грабёж склада завода, принадлежавшего вице-президенту Волги. Посадка в Аверьяновке. Одна из спасенных женщин падает, застреленная Агатой, на трап, и оказывается, что это вовсе не женщина, а лестианин.

Закат, околоземная орбита, пребывание «в гостях» у имперской Службы Безопасности и спасение в виде закатского гражданства. Оймякон, Статус… опять лестиане («Говорила же я Тони, что там, где я под пулями бегала, ему не доведётся!»).

Юный рекн Ардо, похороны старого трана, самоубийственный рывок фон Строффе («Если бы не он, мы бы все там легли!»), снова орбита Земли и снова Закат…

Учёба; семья Ставриных, без единого звука принявшая чужачку как свою; натаскивание Барта на ведение переговоров и оценку состояния рынка («Не разорваться же мне!»); новая встреча с Десницей…

Уши Трейси глохли от грохота выстрелов, глаза слепли от взрывов. Полу под ногами передавалась вибрация работающих на пределе корабельных двигателей, на грудь наваливалась перегрузка и резко отпускала в момент прыжка…

Это Анатоль стрелял в пустоту, ориентируясь только на собственные ощущения, и балансировал под резкими порывами ветра на подрагивающей аппарели, поднимавшейся к шестому этажу волжского отеля. Это он из последних сил держался на допросах и терял сознание, когда его могли видеть уже только свои. Это ему суровая пожилая женщина объясняла, что у него теперь есть семья, которая не требует ничего, но отвечает за него по полной программе. И не кому-то другому, а Анатолю Трейси было страшно рассказывать о себе предмету безнадёжной юной влюбленности.

Какими наивными казались теперь его недавние рассуждения о знании законов Вольных Миров Окраины и услышанных тут и там фразах! И всё же…

Всё же адвокат отдавал себе отчет в том, что он кое-что сделал для того, чтобы эта женщина могла сидеть сейчас в мягком кресле и говорить о себе. Спокойно говорить. Без утайки. Без спешки. И она это понимала и признавала, вот ведь что удивительно!

– Помнишь, когда мы только встретились в порту, ты сказал, что трудно защищать человека, оказавшегося не в том месте не в то время? Ты обладаешь способностью прямо противоположной. Как минимум дважды за наше недолгое знакомство ты оказался там и тогда, где и когда было необходимо. Сперва – в том кафетерии, потом, сегодня – здесь, когда я ни хрена не знала, как общаться со Спайдером. И потом: твои связи. Именно ты сделал наш первый визит к Неду не вызывающим подозрений. А Пит? Если бы не он, на Дин мы попросту не попали бы, не говоря уж об успешных действиях. А он черта лысого взялся бы за дело, не иди речь о тебе. Сколько ещё вокруг тебя полезных людей, Анатоль?

– Не знаю, – пожал плечами Трейси. – Я не рассматриваю тех, кто меня окружает, с точки зрения возможной пользы. Просто, когда жизнь меня с кем-либо сталкивает, я с некоторой… фаталистской, что ли… обречённостью принимаю как данность, что всё это было не просто так. И если дороги наши пересекаются, я признаю, что вопреки всем законам геометрии они могут стать параллельными. А могут и не стать. Заранее никогда неизвестно. А почему ты спросила?

– Да есть у меня одна мыслишка. Слушай, если подумать… Ты ведь не просто так прилетел на Манки? С дорожной сумкой и кучей покупок, сделанных по принципу «вот это я забыл, а в пути понадобится!»?

– Ты наблюдательна.

– Угу… Анатоль, это, конечно, довольно самоуверенно с моей стороны… у тебя и своих планов, небось, хватает, но… не хочешь ли присоединиться к предприятию? Прибыль неплохая, объемы операций растут. Что-то мне подсказывает, что по завершении текущей заварушки обыкновенной торговлей мы вряд ли будем заниматься. Или будем, но больше для прикрытия основной деятельности. И тогда очень пригодится толковый юрист, разбирающийся в хитросплетениях законодательств ВМО. Как ты на это смотришь?

Вот такого он не ожидал. И только многолетняя практика судебных баталий не позволила его челюсти упасть на грудь.

– Это предложение исходит лично от тебя? – осторожно поинтересовался Трейси, наконец, когда немного пришёл в себя.

– Нет, разумеется, – слегка удивилась Агата. – Мы обсуждали это с мужиками. Инициатор, если тебе интересно, вообще Барт. Платина только выглядит недалёким, а на самом деле ого-го. Командир… он странный какой-то стал, но тоже скорее «за».

– А почему я узнаю об этом только сейчас? Барт ведь улетел на Закат уже давно.

Девушка, казалось, немного смутилась. Поёрзала в кресле, покосилась исподлобья:

– Знаешь, в некоторых аспектах я предпочитаю полагаться на Судьбу.

– Имеются в виду личные аспекты? – проницательно прищурился адвокат, донельзя довольный тем, куда свернула такая нейтрально-конструктивная только что беседа.

– Анатоль! – по тону Агаты сложно было определить, возмущена она или забавляется. – На такие вопросы леди не отвечают – потому что джентльмены их не задают!

– А я не джентльмен! – ухмыльнулся Трейси.

Доктор Ставрина, на глазах превращаясь из деловитой приятельницы и возможной будущей коллеги в роковую женщину, изменила позу таким образом, что у Анатоля перехватило дыхание, и вкрадчиво промурлыкала:

– Серьёзно? Не джентльмен? А чем докажешь?

Анатоль проснулся от того, что озяб. Причина обнаружилась немедленно, стоило только открыть глаза. Одеяло, такое же необъятное, как и кровать, целиком и полностью было захвачено Агатой, соорудившей из него что-то вроде кокона. Из кокона торчала только правая рука, собственническим жестом обхватившая грудь мужчины, да ещё виднелся затылок со спутанными волосами.

Попытка урвать хоть краешек одеяла с треском провалилась: обмоталась Агата на совесть. Словесное вразумление тоже ни к чему не привело – в ответ на просьбу поделиться из недр кокона раздалось неразборчивое мычание, а рука скрутила полновесный кукиш и немедленно втянулась внутрь. Теперь в распоряжении Анатоля имелся только затылок.