Магия отступника - читать онлайн книгу. Автор: Робин Хобб cтр.№ 66

Старуха уставилась на Оликею, не обращая на меня ни малейшего внимания.

— Тебе здесь нечего делать, — известила ее она. — Твоя сестра уже закупила все необходимое для великого твоего клана. Разве только он заболел?

— Я давно не видела сестру и Джодоли, — холодно ответила Оликея. — И я здесь не по ее поручению. Ты могла бы заметить, Мома, что я теперь забочусь о своем собственном великом. Или возраст настолько испортил тебе глаза, что ты не в состоянии разглядеть даже человека такой великолепной толщины?

Оликея отступила в сторону, словно до этого скрывала меня у себя за спиной. Забавный трюк, вроде попытки спрятать лошадь за кошкой. Но Мома послушно всплеснула руками, словно от внезапного удивления. Оликея ловко поймала ее трость, прежде чем та упала. Мома выхватила ее и уткнула в землю у моих ног.

— Он великолепен! Но я не знаю его! Какой клан ты ограбила? Кто теперь скулит и скрежещет зубами из-за того, что его у них увели? Или это ты решила перейти в его клан, Оликея?

— Я? Никогда. Я знаю, кем рождена. Но, Мома, я его действительно украла. Я забрала его у глупых гернийцев, не знающих даже ему цены.

— О нет! Разве такое возможно?

Пожилая женщина с трудом проковыляла пару шагов вперед. Рукой, испещренной голубыми венами, она похлопала меня по выпуклости живота, словно я был крупной и дружелюбной собакой. Я было подумал, ее потрясло, что герниец может стать великим, — но потом она заговорила снова.

— Они не поняли, каким могуществом он наделен, хотя он несет его с таким величием? — спросила она. — Как такое возможно?

— Думаю, их ослепило все то железо, каким они пользуются. — Оликея рассудительно поджала губы. — Даже на самом великом — железо, железо, железо. Железо в узелках у него на груди и даже на огромной пряжке, которую он носил на животе.

— Нет! — Мома задохнулась от ужаса. — Удивительно, что такое обращение не помешало ему расти.

Оликея снова надула губы в спекском жесте отрицания.

— Боюсь, что так и вышло, мать многих. Каким бы великолепным он ни был, я все время спрашиваю себя, каким он мог бы стать, не останься он без должного ухода и подходящей еды.

— Его мучили железом и морили голодом, — посетовала Мома. — Значит, ты его спасла, Оликея?

Оликея развела руками и скромно потупилась.

— А что мне оставалось делать. Мома? Не возьми я его, боюсь, он бы так и сгинул.

— Это была бы страшная потеря! Особенно теперь, когда народ так нуждается в великих.

Мальчик-солдат все еще хранил молчание. Он явно одобрял слова Оликеи.

Мома положила одну морщинистую руку поверх другой и потерла тыл кисти.

— Итак, ты, никогда прежде не заботившаяся о великом, пришла ко мне. Тебе многое понадобится, очень многое. Боюсь, ты не сможешь предложить мне достаточную дену. И все же я постараюсь, чтобы ты получила хотя бы самые основные припасы. Это самое малое, чем я могу ему помочь после всех его страданий.

— У тебя доброе сердце, Мома, очень доброе, — дрогнувшим голосом ответила Оликея. — Но, думаю, я принесла достаточно товаров, чтобы как следует обеспечить моего великого. Конечно, если у тебя честные цены.

Глаза старухи спрятались в морщинах, когда она их прищурила.

— Самое лучшее и по честной цене все равно стоит дорого, девочка. Близится зима. Когда мир растет и зеленеет, легко находить ягоды, орехи и травы. Но зимой все это исчезает, и кормильцам приходится обращаться за помощью к мудрому сборщику, запасшему то, что им требуется. И кто же этот сборщик? Да ведь это же Мома! Только у нее есть то, что нужно великому, чтобы странствовать по снам, слышать музыку ветра, без устали путешествовать быстроходом, видеть соколиным глазом и прогуливаться скрытыми тропами.

— У Варки тоже есть лавка с травами.

Даже мне слова Оликеи, перебившей Мому, показались дерзкими и вызывающими. Это казалось не слишком мудрым с ее стороны. И о чем она только думала?

Мома, как я и ожидал, оскорбилась.

— О да, у него есть лавка. И он отдаст тебе товары дешевле, чем я, если тебе нужны плесневелые травы и ягоды, иссушенные до косточек! Похоже, ты решила со мной поторговаться, малышка Оликея? Поостерегись. Всем известно, что хороших припасов на всех великих народа никогда не хватает. Тем, у кого кормильцы глупы, приходится обходиться малым. Мне вовсе нет нужды сейчас распродавать все товары. И если тебя не устроит моя цена, я обойдусь. Я приберегу их и подожду. Еще до конца зимы кормильцы Кинроува разыщут меня и купят все, что у меня есть, по хорошей цене. Кроме того, они всегда разговаривают со мной с почтением.

— О, почтительные языки — это хорошо, — признала Оликея тоном, подразумевавшим обратное. — Но только если они говорят о самых лучших товарах. Мои предложения тебя не разочаруют, Мома, но не думай обо мне как о глупой девчонке. Я знаю цену товарам.

Тыльной стороной кисти Оликея отодвинула в сторону миску с водорослями, на ее место положила мешочек из темно-синей кожи, а затем устроила целое представление из его развязывания. Мома делала вид, что ее это совершенно не интересует. Но ее подвело зрение, и ей пришлось вытянуть шею и наклониться к прилавку. Она многозначительно молчала, пока Оликея вынимала из мешка сокровища и аккуратно раскладывала перед ней. Та не спешила. Серьги укладывались рядом с подходящими к ним ожерельями и браслетами. Между статуэтками оставлялись достаточные просветы. Это были самые ценные сокровища Лисаны. Я еще не видел их при ярком дневном свете. Несмотря на их возраст, они сверкали, мерцали и блестели. Сережки из резной кости соперничали с чеканно-серебряными, фигурки из нефрита и янтаря выстроились рядом со статуэтками из мыльного камня, браслеты из золотых звеньев искушающее змеились по деревянному прилавку.

Я гадал, зачем она выложила их все. Она ведь не собирается отдать самое лучшее за сушеные листья и сморщенные грибы. От нарастающего смятения у меня перехватило дыхание. Мальчик-солдат тоже не желал разменивать сокровища Лисаны по мелочам. Однако Мома замерла, затаив дыхание, когда Оликея раскрыла мешок пошире и заглянула внутрь. Затем она осторожно, словно живое существо, вынула оттуда завернутый в шарф предмет. Она подержала его на ладони и ловко развернула, обнажив костяную фигурку младенца.

Мома благоговейно задохнулась и подняла руку. Ее пальцы напомнили мне жадные когти ястреба. Они тянулись к спящему малышу, амулету плодородия, который подвел Лисану, но остался ее величайшим сокровищем. Меня охватил ужас.

— Нет! — выкрикнул я, и в то же мгновение это слово вырвалось из уст мальчика-солдата.

На миг мы слились в единое существо. Меня потрясло, насколько восхитительно это ощущалось. Я был полон могущества и целен. И я мог бы быть таким, если бы древесный страж не разделил меня. Вспышка гнева на мою разрушенную жизнь объяла меня. Вот каким я должен был стать!

Однако эти мысли и чувства принадлежали не только мне. От них разило мальчиком-солдатом. Я разорвал с ним связь. Я не стану жалкой частью спекского шамана, какого-то там лесного мага. Я по-прежнему остаюсь Неваром. Неваром Бурвилем, и не намерен от себя отказываться. Словно издали, я расслышал ответ Оликеи. Она рассмеялась звонким, серебристым смехом.