Хроники Империи Ужаса. Гнев королей - читать онлайн книгу. Автор: Глен Кук cтр.№ 195

– Но только все время одно и то же, – добавил Скальца.

Этриан повторил свой вопрос. На этот раз Мгла узнала слова «Сааманан» и «уйти». Фраза звучала не слишком грамотно.

– О ком он спрашивает?

Все, похоже, удивились.

– О женщине, которая была с ним в пустыне, – ответил Вартлоккур.

– Женщине-призраке?

– Да. Но не только. Какое-то время она была настоящей, во плоти.

Мгла почувствовала, как у нее по спине пробежали мурашки.

– Они любили друг друга, – сказала Непанта. – Хотя вряд ли в телесном смысле. Она пожертвовала собой, чтобы Этриан остался в живых.

Непанта уставилась на свой ужин, но Мгла успела заметить слезы на ее щеках.

– Куда уйти Сааманан? – снова спросил Этриан.

– Ей пришлось уйти далеко, Этриан, – ответила Непанта. – И надолго.

Мгла поняла, что дети не сводят с нее взгляда, ожидая каких-то слов, но она не могла даже представить, что именно сказать.

Это были не те дети, с которыми она пришла повидаться. Она надеялась увидеть чудесных малышей, но Скальца повзрослел и стал холоднее, а Екатерина, похоже, была убеждена, что еще немного, и мир обрушит на нее очередной жестокий удар, каковы бы ни были его причины и последствия.

Как такое могло случиться? Вартлоккур не слишком годился на роль отца, но Непанта вполне могла заменить мать.

– Брошенным детям всегда нелегко, – сказал Вартлоккур. – Но с каждым днем становится все лучше.

Не значили ли его слова, что ее визит мог разрушить всю проделанную Непантой работу?

«Любые наши поступки влияют на других, – подумала она. – Зачастую самым неожиданным образом».

– Ужин куда лучше, чем я ожидала, учитывая ваше уединение.

– Спасибо, – ответила Непанта. – Повар будет рад.

Все, казалось, по-прежнему ждали каких-то слов от Мглы, кроме Этриана, который снова спросил про Сааманан, а потом сказал:

– Великий бум-бум.

Молчание затягивалось, и Мгле стало не по себе. Дети не проявляли желания с ней общаться, и она не знала, что делать. В ее собственном детстве не было примеров доброй родительской заботы.

– Раз уж я здесь, могу я увидеть своего отца? – спросила она. Вартлоккур насторожился. – Я знаю, что мои отец и дядя погибли здесь в ловушке, которую поставил ты или Старец.

– На самом деле – некто повыше в пищевой цепочке. Они в Башне Ветров. Мы туда особо не ходим, но – ладно. Риск минимален. Я бы сказал, его вообще нет, но я видел, как вернулась Сааманан во всем своем могуществе.

Чародей встал. Мгла тоже встала и посмотрела на Скальцу.

– Я помогу тут прибраться, – сказал мальчик. – Не люблю эти жуткие древние мумии.

– Туда высоко подниматься, – предупредил Вартлоккур, выходя из общего зала. – Еще одна причина, по которой мы редко там бываем. К тому же Башня Ветров хранит множество дурных воспоминаний.

К концу подъема Мгла с трудом переводила дух.

– Я не… привыкла… к такой… высоте.

– Ты никогда столь высоко не поднималась. – Он тоже тяжело дышал, но не ловил ртом воздух, как она.

Мгла окинула взглядом большую комнату, не так давно тщательно убранную. Ради нее?

– Скальца, похоже, меня недолюбливает?

– Скальца знает историю своей семьи с обеих сторон. У него преувеличенно идеальное представление о том, какой должна быть мать. Та женщина, что у него в голове, – не ты. И ты пробудешь здесь недостаточно долго, чтобы ее изгнать.

– Я могла бы забрать его с собой. – Лишь позже она сообразила, что не упомянула Екатерину, и это ее встревожило.

Мгла сама выжила в детстве в основном потому, что умела оставаться незамеченной. Похоже, той же способностью обладала и Екатерина.

Чародей не стал тратить слова на объяснение абсурдности ее предложения.

– Ладно, это всего лишь благие пожелания. Даже худшим из нас хочется, чтобы о нас хорошо думали наши дети. Где Принцы? Я их не вижу.

– Здесь. – Чародей откинул портьеру, такую же, как и те, что закрывали внутренние стены Фангдреда, сохраняя тепло, и стало ясно, что комната на самом деле больше, чем могло показаться.

– Именно здесь все произошло?

– Да. На высоком кресле посередине должен сидеть Старец. Не знаю, что с ним стало.

Главное кресло, естественно, пустовало. Два кресла пониже, стоящие с обеих сторон, занимали останки Принцев-Чудотворцев. Вартлоккур снял закрывавшие их пыльные простыни.

Минуту с лишним Мгла молча не сводила с них взгляда.

– Что-то не так?

– Не могу понять, кто из них кто.

– Мне это тоже неизвестно, – признался Вартлоккур. – Именно здесь они находились, когда Звездный Всадник покинул Башню Ветров. С тех пор их несколько раз переносили.

– Как ты сюда проник?

Вопрос удивил чародея.

– В каком смысле?

– Непанта сказала Вальтеру, что на Башню Ветров после той ночи было наложено заклятие в качестве доказательства, что ты не такой уж могучий.

– Не навечно. На то, чтобы снять заклятие, мне потребовалось много лет.

– И ты его снял. А когда проник внутрь, оказалось, что Старец исчез.

– Да. Хотя не уверен, что его сразу не забрал с собой Звездный Всадник.

– Думаю, уверен. Ты считаешь, что его возвращение за Старцем стало той самой брешью, которая позволила тебе проникнуть в башню.

– Ты права. Вполне вероятно. После того как не стало Старца, возможно, отпала необходимость держать Башню Ветров под заклятием.

– Вот этот – мой отец. У него шрам на шее. Его ранили в ту ночь, когда они с Ну Ли Си убили Туана Хуа.

– Где-то в преисподней хорошо посмеялся в ту ночь твой дед.

– Не сомневаюсь. Ты ведь при этом присутствовал?

– Да.

– Наверняка это была кошмарная ночь.

– Кошмарнее, чем ты можешь представить. Вряд ли ты когда-либо в жизни переживала подобный ужас.

Мгла кивнула. Лишь двое ныне живущих знали всю историю – этот человек и Непанта. И от Вартлоккура, похоже, можно было добиться большего, чем от нее.

– Как они сюда попали? – спросила Мгла.

Вартлоккур непонимающе на нее посмотрел.

– В Шинсане мы преодолеваем расстояния с помощью телепорта. Но для этого требуются передающий и приемный порталы. По два для двух принцев. О том, что тут произошло, я знаю в основном по слухам. И я уж точно никогда не слышала, как Принцы здесь оказались.

– Не помню. В ту ночь случилось много такого, о чем никто не помнит. На какое-то время мы все умерли.