Хроники Империи Ужаса. Гнев королей - читать онлайн книгу. Автор: Глен Кук cтр.№ 15

Арал вздрогнул – он видел некоторые эти средства во время войны. Мгла была величайшей носительницей Силы, и никакие чувства не могли этому помешать.

– Пожалуй, я лучше пойду. Когда меня слишком долго нет, вся работа в лавке летит дьяволу под хвост.

Она легко коснулась его руки, и взгляд ее затуманился.

– Какой же ты милый, Арал. Словно не настоящий. Вальтер тоже был таким. – В голосе ее послышалась тоска.

Будь он немного смелее… Прошло четыре года после Пальмизано и смерти ее мужа. Наверняка она уже готова.

Арал ушел, пытаясь отвлечь себя вопросом: на кого сегодня поставить в игре в захваты?

В тот рассвет весна окончательно обернулась коварной болезнью, распространявшей вокруг неудовлетворенность и беспокойство, желание куда-то двигаться, что-то делать. Прежде со стороны гор Капенрунг дул прохладный, пахнущий соснами ветер, придававший сил и вместе с тем внушавший неясную тревогу, но теперь в теплом неподвижном воздухе зрели семена непродуманных поступков.

Непанта стояла у окна спальни на втором этаже в доме ее брата в переулке Линеке, глядя на видневшиеся между верхушками деревьев башни Воргреберга.

– Нужно убираться отсюда, – прошептала она. – Иначе я с ума сойду.

Взгляд ее упал на дворец. Может, Браги сможет переселить ее туда?

Мысли Непанты обратились к мужу, Насмешнику, от которого не было вестей уже год. Перед глазами вдруг возникла эротичная картина, которую она тут же с отвращением отбросила. Она была не из тех женщин, кто готов пойти на поводу у физического влечения – подобным, скорее, отличались уличные шлюхи.

– Я в самом деле сойду с ума, – прошептала она, ударив кулаком по подоконнику. – Браги, почему ты не мог оставить нас в покое?

Несчастный Насмешник терял разум, когда речь заходила о работе для Браги или Гаруна. Они заставляли его выполнять самые идиотские задания… В тот раз ему поручили шпионить за кем-то для Браги. И он исчез.

Никаких доказательств его смерти не было – по словам Браги, даже слухов. Но… будь Насмешник жив, он давно бы уже вернулся домой.

Дверь в ее комнату со скрипом открылась, и на пороге появился сын, несколько растерянный. В двенадцать лет он уже во многом походил на мужчину, которым ему предстояло стать.

Он мало чем напоминал отца. Насмешник был невысок, толст и смугл. Этриан наверняка вырастет на ладонь выше него, широкоплечий и мускулистый, как и родственники матери по мужской линии.

На Непанту вдруг нахлынули чувства. Захотелось заключить его в объятия и больше не отпускать, защищая от гнева этого мира.

– Этриан? Что такое?

– Там внизу какой-то человек, – озадаченно ответил мальчик. – Он говорит, у него послание от отца.

Ей показалось, будто сердце стиснули жестокие когти.

– Кто он? – с трудом выговорила она.

– Не знаю, мама. Он просто просил передать, что его прислал отец.

– Где он?

– Внизу на крыльце.

– Проводи его в дом. В библиотеку. Так, чтобы никто не видел. – Интуиция подсказывала, что следует быть осмотрительной. Насмешник не отправил бы к ней посланника, если бы не требовалась осторожность. – Сейчас спущусь.

Она бросилась к туалетному столику, стараясь упорядочить мысли и убеждая себя успокоиться, но ей это не удавалось.

Посланник оказался странным человеком – мрачным и молчаливым, с большим белым шрамом поперек щеки. От него исходил холод, и Непанту бросило в дрожь. Впрочем, все друзья Насмешника были слегка не от мира сего.

Убедившись, к своему удовлетворению, что имеет дело именно с ней, он сказал на вессонском, с сильным акцентом:

– Меня послал твой муж, госпожа, с важным сообщением. Прежде всего – два подтверждения, что меня можно считать другом, а не лжецом. Он говорит, ты сразу поймешь их истинный смысл.

Он протянул ей кольцо из чистого золота и маленький кинжал с инкрустацией в виде крошечной трехконечной свастики на рукоятке. Непанта опустилась на стул, держа по предмету в каждой руке. Да, она все поняла. Посланник наверняка был настоящим. Кто, кроме Насмешника, мог знать, сколь много значили для нее эти вещи? Кольцо она подарила ему в знак любви вскоре после свадьбы – с его внутренней стороны было выгравировано невидимыми символами любовное заклинание. Кинжал был подарком на десятилетнюю годовщину. Он принадлежал ее отцу, а до него – деду, как знак власти когда-то могущественного семейства. Когда-нибудь его владельцем должен был стать Этриан. Да, только так Насмешник мог гарантировать надежность посланника – прислав эти предметы.

– Я верю, что ты тот, кем себя называешь. Продолжай. Что он просил передать?

– Где мой отец? – требовательно спросил Этриан.

– Спокойнее, Этриан. Выйди и встань за дверью. Предупреди нас, если кто-то появится.

Посланник выбрал самый удачный день – дома почти никого не было. Он достал запечатанный пакет.

– Мне поручено передать тебе эти письма. Прочитай. Потом поговорим.

Непанта дрожащими руками разорвала пакет и извлекла первое письмо. Почерк был не Насмешника, но ее это не удивило. Муж умел писать, но, если только он не проявлял несвойственное ему терпение, все выходившее из-под пера оставалось непонятным даже ему самому. Если он хотел, чтобы написанное поняли другие, приходилось просить у кого-то помощи.

Письма выглядели безумными – пронизанными паранойей, невероятными, замысловатыми и лишь отчасти связными. Насмешник открыто обвинял Браги и Гаруна в покушении на свою жизнь. Сам он скрывался на Среднем Востоке, где у него были друзья, и хотел, чтобы она тайком ускользнула к нему, пока Браги не предпринял очередной логичный шаг, заключив ее с Этрианом в темницу.

Все это выглядело бессмыслицей. Насмешник никогда не упоминал о каких-либо друзьях на востоке. И зачем Браги или Гаруну его убивать?

– Ты закончила? – спросил посланник.

Она ошеломленно уставилась в его холодное, словно у наемного убийцы, лицо.

– Да. Что все это значит?

– Прости, госпожа, но мне ничего не говорили. Меня послали, чтобы я доставил тебя к нему. Со мной двое друзей. Мы должны охранять тебя во время путешествия в Троес. И мы должны избегать внимания местных властей. Это все, что мне сказали.

– Но…

– Прости. Ты поедешь с нами?

– Да. Конечно.

Она встала, удивленная поспешностью, с которой приняла решение – столь же безумное, как и письма Насмешника.