Инструментарий человечества - читать онлайн книгу. Автор: Кордвейнер Смит cтр.№ 58

Гнев сменился слезами, чувством вины, слишком глубоким для раскаяния, самобичеванием столь грубым и сырым, что оно казалось еще одним органом в живом теле.

Он ничего не хотел.

Ни денег, ни струна, ни Пастбища рока. Он не хотел ни друзей, ни товарищества, ни гостеприимства, ни дома, ни пищи. Не хотел ни прогулок, ни одиноких открытий в полях, ни приветливых овец, ни сокровищ в щели, ни компьютера, ни дня, ни ночи, ни жизни.

Он не хотел ничего – и он не мог понять смерть.

В огромной комнате померк весь свет и затихли все звуки, но он этого не заметил.

Его собственная обнаженная жизнь лежала перед ним, словно только что вскрытый труп. Она лежала перед ним – и в ней не было смысла. Существовало много Родериков Фредериков Рональдов Арнольдов Уильямов Макартуров Макбанов, сто пятьдесят кряду, но он – сто пятьдесят первый! сто пятьдесят первый! сто пятьдесят первый! – не был одним из них, не был великаном, который вырвал сокровище у больной земли и скрытого солнечного света севстралийских равнин. Дело было не в его телепатическом увечье, не в его неспособности говрить и телепатической глухоте. Дело было в нем самом, в его неуловимом я, которое было неправильным, совершенно неправильным. Он был младенцем, достойным смерти, который вместо этого сам принес смерть. Он возненавидел маму и папу за их гордость и ненависть; и когда он их возненавидел, они рухнули и умерли в загадочном космосе, так, что не осталось даже тел для погребения.

Род поднялся на ноги. Его ладони были мокрыми. Он коснулся своего лица – и понял, что рыдал, закрыв лицо руками.

Минуточку.

Кое-что все-таки было.

Было кое-что, чего он хотел. Он хотел, чтобы Хьютон Сайм – почсек, человек, который пытался обречь его на Сад смерти, который открыто пытался убить его, который в некотором смысле привел его к богатству и Старой Земле – перестал его ненавидеть. Хьютон Сайм мог слыжать и говрить, но был коротышкой, больным смертью, которая вставала между ним и каждой девушкой, каждым другом, каждой работой, которые ему выпадали. А он сам, Род, насмехался над этим человеком, называл его Пылким Простаком. Возможно, от Рода не было толку, но Хьютону Сайму пришлось намного хуже; почсек Хьютон Сайм хотя бы пытался быть человеком, пытался прожить свой жалкий огрызок жизни, а Род лишь хвастался своим богатством и почти-бессмертием перед несчастным калекой, которому было отпущено всего сто шестьдесят лет. Род желал лишь одного: вовремя вернуться на Севстралию, чтобы помочь Хьютону Сайму, чтобы объяснить, что вина лежала на нем, Роде, а не на Сайме. Почсеку выпало немного жизни, и он заслуживал самого лучшего.

Род стоял и ничего не ждал.

Он простил своего последнего врага.

Он простил самого себя.

Дверь прозаично распахнулась – и на пороге возник Хозяин кошек с молчаливой, мудрой улыбкой на лице.

– Вы можете выходить, господин и владелец Макбан, и если во внешней комнате есть что-то, чего вы желаете, оно ваше.

Род медленно вышел. Он понятия не имел, сколько времени провел в «Зале ненависти».

Дверь за ним закрылась.

– Спасибо, дружище, но нет. Это очень любезно с вашей стороны, но мне ничего не нужно, и я должен срочно вернуться на свою планету.

– Ничего? – спросил Хозяин кошек, по-прежнему улыбаясь очень внимательной, очень тихой улыбкой.

– Я бы хотел говрить и слыжать, но это не особо важно.

– Это тебе, – сказал Хозяин кошек. – Вставь в ухо и носи там. Если будет зудеть или испачкается, достань его, вымой и помести обратно. Это устройство – не редкость, но, очевидно, на вашей планете их нет.

Он протянул Роду предмет размером не больше арахисового орешка.

Род рассеянно взял его и уже собрался положить в карман, а не в ухо, когда заметил, что улыбающееся, внимательное лицо наблюдает за ним, ненавязчиво, но настороженно. Он поместил устройство в ухо. Оно немного холодило кожу.

– Теперь, – сказал Хозяин кошек, – я отведу тебя к К’мелл, а она проводит тебя к твоим друзьям в Глубине глубин. И лучше возьми ту синюю двухпенсовую почтовую марку Мыса Доброй Надежды. Я сообщу лорду Жестокость, что она была утеряна при попытке снять копию. В этом есть доля правды, не так ли?

Род начал было рассеянно благодарить его, когда…

Когда с возбуждением, от которой по его шее, спине и рукам побежали мурашки, понял, что Хозяин кошек не шевелил губами, не проталкивал воздух сквозь горло, не тревожил атмосферу звуками. Хозяин кошек говрил с Родом – и Род его слыжал.

Думая очень тщательно и четко, но сомкнув губы и не издавая не звука, Род произнес: «Достопочтимый и любезный Хозяин кошек, я благодарен вам за древнее сокровище, старую земную марку. И еще больше – за слыжаще-говрящее устройство, которым сейчас пользуюсь. Не могли бы вы протянуть свою правую руку, чтобы я мог ее пожать, если вы действительно меня слыжите?»

Хозяин кошек шагнул вперед и протянул руку.

Человек и недочеловек посмотрели друг на друга с доброжелательностью и благодарностью, которая была столь острой, что граничила со скорбью.

Ни один не прослезился. Ни один.

Ничего не говоря и не говря, они пожали друг другу руки.

В то время как Род Макбан преодолевал свое личное испытание в «Универсаме заветных желаний», другие люди продолжали тревожиться о нем и его судьбе.

Преступление общественного мнения

Женщина средних лет в платье, которое ей не шло, села без приглашения за столик Пола, настоящего человека, когда-то знавшего К’мелл.

Тот не обратил на нее внимания. В последнее время чудачества встречались все чаще. Средний возраст был делом вкуса, и многие люди после Переоткрытия человека обнаружили, что если позволить себе несовершенства, жить станет проще, чем прежде (в прежней жизни стареющие умы обитали в телах, обреченных на вечное совершенство молодости).

– У меня был грипп, – сообщила женщина. – У вас когда-нибудь был грипп?

– Нет, – без особого интереса ответил Пол.

– Вы читаете газету? – Она посмотрела на его газету, в которой было все, кроме новостей.

Пол, державший газету перед собой, признал, что так оно и есть.

– Вам нравится кофе? – спросила женщина, глядя на стоявшую перед Полом чашку свежего кофе.

– С чего мне его заказывать, если бы он мне не нравился? – грубо ответил Пол, гадая, как этой женщине удалось отыскать такой ужасный материал для своего платья: желтые подсолнухи на красном фоне.

Женщина смутилась, но лишь на мгновение.

– Я ношу корсет, – сообщила она. – Они появились в продаже только на прошлой неделе. Очень древние и совершенно подлинные. Теперь, когда люди могут быть толстыми, если захотят, корсеты стали писком моды. А для мужчин есть гетры. Вы уже купили себе гетры?