И хочется и колется - читать онлайн книгу. Автор: Ева Ночь cтр.№ 60

Я кивнул.

– Лучше так, чем никак. К тому же Костя тоже остаётся. Приглядывай. Правда, за ним Лилина подружка будет следить, но один глаз хорошо, а два – лучше.

– Три глаза, – буркнул Димон, – ты про старую ведьму забыл.

Я аж воздухом поперхнулся.

– Дима! – прорычал, пытаясь показать, что я очень строгий и непримиримый.

– Что, Гена? Иногда вещи нужно называть своими именами. И взъелась же непонятно из-за чего!

– Не обращай внимания. У неё давний конфликт с нашей матерью. Полагаю, тебе досталось бумерангом.

Димон промолчал, лишь крепче сжал губы. На лице мелькнуло жуткое упрямство. Но брат как хамелеон: меняет цвет, подстраивается под окружающую среду, мимикрирует. И за милым фасадом скрываются рога, копыта и хвост, которые разглядеть дано не каждому. К сожалению, на тот момент я не понял всей глубины гениальной изворотливости брата. А жаль.

С Джиной я тоже провёл профилактическую беседу.

– Оставь мальчишку в покое, – это уже не просьба, а почти приказ. – Мне неинтересно, что вы в прошлом не поделили с матерью. Да, Дима её сын. Но он также мой брат. И я не пойму, почему ты на него взъелась. Сосуществуйте. Не сталкивайтесь. Делайте вид, что друг друга не знаете.

Джина вела себя хуже Димки. Ничего не обещала. Лишь слушала меня с каменным выражением лица. Я понял, что эту скорлупу мне не проломить. Но честно: я хотел бы понять, почему она с больной головы на здоровую валит все грехи. И как-то это не по-человечески – третировать мальчишку. Поэтому в ход пошла тяжёлая артиллерия.

– Я бы настоятельно посоветовал тебе помнить, что твой внук – очень чуткий, впечатлительный, а главное – внимательный ребёнок. Ваш конфликт с Димой виден всем. Не думаю, что ты хочешь огорчать единственного внука. Мальчики, к слову, между собой прекрасно поладили и, думаю, Костю огорчит твоя неоправданная неприязнь к другу.

Я видел, как сжала Джина подлокотники кресла. Побелевшие костяшки её выдали. Но внешне она осталась всё той же непробиваемой болванкой. Ну, пусть как знает. Приеду – разберусь. В моём доме склок не будет. А кому что-то не так – великолепные апартаменты ждут венценосную хозяйку.

– Чёрт знает что такое, – пожаловался я Лиле ночью. – Никак не пойму, что они не поделили. Мне уже кажется, мать здесь ни при чём. Сработал какой-то другой спусковой механизм. Но Дима – сама невинность, Джина – само упрямство. Два осла, и ни одного из них не сдвинешь – упёрлись.

– Давай немного подождём, – Лиля успокаивающе поглаживает меня по предплечью. – Правда всегда всплывает. Я Юлю попросила понаблюдать. Возможно, человек из вне сможет увидеть то, чего мы не смогли разглядеть. И давай спать, Ген. Нам рано вставать, тебе машину вести.

– Беспокоишься? – прижимаю её всем телом к кровати.

– Конечно, – смотрит она мне в глаза. И от одного простого слова у меня плавится всё внутри. Губы сами находят её губы, а руки начинают прокладывать маршрут по потайным местам её тела. Это всегда увлекательно и не надоедает. Ну, может, проживи мы лет сто рядом, и что-то изменится, но пока я чувствую себя новобрачным, которому и недодали, и украли несколько лет семейной жизни.

«Ты же не хотел», – шепчет язвительная совесть.

Да, не хотел. Дурак был потому что. И вообще. Не удери Лилька тогда, может, мне и понравилось бы жить с ней. Как нравится сейчас.

Но когда она стонет в моих руках, а я получаю разряд чувственной молнии, у меня в башке словно проясняется: мне и тогда с ней было хорошо. Просто я боялся. Трусил, как щенок. Поэтому отпихивал её всеми лапами, потому что не хотел привязываться. А на самом деле влип в неё по уши. Иначе не обрадовался бы, увидев её спустя много лет, не придумывал бы идиотский план с договором, чтобы заставить жить со мной рядом.

Лилька уснула, доверчиво прижавшись ко мне. А я долго не мог сомкнуть глаз. Лежал, думал, вспоминал. Тревожился, чёрт побери.

Что на самом деле приготовил Святославик? К чему готовиться? И не окажется ли его предложение заманчивей моего? Не обменяет ли моя жена вполне реальную шоколадку от меня на призрачный зефир от так называемого отчима?

Лилия

Мой драгоценный Крокодильчик был не в духе всю дорогу, пока мы ехали в направлении города, в котором родились. Точнее, я. А вот родился ли там Генка – не знаю. Столько ещё белых пятен на карте по имени Геннадий Романович Северин… И смогу ли я их открыть, пощупать, узнать? Не понятно.

– Ты почему такой мрачный, Крокодил? Кто посмел наступить на твой зелёный пупырчатый хвост?

Наверное, надо попридержать язык, но настроение у меня почему-то отличное – так и тянет поговорить.

– Не люблю твоего Святославика, ты же знаешь.

– Так и не нужно, – достаю шоколадный батончик и откусываю треть. – Никто не заставляет тебя его любить. Более того – я сама от него не в восторге. Хочешь? – протягиваю «Сникерс» Крокодилу.

Он почему-то светлеет лицом, ухмыляется, наклоняется и кусает шоколадку почти под корень. Касается губами моих пальцев. Это… интимно. Меня кидает в жар.

– А зефира у тебя нет случайно?

– Есть котлеты, яйца, салат, хлеб и что-то там ещё – толком не знаю, Лолита складывала сумку с едой. Там на полк хватит. Возможно, там и зефир имеется.

– Если найдёшь – выкинь! – командует Кроко. Лицо у него становится кровожадно-зверским.

– Я вообще-то люблю зефир, – пытаюсь спорить.

– А я – нет. Однако готов тебе купить десять кило этой дряни, но после поездки.

Странная логика. Непонятная вообще. Оставалось лишь плечами пожать в недоумении. Допытываться бесполезно. Генка иногда – загадочнее звёзд.

Ехать нам недолго – несколько часов всего. Я сделала ещё пару заходов растормошить мужа, а потом поняла: зря. Он не в духе, и лучше его не трогать. А потом… чем ближе мы подъезжали, тем больше накрывало меня волнение.

Это как встреча со старым другом: давно не видел, многое забыл, а вот встретились – и снова всплывают и знакомые черты, и мелкие детали. А ещё оживают воспоминания. Как мама водила меня гулять. Мы шли за руку, и счастливее нас не было никого.

Она покупала мне воздушные шары – часто. А я отпускала их потом в небо. Или приносила домой, и они долго висели под потолком, покачиваясь, радуя глаз.

– Лиль, ты чего? – Крокодил тормозит почти резко, меня ведёт, но твёрдая рука удерживает, не даёт упасть вперёд.

Пальцы его прикасаются к моим глазам. Я плачу, оказывается. Даже не заметила. Мне всё равно сейчас, как я выгляжу. Я смотрю на Генку, чувствую внутреннюю дрожь, но ещё пытаюсь удержать губы на месте. Слёзы уже ручьём текут по щекам.

– Купишь мне воздушные шарики? – не знаю, зачем я прошу. Сжимаюсь, ожидая, что Крокодил сейчас рассмеётся, пожурит меня за дурь, но он всё такой же встревоженный и хмурый.