И хочется и колется - читать онлайн книгу. Автор: Ева Ночь cтр.№ 36

– На фрукты пока есть, – подмигиваю и улыбаюсь. – Но вначале нужно эти слопать. А то пропадут.

– Завтга, – мотает упрямо головой сынок, и я понимаю: у него своеобразный зарок. Силу воли вырабатывает. Но это и неплохо.

– Завтра так завтра, – не спорю и не уговариваю.

– Ты меня любишь? – от подобных вопросов – горячо и тяжело в груди.

– Больше всего на свете, – прижимаю к себе и целую.

Позже, когда Котя засыпает, мы с Крокодилом сходимся, как два дуэлянта. У нас даже секундант есть – мистер Рыж, что, развалившись на ковре, поглядывает на нас лениво. Он щурит бесстыжие очи, и мне чудится затаённое ехидство на дне его зелёных глаз.

– Я виноват, – говорит Кроко с места в карьер. Вид у него какой-то потрёпанный. Волосы после душа торчат, лицо красное. – Идиотская была затея с бабушкой. Но когда я предлагал тебе сделку, то не знал, что к нам ребёнок прилагается. И если бы ты сказала об этом раньше, может, я бы всё переиграл.

Его признание немного сбивает с меня желание бить его ногами.

– Ты не знал, зато я знала, – тяжело вздыхаю и присаживаюсь рядом. – Где вообще были мои мозги. Зачем мне её деньги? Заработаю. Как-то ж я обходилась без всего этого пять лет. Не нужно было и пытаться. Но это не отменяет твоей наглости! Ты зачем всё на меня спихнул, гад? Я тебе что, сектантка, чокнутая идиотка, что прячет сына? Я его, между прочим, никогда не прятала и не собиралась. Костя не игрушка, Крокодил. И то, что мы его втянули в эту авантюру, непростительно.

– Что ты предлагаешь? Сдаться бабке? Сказать, что я ей пять лет морочил голову, а на самом деле мы разбежались, едва поженившись? Точнее, ты удрала.

Я слышу в голосе его обиду. С чего бы?!

– Можно подумать, останься я, мы бы до сих пор жили вместе. Не смеши меня.

Генка молчит. Я жду, что он скажет, а Крокодил не отвечает. Тогда я бросаю сердитый взгляд на него и понимаю: что-то не так. Он практически пылает. Дышит тяжело. Лоб испариной покрыт.

Я кладу ладонь ему на лоб.

– Да у тебя температура! – вскрикиваю. – Ты что, простыл?

– Не знаю, – облизывает он сухие губы. – Ногу дёргает сильно.

Наверное, это неправильно, но мы всё же жили вместе, поэтому я позволяю себе наклониться и поднять штанину вверх. Нога у него опухшая и красная.

– А ну повернись! – командую, и он слушается.

Так и есть. Там, где кот прокусил ему ногу, – две вспухшие отметины.

– Ты идиот! – шиплю разъярённо. – Надо было с утра в больницу! Дотянулся? Поздравляю!

– Ты такая красивая, Лиль, – улыбается он мне блаженно. – Даже когда злишься. Или ещё красивее, когда сердишься.

– У тебя бред начинается, Северин. Я вызываю «скорую».

– Не надо, – вздыхает он. – У меня доктор есть. Свой. Сейчас позвоню. Я тебя слушаюсь, видишь? Всё надеюсь, что ты подобреешь. Кажется, когда ты улыбаешься, то ещё красивее.

– Я тебе напомню, когда ты очухаешься, – строю сердитую мину, а сама чувствую, как сердце в груди млеет. Главное – не раскиснуть. А то он умеет голову морочить – я в курсе.

Я помогаю ему добраться до спальни, укладываю в постель. Естественно, градусник искать в этом доме бесполезно, но он всё же звонит куда-то. И, несмотря на ночь, его доктор соглашается приехать.

– Откроешь, Лиль? – просит меня Генка и отключается. Совсем ему худо, и я начинаю бегать по стенкам. А-а-а-а! Я на такое не подписывалась тоже! Чёрт меня дёрнул снова с Севериным связаться! Мало показалось первого опыта!

Мистер Рыж тяжело шлёпается на Генкину постель.

– У-у-у, бездельник! – грожу я ему кулаком. – Запру навеки вечные!

А потом вспоминаю, как хихикала, когда кот Генку покусал. И мне становится стыдно. Стыдно и страшно: слишком уж он горячий лежит.

И в тот момент, когда раздаётся звонок в дверь, я уже готова рыдать от облегчения. Доктор кажется мне родным и близким. Я готова его любить заочно и желать здравия на долгие годы ему и его детям…

– Ну, и что у нас тут приключилось? – спрашивает ослепительная блондинка, что стоит на пороге.

Я вначале теряю челюсть. Потом долго соображаю, кто это, и не ошиблась ли дамочка дверью. Но когда она, потеснив меня, уверенно входит в коридор, я понимаю: это она. Доктор. Она, а не он. Эта белая смерть – его персональная докторша. Ну, Генка, ну, гад! Ненавижу!

Лилия

– Что-то у вас запущенно здесь. Убирать нужно лучше, проветривать, пылесосить тщательнее, – кидает она мне на ходу, цокая каблуками сантиметров в десять. – Поэтому хозяин и болеет.

Она что, белены объелась? Какой хозяин?!

– Совсем распустилась прислуга, никакого уважения и расторопности.

Я – прислуга?!.. У меня от возмущения даже дыхание закончилось.

– Ну, что тут у нас? – проворковала она совершенно другим голосом, приближаясь к кровати Крокодила.

– Илона? – голос у Генки слабый и заторможенный. – Кажется, я твоего отца вызывал.

– У папы – давление. Уже не мальчик он по ночам бегать по первому щелчку пациента. Я запретила ему мчаться в ночь, сказала, что сама справлюсь. Ну-с, что случилось, Гена Романович?

Голос у неё интимный, а сама она разве что из шкуры своей бесстыжей не выскочит.

– Ты свободна, – холодно кидает мне и подбородок вверх дерёт. Как ещё «девка» не прилепила. Но мы, холопы, по-барски не понимайт, поэтому с места меня и подъёмный кран не сдвинет.

– Лиль, не уходи, – просит Крокодил. Мог и не просить: я не собираюсь слушать эту бледную погань. Ещё чего!

– Так боишься меня, что прислугу просишь присматривать? – у Илоны хищно вздрагивают ноздри.

– Ты совсем ку-ку? – пытается встать Север с кровати. – Лиля – моя жена.

Если докторша и удивилась, то где-то глубоко внутри. Кинула на меня быстрый взгляд и, притянув стул, села возле кровати.

– На что жалуемся? – включила она режим деловой спаржи.

– Кот укусил, – подала я голос, потому что Генка, кажется, занимался дыхательной гимнастикой.

– И поэтому ты разрешаешь коту валяться на твоей постели. А ну брысь! – рявкнула она на Мистера Рыжа. Тот обиженно мяукнул и, зашипев, показал клыки.

– Молись, чтобы кот не был бешеным. Вам тут всем семейством лечиться нужно. Кто помоечных котов в дом тащит?

Вот это уже обидно. Мистер Рыж на улице-то разве что в переноске бывал. И вообще он у нас чистый и благородный котик.

– Илона. Медицинская помощь – и домой. Лекции читать не нужно. А я со своим семейством как-нибудь сам разберусь.

Кот, оскорблённый в лучших чувствах, скрылся за дверью, гордо неся пушистый хвост. Крокодил перевернулся на живот и показал ногу. Белая стервь ощупала кожу и надавила на укусы, отчего Генка зубами скрипнул.