Безумный корабль - читать онлайн книгу. Автор: Робин Хобб cтр.№ 112

– Брэшен! Брэшен!…-свистящим шепотом окликнула его Янтарь.

Он продолжал шагать.

– Куда ты, Трелл? – Уже не шепот, а хриплый крик в темноте. – Неужели надеешься от себя убежать?…

Он не ответил. Потому что ответа не было.

Кажется, сырость угробила-таки домашние тапочки… Малта закинула их в дальний угол чулана, где хранилась ее одежда, и взяла теплую рубашку. Несмотря на летнюю пору, она до костей продрогла за время своей ночной вылазки. Потом она сняла с полочки сновидческую шкатулку. Выудила пакетик с порошком, который до поры до времени хранила внутри мешочка с травами, помогающими при головной боли. Сдула с пакетика приставшие травяные крошки… И стала распускать тоненькие завязки, заранее трепеща от волнения. Она вытрясла содержимое пакетика внутрь шкатулки и хорошенько растрясла, так, что в воздухе повисла тонкая сверкающая пелена порошка.

Малта отчаянно чихнула и плотнее прижала крышку коробочки. Гортань охватило странное ощущение: плоть онемела, но в ней разлилось тепло. «Хорошенько потряси, выжди, а потом открой шкатулку и поставь рядом с постелью…» – мысленно повторила она знакомое наставление. Она продолжала трясти шкатулку, идя к кровати. Откинула покрывало, забралась в постель и поставила открытую шкатулку на столик. Задула свечу. Откинулась на подушки. Закрыла глаза…

И стала ждать.

Она была полна радостного предвкушения, но оно же и подводило ее. Малта никак не могла уснуть. Некоторое время она просто лежала с закрытыми глазами, ожидая, чтобы пришел сон. Не помогло. Тогда она стала сосредоточенно думать о Рэйне.

После того разочарования, которое причинил ей Сервин, Рэйн в ее глазах сделался гораздо привлекательней прежнего. Взять хоть то, как младший Трелл обнимал ее. Она ведь и с Рэйном разок обнялась, украдкой от старших. Ну и можно ли после этого было равнять цыплячью грудь Сервина с широкой и сильной – Рэйна? Малта подумала еще и пришла к выводу, что возможности урвать поцелуй Рэйн бы уж точно не упустил…

При этой мысли сердце забилось чаще прежнего.

Вообще Рэйн вызывал у нее сложные и противоречивые чувства. Целую бурю чувств! Его подарки и внимание внушали ей ощущение собственной значимости. Его богатство никоим образом не следовало сбрасывать со счетов, особенно после целого года прозябания в бедности. Иногда она была готова смириться даже с его закрытым вуалью лицом и руками в перчатках. Они придавали Рэйну ореол таинственности. Можно смотреть и мысленно видеть за ними юного красавца. Тем более что, когда он умело и бережно вел ее в танце (весьма сложном, к слову сказать), в его легком прикосновении она безошибочно чувствовала и гибкость, и силу. О том, что, быть может, вуаль скрывает бесформенное лицо урода, ей как-то не хотелось даже и думать…

Зато теперь, когда они были в разлуке, ее с новой силой одолели сомнения. И сочувствие друзей с подругами только подливало масла в огонь. Все они были неколебимо уверены, что ее собрались выдать замуж за кошмарное чудище. Временами Малта приходила к выводу, что их просто завидки берут из-за подарков и иных знаков внимания. Вот и болтают о его предполагаемом уродстве – пережить не могут, что ей так повезло!…

В общем, разобраться в собственных чувствах было не проще, чем вынудить себя заснуть по приказу. Видно, зря она высыпала порошок: пропадать ему даром. И вообще все шло наперекосяк…

Малта крутилась и вертелась в постели: ни душа, ни тело не знали покоя, терзаемые смутными томлениями, причину которых она сама толком не понимала.

Вот бы папа вернулся. И сразу во всем порядок навел…

Я хочу выйти наружу! Почему ты мне не поможешь?

– Потому что не могу. Ну пожалуйста! Пойми наконец, что я не могу, и перестань меня уговаривать…

В голосе заточенной драконицы звучало презрение: Ты не хочешь. Можешь, но не хочешь. Мне всего и нужно-то немного солнечного света! Открой ставни, и пусть светит солнце! А с остальным я и сама управлюсь…

– Я уже объяснял тебе. Чертог, в котором ты лежишь, оказался засыпан. Наверное, когда-то в самом деле были и окна, и ставни, чтобы их открывать-закрывать… Но теперь все здание находится глубоко под землей. Над нами целый склон холма, на нем лес растет!

Если бы ты вправду был моим другом не только на словах, но и на деле, ты бы меня выкопал и отпустил на свободу. Пожалуйста! Мне так нужна свобода! И не только ради меня одной, но ради всего моего племени…

Рэйн вертелся в постели, сбрасывая простыни. Он чувствовал, что не спит… но и не бодрствует полностью. Мысленные разговоры с драконицей последнее время превратились для него в почти еженощную пытку. Стоило задремать – и драконица была тут как тут. И глядела на него – внутрь него – сквозь него – глазищами величиной с тележное колесо. Глаза переливались, цветовые вихри неистовствовали кругом больших вытянутых зрачков. Рэйн не мог отвести от них взгляда. И проснуться не мог. Она была пленницей своего кокона из диводрева. А он, похоже, стал ее пленником.

– Ты не понимаешь… – простонал он во сне. – Ставни тоже похоронены под землей. И купол… Солнце больше никогда не заглянет в этот чертог!

Тогда открой главные ворота и выволоки меня наружу. Подложи катки, если нужно, запряги лошадей… Что хочешь делай, только вытащи! Вытащи на солнце…

Ему никак не удавалось ей втолковать.

– Не могу, – повторил он в тысячный раз. – В одиночку мне не сдвинуть тебя, а помогать никто не захочет. Но даже будь у меня и лошади, и толпы рабочих, мы все равно не добились бы толку. Эти ворота больше никогда не откроются. Никто даже не знает, как они вообще открывались когда-то. И потом… ворота ведь тоже погребены. Чтобы освободить их, сотни людей должны месяцами рыть землю. Но даже и тогда я не знаю, удастся ли что-нибудь сделать с воротами. Все здание успело растрескаться и обветшать. Если сдвинуть ворота, может рухнуть весь купол! И окажешься ты засыпана еще хуже, чем сейчас…

А я готова рискнуть! Рискни и ты, открой ворота! Я бы тебе помогла разобраться, как они открываются… –Мысленный голос зазвучал соблазнами. – Я бы все тайны этого города тебе подарила. А от тебя только одно требуется – пообещай, что откроешь ворота…

Он почувствовал движение: это его голова слабо шевельнулась на мокрой от пота подушке, обозначая отказ.

– Нет. Я захлебнусь в твоих воспоминаниях, и ни к чему хорошему это не приведет… ни для тебя, ни для меня. Для моего племени это верный путь к сумасшествию. Даже не искушай меня!

Тогда разрушь дверь силой. Топоры и молотки ее рано или поздно пробьют. И, если все рухнет, пусть рушится на меня! Потому что даже в смерти больше свободы… чем здесь. Рэйн, Рэйн, почему ты не выпустишь меня? Будь ты в самом деле моим другом, ты выпустил бы меня…

Он корчился: слова, порожденные сердечной мукой, и ему внушали такую же боль.

– Я друг тебе. Друг! И я очень хотел бы выпустить тебя на свободу, но в одиночку ничего не могу сделать! Сперва я должен убедить других в своей правоте! И тогда мы все вместе придумаем, как это сделать. Потерпи еще, прошу тебя. Потерпи!…