Яков Серебрянский - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Антонов cтр.№ 25

Исключительно важная информация по РОВС поступала в парижскую резидентуру и от ближайшего соратника Миллера генерала Николая Скоблина, сотрудничавшего вместе с женой, известной русской певицей Надеждой Плевицкой, с советской разведкой с 1930 года.

Здесь следует отметить, что вербовку Николая Скоблина и Надежды Плевицкой осуществила Особая группа ОГПУ.

По заданию Центра 2 сентября 1930 года для встречи со Скоблиным в Париж прибыл его однополчанин Петр Ковальский, воевавший вместе с генералом в Добровольческой армии. Ковальский работал на советскую разведку и имел оперативный псевдоним Сильвестров.

Скоблин обрадовался встрече с бывшим однополчанином и познакомил его с Плевицкой. Посетив несколько раз супругов в их доме, Сильвестров убедился в том, что Скоблин полностью находится под влиянием жены, и принял решение привлечь их обоих к сотрудничеству с советской разведкой. В ходе беседы он передал Скоблину письмо от его старшего брата, который проживал в Советской России, и от имени Генерального штаба Красной армии предложил генералу возвратиться на родину, гарантировав ему хорошую должность в штабе.

Однако на первой беседе Скоблин не был готов к такому повороту событий и сказал, что должен посоветоваться с женой. Сильвестров решил действовать через Плевицкую. В беседе с ней он сказал, что ее на родине хорошо знают и помнят как выдающуюся певицу и в случае возвращения хорошо к ней отнесутся. Что же касается ее мужа, то он для России не враг и может вернуться домой в любое время. Если Скоблин согласится служить Советской России, то его безопасность будет гарантирована. Плевицкая с интересом отнеслась к предложению Сильвестрова и обещала повлиять на мужа.

Вскоре Николай Скоблин дал письменное согласие работать на советскую внешнюю разведку. Он написал на имя ЦИК СССР заявление следующего содержания:

«Двенадцать лет нахождения в активной борьбе против Советской власти показали мне печальную ошибочность моих убеждений.

Осознав свою крупную ошибку и раскаиваясь в своих проступках против трудящихся СССР, прошу о персональной амнистии и даровании мне прав гражданства СССР.

Одновременно с сим даю обещание не выступать как активно, так и пассивно против Советской власти и ее органов. Буду всецело способствовать строительству Советского Союза и о всех действиях, направленных к подрыву мощи Советского Союза, которые мне будут известны, сообщать соответствующим правительственным органам.

10 сентября 1930 года

Н. Скоблин».

Такую же подписку дала и Надежда Плевицкая. Их заявления были переправлены в Москву и доложены начальнику ИНО ОГПУ Артуру Христиановичу Артузову.

21 января 1931 года в Берлине состоялась очередная встреча Николая Скобл ина и Надежды Плевицкой с представителем Центра. Он объявил супругам, что ВЦИК персонально амнистировал их. В свою очередь генерал подчеркнул, что перелом произошел в нем еще шесть лет назад, когда у него наступило полное разочарование в идеалах Белого движения. У него не было только удобного случая перейти на сторону Советов.

После беседы с представителем Центра Скоблин и Пле-вицкая написали обязательства о сотрудничестве с советской разведкой следующего содержания:

«Постановление Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик о персональной амнистии и восстановлении в правах гражданства мне объявлено.

Настоящим обязуюсь до особого распоряжения хранить в секрете.

21/1—31. Берлин.

Б. генерал Н. Скоблин Н. Плевицкая-Скоблина.

ПОДПИСКА

Настоящим обязуюсь перед Рабоче-Крестьянской Красной Армией Союза Советских Социалистических Республик выполнять все распоряжения связанных со мной представителей разведки Красной Армии безотносительно территории. За невыполнение данного мною настоящего обязательства отвечаю по военным законам СССР.

21/1—31. Берлин.

Б. генерал Николай Владимирович Скоблин Надежда Васильевна Плевицкая-Скоблина».

В ходе беседы с представителем Центра перед Скоблиным была поставлена задача укреплять связи со всеми знакомыми ему деятелями РОВС и других белых организаций. Надежде Плевицкой поручалось своими выступлениями на благотворительных вечерах РОВС повышать авторитет свой и своего мужа.

После тщательной проверки Скоблина Центр сделал вывод, что он — «добросовестный и талантливый агент».

В течение семи лет супруги добросовестно и активно работали на советскую разведку. Разумеется, главная роль в этом разведывательном тандеме принадлежала Николаю Скоблину, который вскоре, по оценке ИНО ОГПУ, стал «одним из лучших источников разведки, который довольно четко информировал Центр о взаимоотношениях в руководящей верхушке РОВС, сообщал подробности о поездках ее руководителя Миллера в другие страны».

Генерал Скоблин возглавлял отдел РОВС по связям с периферийными органами и был осведомлен обо всем, что планировалось в кругах русской эмиграции, в том числе о совместных операциях с участием разведок Румынии, Польши, Болгарии и Финляндии.

Что касается роли самой Надежды Плевицкой, то ее гастроли по Европе, в которых певицу неизменно сопровождал Скоблин, позволяли ему инспектировать периферийные организации РОВС и обеспечивать советскую разведку оперативно значимой информацией.

О том, какое значение для советской разведки имел Николай Скоблин, свидетельствует докладная записка, подготовленная в начале 1934 года куратором французского направления ее деятельности С. М. Шпигельглазом на имя начальника Иностранного отдела ОГПУ А. X. Артузова:

«Завербованные нами “Фермер” и его жена “Фермерша” (оперативные псевдонимы Скоблина и Плевицкой. — В. А.) стали основными источниками информации. Человек материально независимый, отошедший одно время от основного ядра РОВС, “Фермер”, будучи завербован, занимает как командир одного из полков заметное положение среди генералитета и, пользуясь уважением и достаточным авторитетом, стал активно влиять как на общую политику РОВС, так и на проведение боевой работы.

Основные результаты работы “Фермера” сводятся к тому, что он:

во-первых, ликвидировал боевые дружины, создаваемые Шатиловым (бывший начальник штаба Врангеля генерал П. Н. Шатилов являлся вторым человеком в РОВС. — В. А.) и генералом Фоком (бывший командир артиллерии в Галлиполи генерал-майор А. В. Фок руководил террористической деятельностью РОВС, в частности, возглавлял школу по подготовке террористов. — В. А.) для заброски в СССР;

во-вторых, свел на нет зарождавшуюся у Туркула (бывший командир Дроздовской дивизии, генерал, ставший одним из руководителей РОВС. — В. А.) и Шатилова мысль об организации особого террористического ядра;

в-третьих, выяснил, кто из наших людей открыт французам, и разоблачил агента-провокатора, подсунутого нам французами и работавшего у нас 11 месяцев;

в-четвертых, донес о готовящемся Миллером, Драгомировым (генерал от инфантерии, один из руководящих деятелей РОВС. — В. А.), Харжевским (генерал Харжевский являлся почетным командиром Марковского полка. — В. А.) и Фоком убийстве Троцкого;