Странствия убийцы - читать онлайн книгу. Автор: Робин Хобб cтр.№ 161

– Что с тобой случилось? – спросил я его. Он посмотрел на меня, но ничего не ответил.

Первая моя реакция была очень глупой. Я поднес руки к ушам. Но так я никогда не слышал Ночного Волка. Он заскулил, глядя на меня, и это я слышал совершенно четко. Просто заскулила собака.

– Ночной Волк! – воскликнул я. Он попятился, встал на задние лапы, а передние положил мне на грудь. Он был таким огромным, что почти мог смотреть мне в глаза. Я почувствовал далекое эхо его беспокойства и отчаяния, но не более того. Я потянулся к нему своим Уитом и не смог найти его. Я не чувствовал никого из них, как будто все мои спутники были «перекованы». Я оглядел их испуганные лица и понял, что они говорят – нет, почти кричат – что-то насчет черной колонны, края дороги и моего вопроса, обращенного к волку: «Что случилось?» Впервые речь их показалась мне такой неуклюжей. Все эти отдельные слова, разные голоса, произносящие одно и то же, – и вот так мы общались между собой?

– Фитц! Фитц! – выкрикивали они. По всей вероятности, это было мое имя, но каждый из моих спутников, произнося его, обращался к своему образу и по собственной причине. Слова были такими странными… Я не мог сконцентрироваться на том, что они пытались передать этими словами. Это было все равно что общаться с чужеземными торговцами – складывать пальцы, кивать, улыбаться или хмуриться и все время угадывать, что на самом деле они хотят сказать.

– Пожалуйста, – сказал я, – замолчите. Пожалуйста!

Я только хотел, чтобы они замолчали, хотел как-то остановить постоянное движение ртов.

– Пожалуйста, – сказал я, все время обдумывая, как должны двигаться мои губы, чтобы издать такой неправильный звук, – замолчите! – Я понял, что у этого слова слишком много значений, чтобы оно имело хоть какой-нибудь смысл.

Однажды, когда я еще очень мало был знаком с Барричем, он приказал мне распрячь лошадей. Это было тогда, когда мы все еще приглядывались друг к другу, и здравомыслящий человек никогда бы не поручил такую работу ребенку. Но я лазил по спинам послушных животных и расстегивал блестящие пряжки, пока упряжь не упала к ногам лошадей. Когда Баррич пришел посмотреть, чем я занят так долго, и увидел, что я сделал, он был потрясен до глубины души, но, конечно, не мог винить меня за точное выполнение своего приказа. Что до меня, то я был поражен, узнав, из скольких частей может состоять вещь, которая кажется целой.

Так было для меня и сейчас.

Все эти звуки, чтобы составить слово. Все эти слова, чтобы сформировать мысль. Язык распадался у меня на глазах. Я никогда не задумывался об этом раньше. Я стоял перед ними настолько пропитанный Скиллом, что речь казалась мне по-детски неловкой, как если бы я вдруг стал есть кашу пальцами. Слова были медленными и неточными, они путали не меньше, чем проясняли.

– Фитц, Фитц, пожалуйста, ты должен… – начала Кетриккен, но я был так поглощен обдумыванием всех возможных значений этих слов, что так никогда и не узнал, что она сказала. Шут взял меня за руку и отвел в палатку. Он толкал меня, пока я не сел, а потом снял с меня шапку, рукавицы и куртку. Не сказав ни слова, он сунул мне в руки горячую кружку. Это я мог понять, но быстрый тревожный разговор остальных был похож на паническое кудахтанье переполненного курятника. Ночной Волк подошел, лег рядом со мной и положил мне на ногу свою большую голову. Я протянул руку, чтобы погладить его широкий лоб и потрогать мягкие уши. Он теснее прижался ко мне, как бы моля меня о чем-то. Я почесал его за ушами, думая, что он, возможно, хочет именно этого. Ужасно было не знать.

Я мало чем мог быть полезен кому-нибудь в этот вечер. Я честно пытался выполнить свою долю работы, но остальные забирали ее у меня из рук. Несколько раз Кеттл щипала или толкала меня и требовала:

– Проснись!

Один раз я был так зачарован движением ее губ, когда она бранила меня, что даже не заметил, как она отошла.

Я не помню, что делал, когда ее похожие на когти пальцы сжали сзади мою шею. Она наклонила мою голову вперед и держала так, одновременно стуча камнями по игровой доске. Она вложила мне в руку черный камень. Некоторое время я просто смотрел. Потом внезапно ощутил скачок в восприятии. Между мной и игрой больше не было расстояния. Некоторое время я пробовал ставить камушек в разные позиции. Потом наконец я нашел великолепный ход, и, когда я поставил камень на место, мои уши словно прочистились. Я поднял глаза, чтобы осмотреть стоявших вокруг меня.

– Простите, – неловко пробормотал я, – простите.

– Теперь лучше? – тихо спросила Кеттл. Она разговаривала со мной, как с ребенком.

– Похоже, теперь я немного пришел в себя, – ответил я и взглянул на нее с отчаянием. – Что случилось?

– Скилл, – просто объяснила она. – Ты недостаточно силен в нем. Ты чуть не пошел по дороге туда, куда она давно не ведет. Там есть что-то вроде дорожного столба, и в этом месте дорога раздваивалась. Одна вела вниз, в долину, другая шла по склону горы. Дорога, ведущая вниз, разрушена много лет назад. Внизу нет ничего, кроме обломков камней. Верити не мог пойти туда, а ты чуть не пошел по призраку дороги к своей смерти. – Она замолчала и сердито посмотрела на меня. – В мое время… тебя бы не сочли достаточно обученным даже для того, что ты делал, не говоря уж о том, чтобы бросать такой вызов. Если это все, чему тебя учили, тогда… Ты уверен, что Верити жив? – внезапно спросила она. – Что он в одиночку сумел пройти через это испытание?

Я решил, что хотя бы одному из нас пришло время перестать хранить тайны.

– Я видел его во сне Скилла. В городе, населенном такими же людьми, какие шли мимо нас по дороге сегодня. Он обжег руки, окунув их в магическую реку, и ушел оттуда наделенный силой.

– Рыбий бог! – выругалась Кеттл. Ужас и благоговение светились на ее лице.

– Никто не шел мимо нас по дороге, – возразила Старлинг. Я не заметил, что она села около меня, пока она не заговорила. Я подпрыгнул, испуганный тем, что кто-то смог подойти ко мне так близко, а я этого не почувствовал.

– Все, кто когда-либо ходил по этой дороге, оставили на ней какую-то часть себя. Твое сознание закрыто для этих призраков, но Фитц распахнут для них, как новорожденный ребенок. И такой же наивный. – Кеттл внезапно откинулась назад, на постель, морщины на ее лице стали глубже. – Как такой ребенок может быть Изменяющим? – спросила она, ни к кому не обращаясь, и потом повернулась ко мне: – Ты не знаешь даже, как тебе спастись от самого себя. Как же ты собираешься спасать мир?

Шут приподнялся на своей постели и взял меня за руку. Какая-то сила влилась в меня с этим успокаивающим пожатием. Его тон был легким, но слова врезались в мою память:

– В пророчествах никогда и не говорилось о том, что он сможет. Только о том, что захочет и будет упорен. Что говорит твой Белый Колун? «Они приходят, как капли дождя, текущие по каменным башням времени. Но всегда торжествует дождь – не башня». – Он сжал мою руку.

– У тебя руки как лед, – сказал я, когда он отпустил меня.