Его звезда - читать онлайн книгу. Автор: Валентина Кострова cтр.№ 16

— Хоть бы слезинку для вида пустила, — недовольно бурчит тётка рядом, кося на меня свои невыразительные глаза. А я даже бровью не веду на её замечание, спрятав свои глаза, наполненные слезами, за очками. Поплачу наедине с собою, когда не нужно будет казаться сильной, не дав себя сожрать волкам, которые, едва почуяв хоть капельку твоей слабости, кинутся с довольным рыком.

Слезы — это нечто личное, их если показывать, то самому близкому человеку, тому, кто бережно соберёт каждую слезинку и превратит их в своих ладонях в драгоценности, сделает украшение и подарит его тебе в знак памяти о событии, что вызвало эту слабость.

Уходя с кладбища, я чувствую, что во мне совсем не осталось сил, хотелось домой, в свою комнату, лечь на кровать и свернуться калачиком, чтобы не трогали до следующего столетия. Естественно такой роскоши у меня не было.

В ресторане время уже бежит бодрее. Главное, что серьезные дяди, наконец-то, сообразили в чьих руках империя Савицких, окружают Эмина плотным кольцом, присматриваются и ведут свою замысловатую игру пока на словах, которую я не понимаю, а вот Умаев прекрасно понимает все многоточия и паузы своего собеседника. Все же папа разбирался в людях, знал на кого делать ставки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты с ним спишь? — возле меня присаживается Лиза чуть-чуть хмельная. Ее родители были знакомы с моими, поэтому их присутствие не было удивительным.

Непонимающе смотрю на подружку, прослеживаю направление ее взгляда и усмехаюсь.

— Он тебе не по зубам, Лизок, быстрее свои виниры сточишь, чем добьешься его благосклонности.

— Наивная, — Лиза пренебрежительно фыркает, откидывает свои каштановые волосы на спину, все еще не спуская с Эмина жадного взгляда. — Если у него есть член между ног, то любой гранит можно раскрошить!

— Удачи! — насмешливо поднимаю бокал с вином, демонстративно отворачиваясь от Лизки. Мне неприятно видеть чужой интерес к Эмину, я не считаю его своей собственностью, но что-то гадкое, похожее на ревность, гложет изнутри, хочется подойти к нему, по-хозяйски взять под руку, чтобы все присутствующие девки с охотничьим блеском в глазах поняли, с кем он и для кого. Естественно ничего подобного не сделала.

Поминки закончились к вечеру. Вновь приходится выстоять, вытерпеть прощание всех пришедших, которые почтили память родителей. Эмин рядом. За этот день мы и не разговаривали, формальные фразы не считаются беседой. Поехав домой в одной машине, каждый погружается в свои размышления. Выпитый алкоголь слегка дурманит голову, мыслей нет, вернее я не хотела думать о родителях, о смысле жизни и о будущем. Сегодня было не то настроение.

— Спасибо за организацию. Спасибо, что взял на себя хлопоты, без тебя я бы совершенно не справилась, — мы неторопливо идем по тропинке от машины к дому.

— Ничего особенного.

— Нет, ты не понимаешь, — останавливаюсь и поворачиваюсь к нему, Эмин вынужден встать посредине тропы. Он смотрит на меня без каких-либо эмоций, руки засунуты в карманы брюк, пиджак расстегнут.

Я еще не особо понимаю, что творю, точно думаю не головой, но хватаю его за лацканы пиджака и прижимаюсь к губам. Благодаря каблукам я с ним почти одного роста. Он напрягается, сжимает губы, но и я ничего особенно не делаю, просто жмусь к нему, как брошенный котенок к источнику тепла и безопасности.

Какая-та секунда становится переломной, Эмин расслабляется и осторожно пробует мои губы. Это не первый поцелуй в моей жизни, но первый, когда мне отшибает голову напрочь от этой скупости и хочется чего-то большего. Его губы сухие, обвожу языком каждую трещинку, щетина колет нежную кожу лица, пытаюсь идти напролом, но меня сдерживаю в инициативе, ненавязчиво отбирают главенство. Жду, когда сожмет своими ладонями мою талию, жду, когда поцелует более откровенно, с проникновением языка внутрь, жду минуту, вторую…

— Стелла… — шепчет мне в губы Эмин, осторожно касаясь костяшками моей щеки. Ресницы трепещут, приоткрываю рот, как бы намекая, что разговоров мне не надо, хочу другого, хочу его тепла, его близости.

— Это ошибка, которая не должна вновь повториться, — тихо, но четко произносит Эмин, отстраняясь от меня. — Это был порыв, им он и останется.

Я смотрю ему в глаза, смотрю долго, пытаясь увидеть что-то для себя, что-то такое, что он не произносит вслух для меня, но карие глаза не лукавят, смотрят открыто и прямо, без намека на сокрытие каких-то мыслей. Доходит смысл слов, становится стыдно. Отворачиваюсь от него, не бегу, хотя очень хочется, идут к дому с прямой спиной, дабы не показать, как меня задели его слова. Иду так, словно это я только что сказала ему «нет», а не он мне, гордость не позволяет обернуться, не разрешает думать о том, что если… Потом уже наедине с собою, скинув дизайнерское платье на пол, как базарную тряпку, спрятавшись под одеялом, позволяю себе расплакаться. Оплакиваю родителей, оплакиваю себя прошлую, оплакиваю свои слабости, которые с этого дня стоило скрывать от всех людей. Поклялась самой себе в память об отце занять его место в фирме, чтобы продолжить его дело, чтобы позволить Эмину уехать на родину, подальше от меня.

* * *

— Эмин! — торопливо сбегаю по лестнице, Эмин задерживается возле входной двери, вопросительно смотрит на меня. Сердце начинается учащаться в сердцебиение, он сегодня как обычно в черном костюме, в черной рубашке, из-под рукавов пиджака выглядывают запонки, из той же серии зажим на галстуке. Я знаю, что на моем лице нет никаких эмоций, смотрю сдержанно. Перевешиваю рюкзак на другое плечо, замираю перед ним. Мой образ попроще: джинсы, рубашка, кеды.

— Подбрось меня до универа, папа всегда так делал, когда ехал в офис, ты ведь туда собираешься?

— Да. Но вроде ты освобождена от занятий на некоторое время, если меня правильно проинформировали.

— Есть такое, но я подумала, что лучше не пропускать занятия, через две недели зачетная сессия, потом экзамены, да учеба отвлекает от грустных мыслей.

— Это правильно, а как ты обратно попадешь домой? Такси?

— Попрошу подружек или парней подбросить.

— Не забывай, что у тебя в гараже стоит «Порше» с нулевым пробегом, — Эмин открывает дверь, жестом руки приглашает выйти первой. Я кивком его благодарю, по поводу своей машине молчу, у меня сейчас идет какое-то отторжение этого автомобиля, будто это он виноват в смерти родителей.