Украду тебя у судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Ева Ночь cтр.№ 30

От безделья можно сойти с ума. От тревоги и неопределённости – тоже. А у меня даже крючка нет, чтобы занять беспокойные руки.

Когда возвращается Ник, я уже готова бежать, куда глаза глядят. Не могу его упрекнуть, что он долго. Не могу расспрашивать – слишком усталый и потухший у него взгляд.

– Поехали в больницу? – спрашивает он с порога, и я готова плакать от его чуткости и умения уловить самое главное, самое важное для меня сейчас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пока мы едем, звонит мать Любимова.

– Ксения Львовна? – спрашиваю осторожно, но с тревогой.

– Ива, где же ты? Андрей всё время спрашивает о тебе, а я не знаю, что ему ответить. Илья сказал, ты сбежала из дому. Я не решилась сыну сказать об этом. Я надеялась, что дети под присмотром, а оказывается, брошены на няньку. Хорошо хоть Светлана Петровна надёжная. А то бы не знаю, что было.

Она вычитывает мне, а я умираю от стыда. Она права, конечно. Я поступила не подумав. Снова поддалась панике, снова дала мальчишке возможность мною манипулировать. Он был на эмоциях, а я бежала. Но как, как оставаться с ними, зная, что завтра кто-то жестокий придёт, чтобы отомстить или сделать больно?

– Я всё расскажу вам при встрече, – решаюсь, не желая говорить по телефону о важных вещах.

– Ты что-нибудь узнал? – спрашиваю Никиту, как только заканчиваю разговор. Он качает головой.

– Немного. Можно сказать, почти ничего. Я всё пытаюсь вычислить, кому отец так сильно насолил. И пытаюсь понять, как связаны его проблемы с проблемами Любимова. Пока ни одной точки соприкосновения.

– Кроме меня с деньгами отца, – подталкиваю его к нужной мысли. – Есть ещё одно обстоятельство, которое никто не учитывает.

– Какое? – приподнимает Никита бровь.

Я запоздало думаю, что ничего не рассказала ему о Раде. Но я ещё успею. Это может и подождать. Наверное.

– Что если мой отец жив? Что если все эти события так или иначе связаны с его… незримым участием?

Никита меняется в лице. Даже притормаживает немного. А я думаю о том, что у него какая-то уж очень странная реакция. Ведь он говорил, что они с отцом дружили?.. Или это всего лишь слова, а на самом деле всё по-другому?..

Ива

– Этого не может быть, – встряхивает Ник головой. – А если и может, зачем ему быть настолько жестоким к тебе? Зачем впутывать в свои разборки? К тому же, они с отцом не воевали, а меня он почти сыном считал.

Он побледнел. Глаза запали резко, словно кто-то взял и выкачал из Репина воздух. Он что-то скрывает? Что-то гложет его, грызёт? Я не стала ничего спрашивать, потому что Ник может замкнуться или солгать. Лучше затаиться и понаблюдать, что будет дальше.

В этот момент я решила никому до конца не верить. Никому. У меня нет и не было друзей. Почему они должны появиться сейчас?

– Иди, – останавливает Ник машину возле больницы. – А я тут тебя подожду. Там я точно не нужен, и меня никто не ждёт. И уж точно мне не будут рады.

Он усмехается немного горько. Прав. В этот момент я его утешить не могу – слишком волнуюсь перед встречей с Андреем.

Меня встречает Ксения Львовна. Она словно постарела за эти два дня.

– Наконец-то, – сжимает мне руки. Сила у неё как у мужчины. Это от нервов, наверное. – Ему вкололи обезболивающее. Спит. Я не могу заставить тебя сидеть у его постели, но хотя бы дай понять ему, что он тебе нужен.

Он мне нужен как воздух. Без него я не живу. Но объяснять, почему я ушла, не стану.

Я пробираюсь в палату на цыпочках. Сажусь на стул рядом. Руку Андрея сжимаю обеими ладонями. Он спит, но мне это не мешает. Может, даже к лучшему.

– Здравствуй, Андрей, – убираю ему прядь со лба. Голова целая, и это радует. Нога в гипсе и на вытяжке, бинты виднеются на груди. Я уже знаю: у него сломаны рёбра и от удара разорвалась селезёнка. Ему делали операцию, но выглядит он неплохо. – Я пришла. Не вернулась, нет. Знаю: ты будешь ругаться. Негодовать. Но пока над всеми висит угроза, я не смогу быть рядом. Так будет лучше. Мне очень важно, чтобы с вами больше ничего не случилось. Чтобы больше никто не пострадал. Не ругайся, пожалуйста. Тебе сейчас нужно выздороветь – это главное. Остальное всё подождёт. Это хорошо, что ты спишь. Я люблю тебя. Очень-очень. Так люблю, что готова на любые жертвы ради тебя и детей, конечно.

Не сдержавшись, я целую его руку, а потом осторожно прикасаюсь губами небритой щеки. Оставляю след на губах и веках. Бесконечно дорогой мне человек. Единственный, кому я верю безоговорочно. Я могу вынуть сердце, лишь бы он жил и дышал. Отдать всю кровь, лишь бы он больше никогда не страдал из-за меня. Этого я сказать ему не могу – не хватит ни духу, ни сил. Произнеси я эти слова – и они потеряют смысл, будто я бахвалюсь, бросаюсь красивостями, чтобы подчеркнуть свои чувства. Поэтому – просто признание. Во мне так много любви, что я задыхаюсь, теряю связь с реальностью, забываю о времени и людях, которые где-то рядом. Сейчас для меня существует лишь он – мой мужчина.

Андрей

Я слышал Иву и не мог очнуться. Наверное, сон. Глубокий и вязкий, когда ты понимаешь, что всё тебе только снится, а очнуться не можешь, продолжая витать в кошмарах.

Она говорила, что ушла от меня. Потому что считает, что это из-за неё я попал под машину. Мне хочется крикнуть «Нет!», хочется обругать её, назвать глупышкой. У Ивы есть эта черта – слишком серьёзно воспринимать мир.

Ну куда я без неё? Без её глаз, улыбки, тихого голоса? Без её рук, что плетут ошеломительные узоры. Мы ещё не вылечились и не поступили в институт. Не наговорились. А она снова куда-то бежит, чтобы меня спасти.

Она такая храбрая, моя маленькая птичка, хрупкий ангел, что однажды упал в мои объятия. Она может бегать сколько угодно. Я всё равно буду её искать и обязательно найду.

Я хочу сказать ей об этом, но язык словно прилип к нёбу. Я силюсь вынырнуть из забытья и не могу. Ива любит меня. Тихое признание. А я так и не решился. Не смог. Думал, что пока не имею права быть с ней и задерживать возле себя.

Я ведь сам хотел оттолкнуть её, чтобы она смогла уехать, осуществить наконец-то свою мечту. И вот сейчас ничто её не держит рядом – я должен бы быть довольным, а на самом деле – умираю от бессилия дотянуться до неё, сказать самое главное. Ведь я мог погибнуть. И она так бы ничего и не узнала…