Приграничное сражение 1941. Первая битва Великой Отечественной - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Исаев cтр.№ 71

Борзилов также с досадой отметил, что по прибытии на место «разведкой было установлено, что танковой дивизии противника нет, а были мелкие группы танков, взаимодействующих с пехотой и конницей». В данном случае речь идет, очевидно, о «Штурмгешюцах». Как тут не вспомнить хвастливое заявление штаба ВВС ЗФ: «Воздушная разведка в первые же дни войны своевременно вскрыла Сувалкскую группировку мотомехвойск противника».

Кто же на самом деле входил в загадочную «Сувалкскую группировку»? На направление намеченного командованием фронта контрудара 23 июня выдвигались части немецкого XX корпуса 9-й армии. Командующий корпусом генерал Матерна на тот момент оценивал ситуацию весьма оптимистически. Так, во время своего пребывания в штабе 162-й пехотной дивизии в первой половине дня 24 июня он небрежно бросил: «Можно считать, что противник уже не способен к сопротивлению, и достаточно подтянуть артиллерию и стремительно атаковать, чтобы заставить его быстро отступить».

Однако не следует представлять себе немецкую пехоту как безобидных травоядных. Пехотные соединения не обладали подвижностью танков, но рука у них была тяжелая. Задачей XX армейского корпуса было отнюдь не абстрактное занятие территории, оставляемой отступающими советскими войсками. Корпус двигался вперед уступом вправо с далеко идущими целями. Во-первых, левофланговая 256-я пехотная дивизия должна была захватить переправу через Неман у Лунны. Во-вторых, части корпуса должны были создать заградительную линию фронтом на юго-запад, перекрывая советским войскам пути отхода из Белостокского выступа на северо-восток. Одновременно таким маневром корпус Матерны прикрывал фланг соседнего VIII корпуса, развязывая ему руки для прорыва в тыл Западного фронта.

Задачей на 24 июня для соединений XX корпуса был выход 162-й пехотной дивизии в район Сидры, а 256-й пехотной дивизии – в район Индуры. Тем самым немецкая пехота выходила в район южнее Гродно, сужая коридор для отступления стоящих на границе соединений 3-й и 10-й армий.

До выхода в назначенный для контрудара район группы Болдина район к югу и юго-западу от Гродно оставался в ведении соединений 3-й армии Кузнецова. Если быть точным, то здесь действовал 11-й мехкорпус генерала Мостовенко, подпиравший рассыпающуюся оборону стрелковых частей. По приказу Кузнецова 11-й мехкорпус должен был 23 июня отойти на рубеж реки Свислочи. Решение это было прямым следствием сдачи Гродно. Все бы было ничего, но командарм-3 отдал приказ на отход обороняющейся под Гродно 29-й танковой дивизии через голову комкора-11 Мостовенко. В результате она начала отход, открывая фланги соседей. Мостовенко узнал об отходе от своего помощника по техчасти подполковника Божко, который случайно натолкнулся на колонны отходящего с позиций танкового полка. Комкор остановил отход и приказал возвращаться на исходные позиции. 29-я танковая дивизия отбила прежнюю позицию, потеряв 25 танков.

В сущности, в это время 11-й мехкорпус удерживал позиции, с которых можно было нанести контрудар группой Болдина. Однако оставление Гродно существенно усложнило положение. Немецкая пехота медленно, но верно оттесняла корпус Мостовенко. В 2.00 ночи 24 июня части немецкой 256-й пехотной дивизии занимают Кузницу. В истории полка этой дивизии отмечается, что удалось «захватить целыми и невредимыми переправы через Лососну». В течение ночи в деревне накапливаются достаточно крупные силы – 5,5 батальона пехоты, артиллерия всех типов, два дивизиона «Штурмгешюцев». В 7.00 утра немцы начали наступление дальше на юг, к Индуре. Однако навстречу им из деревенек к югу от Кузницы внезапно вышли советские танки. Они пришли неизвестно откуда под покровом ночи и не были обнаружены разведкой. Атакованным с разных сторон немецким частям пришлось на какое-то время забыть о собственных наступательных планах.

Еще одно фото того же Т-26. Оккупанты обожали фотографироваться с трупами

Увиденные немецкими пехотинцами танки были первыми вестниками прибытия группы Болдина. По сравнению с запланированным Павловым вечером 22 июня составом она была существенно ослаблена. Из нее были изъяты мотострелковый полк 7-й танковой дивизии и значительная часть 4-й танковой дивизии. Они были использованы для обороны линии Нарева западнее и юго-западнее Белостока. Командир 4-й танковой дивизии Потатурчев на допросе в немецком плену позднее сообщил следующее: «Стрелковый полк с артиллерийским дивизионом получил приказ оборонять переправы через Нарев на отрезке Страбле (железнодорожный мост на дороге Белосток – Вельск) – Плоски (дорога Белосток – Вельск). Дивизия была, таким образом, разделена на две части» ^[289]. На схеме, которую Потатурчев нарисовал в плену, на рубеже Нарева находится даже не один дивизион, а весь артполк дивизии. Также командир 4-й танковой дивизии сообщил допрашивавшим его немцам, что он лично был против дробления дивизии.

Фактический состав группы Болдина ввиду отсутствия документов советской стороны установить затруднительно. Однако по данным немецкой разведки, он был следующим:

– 29-я моторизованная дивизия;

– 7-я танковая дивизия без мотострелкового полка;

– 6-я кавалерийская дивизия;

– 36-я кавалерийская дивизия;

– возможно, 8-й танковый полк 4-й танковой дивизии.

Таким образом, в руках Болдина было сосредоточено для контрудара 3–4 танковых полка 6-го мехкорпуса и танковые части 6-го кавкорпуса. Количество пехоты было, напротив, весьма незначительным – два мотострелковых полка (29-й моторизованной дивизии) и кавалерийские полки 6-го кавкорпуса. Артиллерии также было мало. По немецким оценкам, в бою участвовало в лучшем случае 3 тяжелых и 2 легких артполка по два дивизиона в каждом.

Выдвижение частей группы Болдина не осталось незамеченным. Командование VIII корпуса 24 июня уже собиралось отправить свои дивизии дальше на восток, в преследование с открытыми флангами. Однако воздушная разведка донесла о подходе сильных танковых сил из Индуры в направлении Гродно и о накоплении танков в районе Индуры. Это заставило на время отложить наступательные планы и оставить один полк 8-й пехотной дивизии под Гродно. Он был дополнительно усилен дивизионом 150-мм гаубиц. Серьезным подспорьем для немецкой пехоты стал дивизион 88-мм зениток, установленный южнее Гродно.

Тем временем советская сторона также готовилась к грядущим боям. Болдин предусмотрительно выдвинул вперед 29-ю моторизованную дивизию для удержания исходных позиций для контрудара. Это вообще было типовое решение для командиров мехсоединений 1941 г. 11-й мехкорпус отходил под нажимом противника, и эта мера оказалась совсем не лишней. Если бы ситуация вышла из-под контроля, немцы могли успеть занять узел дорог Сокулку и серьезно ухудшить и без того не блестящую обстановку перед контрударом.

В назначенный район части 29-й дивизии Бикжанова вышли на широком фронте. Это привело к столкновению сразу с обоими соединениями XX корпуса. Один советский отряд в утренние часы 24 июня вышел к деревне Сидра в 17 км к северу от Сокулки. Там он был встречен полком 162-й пехотной дивизии. После короткого боя уже в 11.00 (по германскому времени) отряд дивизии Бикжанова был отброшен назад. Потеряв 7 танков, он, однако, смог закрепиться в 3 км южнее Сидры. Более драматично развивались события в полосе действий второго отряда 29-й мотодивизии. Именно он ранним утром 24 июня столкнулся в районе Кузницы с наступающей боевой группой 256-й пехотной дивизии. Несмотря на неоднократные контратаки, полностью остановить продвижение немецкой пехоты передовому отряду не удалось. К вечеру 24 июня фронт здесь откатился примерно на 5 км назад. По данным немецкой разведки, в этих боях участвовал 47-й танковый полк 29-й мотодивизии. У него на вооружении состояли только танки БТ, и серьезный удар он нанести не мог. Тем не менее высланным Болдиным частям удалось снизить темп немецкого наступления.