Ученик убийцы - читать онлайн книгу. Автор: Робин Хобб cтр.№ 76

Молли захихикала. Я продолжил:

– Ему нужна такая, которая будет скакать рядом с ним утром, когда он пускает Хантера галопом, или такая, которая будет смотреть на карту, которую он только что закончил, и действительно понимать, какая это замечательная работа. Вот чего заслуживает Верити.

– Я никогда не ездила на лошади,– внезапно возразила Молли,– и я знаю всего несколько букв.

Я с любопытством посмотрел на нее, не понимая, почему она так расстроилась.

– Так что за беда? Ты достаточно умная, чтобы научиться чему угодно. Посмотри только, сколько всего ты знаешь о свечах и травах! Не говори мне, что это благодаря твоему отцу. Иногда, когда я прихожу в магазин, твои волосы и платье пахнут свежими травами, и тогда я могу сказать, что ты экспериментировала, чтобы создать новые ароматы для свечей. Если бы тебе очень нужно было читать или писать, ты могла бы научиться. Что до верховой езды, ты была бы великолепной наездницей. У тебя есть равновесие и сила... посмотри, как ты влезаешь на камни и скалы. И животные тянутся к тебе. Ты почти отвоевала у меня сердце Кузнечика.

– Пфф! – Она толкнула меня плечом.– Послушать тебя, так какой-нибудь лорд из замка должен быстренько спуститься сюда и забрать меня.

Я подумал об Августе с его пуританскими взглядами или Регале, насмехающемся над ней.

– Эда не позволит этого! Ты бы с ними пропала. У них не хватило бы ума, чтобы понять тебя, или сердца, чтобы оценить тебя.

Молли посмотрела вниз, на свои загрубевшие от работы руки.

– А у кого бы хватило? – промолвила она.

Мальчики глупы. Беседа оплела нас, и мои слова казались мне такими же естественными, как дыхание. Я не собирался флиртовать с ней или ухаживать. Солнце начинало окунаться в воду, и мы сидели близко друг к другу, а пляж перед нами был целым миром у нас под ногами. Если бы я сказал в это мгновение: «Я бы оценил», думаю, ее сердце скатилось бы в мои неумелые руки, как спелый фрукт с дерева. Думаю, она могла бы поцеловать меня и по собственному желанию прилепиться ко мне. Но я не смог охватить безмерность того, что, как я внезапно понял, начал чувствовать к ней. Это согнало с моих губ простую правду, и я сидел, онемевший, а через пол мгновения примчался мокрый, измазанный песком Кузнечик и налетел на нас, так что Молли пришлось вскочить на ноги, чтобы спасти свою юбку. И, таким образом, подходящий момент был потерян навеки, сдут, как брызги на ветру.

Мы встали и потянулись, и Молли воскликнула, что уже очень поздно, а я внезапно ощутил всю боль моего выздоравливающего тела. Сидеть на пляже, на холодном ветру – уж конечно, такой глупости я не позволил бы ни одной лошади. Я проводил Молли домой, и у ее двери был один неловкий момент, перед тем как она наклонилась и приласкала на прощание Кузнечика. Потом я остался один, если не считать любопытного Щенка, который желал знать, почему я иду так медленно, и сообщал, что уже умирает от голода и не прочь пуститься бегом вверх, к замку.

Я брел в гору, замерзший изнутри и снаружи. Я вернул Кузнечика в конюшню, пожелал Суути спокойной ночи и пошел наверх в замок. Гален и его питомцы уже закончили свою скудную трапезу и ушли. Большинство обитателей замка уже поели, и мне пришлось вернуться к прежнему методу добывания пищи. На кухне всегда была еда, а в кухонной сторожке – компания. Солдаты приходили и уходили в любое время дня и ночи, и поэтому повариха держала на крюке кипящий котел, добавляя в него воду, мясо и овощи, когда уровень похлебки снижался. Вино, пиво и сыр тут тоже были, а кроме того, простая компания тех, кто охранял замок. Они приняли меня за своего с того момента, как я был отдан на попечение Баррича. Так что я сделал себе немного простой еды – не такую скудную, как мог бы разрешить мне Гален, но и не такую сытную и обильную, какой жаждал. Таково было распоряжение Баррича: я кормил себя, как будто был раненым животным. Я прислушивался к обычному разговору вокруг, сосредоточиваясь на жизни замка, чего не делал многие месяцы. Я был поражен количеством событий, о которых ничего не знал благодаря своему полному погружению в уроки Галена. Главной темой была жена для Верити. Тут были обычные грубые солдатские шутки, которых в таких случаях всегда можно ожидать, и масса соболезнований принцу по поводу того, что выбирать его будущую супругу будет Регал. Никто никогда не сомневался в том, что брак будет продиктован политической необходимостью,– рука принца не может быть истрачена на такую глупость, как его собственный выбор. В этом и состояла большая часть скандала, вызванная настойчивым ухаживанием Чивэла за Пейшенс. Она была дочерью одного из четырех самых благородных лордов, и как раз того, который уже был весьма дружелюбно настроен к королевской семье, так что этот брак не мог принести никакой политической выгоды.

Но Верити нельзя было потерять таким образом, особенно теперь, когда красные корабли угрожают нам по всей растянутой береговой линии. Обсуждение шло обычным путем. Откуда должна быть невеста? С Ближних островов к северу от нас, в Белом море? Эти острова – не более чем каменистые осколки костей земли, торчащие из моря. Но группы башен, установленные на них, могли бы заранее предупреждать нас о набегах пиратов на наши берега. К юго-западу от наших границ, за Дождливыми Чащобами, где не правил никто, находилось Побережье Пряностей. Невеста оттуда никак не укрепила бы оборону берегов, но некоторые ратовали за богатые торговые соглашения, которым она могла бы способствовать. В нескольких днях пути на юг и восток в море было несколько больших островов, где росли деревья, о которых мечтали кораблестроители. Можно ли было найти там короля с дочерью, которая захотела бы сменить теплые ветры и ароматные фрукты на замок в каменистой стране, скованной льдом? Чего бы они захотели получить в обмен на мягкую южную женщину и ее корабельный лес? Одни говорили – меха, другие – зерно. И кроме того, за нашей спиной были горные королевства, ревниво охранявшие пути в тундру. Принцесса оттуда распоряжалась бы свирепыми воинами своего народа так же, как резчиками по слоновой кости и пастухами стад северных оленей, которые жили за границами гор. По их южной границе пролегал путь к великой Дождевой реке, которая текла через Дождливые Чащобы. Каждый солдат слышал древние предания о заброшенных храмах, полных сокровищ, на берегах этой реки, об огромных резных божествах, которые все еще владычествуют над своими священными родниками, и о золотом песке, мерцающем в мелких ручейках. Может быть, ему стоит жениться на горной принцессе?

Каждый вариант обсуждался с таким знанием всех политических аспектов, какого никогда не мог бы предположить Гален в этих простых солдатах. Я оставил их общество, чувствуя себя пристыженным тем, что совсем забыл их; за такое короткое время Гален заставил меня думать о них как о невежественных рубаках, абсолютно безмозглых грудах мышц. Я жил среди них всю свою жизнь. Мне следовало знать их. Я и знал, но моя жажда поставить себя выше их, с несомненностью доказать мое право на эту королевскую магию заставила меня охотно принимать любую ерунду, которую он мне преподносил. Что-то щелкало во мне, как будто ключевая часть деревянной головоломки внезапно скользнула на место. Я был подкуплен знаниями, как другой человек мог быть подкуплен деньгами.