Заклинательницы ветров - читать онлайн книгу. Автор: Робин Хобб cтр.№ 67

Нет, безнадежная затея. Совершенно безнадежная. А свет меркнул.

Вода опустилась еще ниже, по пояс. Вандиен ненадолго выбрался из нее и присел на кучу камней, казавшуюся из воды. Не слишком уютное седалище для его замерзшего тела. Кожа на кистях рук разбухла и от холода сморщилась, только были видны жесткие желтоватые пятна мозолей. Он еще и стер ноги в мокрых сапогах, так что ходить было попросту больно. А пальцы, сбитые о камни, каждое прикосновение ощущали, как удар. Сколько раз он с маху натыкался ими на невидимые под водой, неподъемные камни?.. Не перечесть. Мокрая шерстяная одежда тяжело облепила его, заставив сгорбиться. Весь нынешний день Вандиену пришлось упражняться в черном юморе; теперь настал миг беспросветного уныния.

И, словно отвечая на его мрачные думы, над морем разнесся одинокий голос, певший заунывный гимн одиночеству. Песнь была тоньше птичьего крика, чище посвиста ветра. Она крылато воспарила в посеревшее небо и осталась там. Голос тянул и тянул ноту на одном дыхании, наполняя собой все небо, – неимоверно высоко, немыслимо долго. Казалось, он воззвал к звездам, и они неожиданно загорелись там, в вышине. Ночь накрыла мир необъятной горстью. Стены храма превратились в зубчатый частокол тьмы, окруживший звездное небо. Потом голос ринулся вниз, тон за тоном, порождая в ночном небе неведомую мелодию. И следом за песней подоспел ветер. Песня взвилась вновь, выше, еще выше, и ветер послушно набирал силу, следуя за его горним полетом. Голос Киллиан снова устремился вниз… и ветер обрушился с небес с силой и яростью камнепада.

Вода кругом Вандиена так и вскипела, скалясь во мраке белыми гребнями. Веревка, тянувшаяся к упряжке, напряглась, потом заскользила между пальцев. Вандиен поспешно вцепился в нее, и веревка обожгла ему ладони. Поднявшись, он что было сил уперся ногами и пустил в ход обе руки… тросик продолжал скользить, уходя между пальцев. Потом подоспел толстый узел, скрученный на конце, и с невероятной силой ударил его по рукам. Вандиена сдернуло с кучи камней и поволокло по воде. Он сумел остановиться, только когда его тело заклинило между двумя торчащими плитами. С большим трудом он поднялся на ноги, продолжая сражаться с вырывающимся концом и упираясь в камни. Канатик натянулся еще сильнее, Вандиену даже показалось, что он растягивается, хотя этого по идее быть не могло. Руки горели, в плече что-то подозрительно хрустнуло. Вандиен оскалил зубы. Нет уж, гори все синим огнем, но хватку он не ослабит. Пусть лопается веревка, пусть у него отрываются руки. Пожалуйста. Никто не посмеет сказать, будто он сдался и уступил…

Веревка обмякла столь же внезапно, как и натянулась. Вандиен шлепнулся. Храм вокруг него переливался мокрым серебром и чернотой. А голос продолжал петь…

Мокрые волосы опять залепили Вандиену лицо, и на сей раз их сдул ветер. Вандиен снова побрел по храму сквозь злые мелкие волны. Они бились о камни, и пена взлетала высоко вверх. Соль жгла Вандиену глаза и, как он ни сжимал губы, попадала в рот. Шрам от холода съежился и мучительно натянул кожу на лице. Знакомая боль запустила когти в его плоть, жестоко отдаваясь во всей голове. А Заклинательница знай себе пела, не переводя дыхания, забирая немыслимо высоко и потоками рассыпая чистейшие хрустальные трели. Песня приводила ветер в неистовство, ветер бешено хлестал море. И холод… холод!

Это была не осенняя ласковая прохлада, – это буйствовал настоящий зимний шторм, вооруженный сотнями отточенных ледяных когтей. Зимний шторм, налетевший прямо из замороженного сердца луны. Безумный шквал едва не сбил Вандиена с ног, ослепив соленой пеной, несшейся в лицо. Ветер с ревом обрушивался на развалины храма, но даже этот рев не мог заглушить серебристых нот, которые выводил далекий голос. Вандиен прижался к какому-то камню, с трудом вбирая воздух сквозь сжатые зубы…

– Вандиен!..

Кто-то звал его по имени, пытаясь перекричать завывания ветра и песнопение Заклинательницы. Женский голос. Большего Вандиен сказать был не в состоянии. Тем не менее, надежда, совсем было угасшая в его душе, снова воскресла. Он сощурился, вглядываясь в штормовой мрак.

– Ки!.. – закричал он затем. – Сюда, Ки! – И вскочил на свой камень, размахивая руками и менее всего думая о равновесии. – Паршивая упряжка куда-то удрала, но конец повода у меня. Они тут где-то…

Не дожидаясь, пока она отзовется, Вандиен спрыгнул в воду и побрел, подбирая веревку. Следовать за ней, петлявшей и путавшейся в мокрых камнях, было ужасающе трудно. Но Вандиен был готов сдохнуть, только чтобы не показать Ки, как он оплошал и мгновение назад позорно опустил руки.

Он услышал, как о камень заскребло дерево. Потом в кромешном мраке загорелся фонарь: чья-то рука отвела в сторону заслонку, до поры затенявшую свет. Вандиен увидел плот, наспех связанный из плавника. Посередине плотика был укреплен фонарь, а подле фонаря восседала Джени. Она была мокра до последней нитки: по-видимому, девушка тоже следовала за отступавшим отливом, толкая плотик перед собой. А теперь отдыхала, забравшись на свое сооружение и придерживаясь рукой за камень. Взгляд ее дышал тем же холодом, что и храмовые стены. Ветер нес и раздувал ее светлые волосы, при свете фонаря они казались бледным пламенем, охватившим ее голову. Помимо нее, фонарь мало что освещал.

– Я решила, что твои старания заслуживают хотя бы одного зрителя! – чтобы быть услышанной, Джени приходилось кричать. Она набрала в грудь побольше воздуху и продолжала: – Остальные, понимаешь, слишком увлеклись песнями и выпивкой, им ни до чего. К тому же Киллиан накликала здоровенный шторм, так что никому не охота выползать наружу. Правду сказать, и в прошлый-то раз посмотреть на возчика вышло всего несколько человек… Еще несколько лет, и «возчик» превратится в почетный титул для любого менестреля или жонглера, который приедет повеселить их в праздничный вечер!

Подобравшись к Вандиену вплотную, Джени посмотрела на него со своего плотика сверху вниз. Темные вьющиеся волосы Вандиена утратили упругость и, намокнув, плотно облепили его голову и шею. Его лицо было красным от холода – все целиком, за исключением шрама, который выделялся, точно клеймо. Мокрая одежда висела на нем, как на вешалке. Глаза его были двумя темными дырами, губы – сжаты в одну черту.

Он сказал:

– А я и забыл, что могут быть зрители.

– Да? А мне показалось, ты очень обрадовался, когда первый раз, отозвался. Я даже решила, что ты отыскал сундук.

– Я принял тебя за… одного своего друга, который обещал постараться помочь мне с этим делом…

– Вряд ли ты меня числишь своим другом, – сказала Джени. – Только я, в отличие от нее, пришла тебе помочь.

– Послушай, Джени… Я совсем не это имел в виду…

– Потом разберемся, – перебила она. – Заклинательница разошлась как следует, а значит, до начала прилива у нас не так много времени. А ведь ни за что не поверишь, что там, наверху, всего лишь маленькая Киллиан, верно?.. И где только легкие-то в подобном тельце помещаются…

– Джени, слово «друг» имеет очень много оттенков…

– Ни один из которых, я уверена, ко мне не относится. Ладно, возчик, проехали. Давай лучше за дело! Есть хоть какие-нибудь признаки сундука?