Сыщик, ищи вора! Или самые знаменитые разбойники России - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 15

Именно повышенная в сравнении с государственной проба и спасла банкиров от суда, когда это дело все же выплыло наружу и им занялась специальная комиссия конгресса США. Согласно тогдашнему законодательству, под суд попадали те, кто уменьшал содержание золота или серебра в фальшивых деньгах, – а вот банкиры, поступавшие совсем наоборот, согласно каким-то юридическим хитросплетениям, фальшивомонетчиками уже не считались… Дело закрыли, кончилось все тем, что правительство купило у банкиров за 25 000 долларов их мастерскую (не знаю подробностей, но оборудование с нее наверняка попросту перекочевало на государственные монетные дворы – американцы люди практичные, а банкиры шлепали монеты, абсолютно неотличимые от государственных…).

Закон, конечно, быстренько изменили, чтобы не появились шустрые последователи. Как оказалось впоследствии, продумав далеко не все. Есть у законов такая особенность, они частенько изрядно отстают от технического прогресса, и ничего порочащего Фемиду либо странного в этом нет – поди угадай заранее, какие технические новинки появятся через энное количество лет и будут использованы в криминальных целях (человек – существо сообразительное, сплошь и рядом именно к криминальным целям приспосабливает довольно быстро многие новинки науки и техники).

В тех же США в 30-е годы XX века накрыли шайку фальшивомонетчиков, чеканивших не так давно вошедшую в оборот никелевую разменную монету. Но, едва они предстали перед грозным судьей, адвокат завопил:

– Ваша честь, требую немедленно освободить моих клиентов! За что их судить?

Судья был изрядно ошарашен, но признал правоту адвоката. Действительно, получалось, что судить шустриков не за что. Тогдашние законы касаемо подделки денег были сформулированы примерно следующим образом: судебному преследованию подлежит каждый, кто подделывает банкноты, золотую, серебряную и медную монету. О никелевой монете там не было ни словечка, потому что закон принимался в то время, когда никто еще и не думал о чеканке никелевых монет. Ну вот не за что судить! Деяние, не запрещенное законом, преступлением не является, все, что не запрещено, то разрешено…

Можно примерно представить, какие именно слова произносили про себя и судья, и прокурор, и отловившие народных умельцев детективы. Но ничего не поделаешь – пришлось со скрежетом зубовным этих субчиков отпустить на все четыре стороны. Закон, разумеется, в срочном порядке изменили, и, чтобы застраховаться от всех возможных казусов, он теперь звучал примерно так: преступлением считается подделка любых денежных знаков США, из какого бы материала они ни были изготовлены…

Третий казус связан опять-таки с двадцатидолларовыми золотыми монетами США. Некоторые из них, выпущенные в определенные годы малыми партиями, именно из-за своей редкости очень высоко ценились на европейском антикварном рынке. Внезапно (дело было не так уж и давно, в последней трети XX века) эти редкие монеты стали появляться все чаще и чаще, и прошло некоторое время, прежде чем антиквары поняли: этого просто не может быть, это неправильно, таких монет никак не могло остаться столько… Следовательно…

Делом занялся Интерпол, «свежепоступившие» монеты были подвергнуты тщательным анализам. Очень быстро выяснилось: по весу и содержанию золота они полностью соответствуют раритетам-подлинникам. Вот только отчеканены не сто лет назад, а буквально вчера…

Оказалось, это подсуетились ушлые итальянские мафиозо. В чем была их выгода, догадаться нетрудно: «антикварная» монета стоила гораздо дороже, чем потраченное на ее изготовление золото. Настолько дороже, что прибыль получалась нешуточная и стоила потраченных трудов…

И напоследок – история из моего личного опыта. Лет двадцать назад мой знакомый (ныне, к сожалению, покойный), высококлассный ювелир, исключительно, как говорится, ради прикола изготовил несколько золотых денежек, десятирублевок времен царствования Николая II. С оборотной стороны (реверса) они абсолютно ничем не отличались от подлинных. Но вот на лицевой стороне, аверсе, вместо профиля императора красовался профиль самого ювелира, а вместо надписи «Божьей милостью Николай II, император и самодержец всероссийский» стояло: «Такой-то (имя, отчество, фамилия), ювелирных дел мастер». Знакомые, которым он эти монеты показывал, похохотали вдоволь. Несколько раз мастер разыграл нумизматов – сначала демонстрировал оборотную сторону (причем все делали вывод, что монета подлинная), а потом показывал лицевую.

Разумеется, ни один закон ни в малейшей степени не был нарушен – изготовление подобных фантазийных вещичек законом не запрещено, да и никакой материальной выгоды ювелир из своего деяния не извлекал, так что все тут было чисто…

«Посмеялись? А теперь давай похмуримся…» («Баллада о крыльях». Р. И. Рождественский). Вернемся в XVII век…

Сущий всплеск предосудительного ремесла приходится на вторую половину XVII века. Причем инициатива исходила как раз сверху…

Денежное обращение Московского государства особой сложностью не отличалось. Медных денег наши предки еще не знали, ходили всего два вида серебряных – «деньга» и «копейка» (вдвое больше величиной и номиналом «деньги»). Были они совсем небольшими, некруглыми, а скорее напоминавшими по форме арбузное семечко (но пользовались довольно высокой покупательной способностью). Параллельно с ними в обращении были и немецкие серебряные талеры различных государств (а то и епископств), скопом именовавшиеся «ефимки». Их тоже брали охотно, но уже народ побогаче, потому что курс ефимков был от 42 до 50 копеек, что для небогатого горожанина было суммой очень даже приличной.

Чеканка монет в России во времена Алексея Михайловича находилась под особо бдительным и строгим присмотром властей. Всякий, поступавший на какую бы то ни было работу на Монетный двор (называвшийся тогда Денежным двором), должен был дать особую присягу и вдобавок привести солидных поручителей, засвидетельствовавших бы его честность и добропорядочность. Мало того, и сам кандидат в монетных дел мастера, и его поручители должны были дать обязательство, что поступающий на работу не станет красть серебра, подмешивать в серебро медь и олово, подделывать чеканы и изготовлять фальшивую монету.

Ведавшие Денежным двором чиновники были не настолько наивны и доверчивы, чтобы полагаться на одни только устные обязательства и клятвы… За мастерами был самый строгий присмотр. Один из книжников тех времен писал: когда мастера приходят на работу или уходят домой, «их осматривают донага, чтобы они не приносили меди и олова и свинцу, или з Двора чего не снесли».

(Между прочим, знающие люди мне рассказывали, что и на современном Гознаке, где печатаются бумажные деньги, эта процедура – обыск с раздеванием догола – сохраняется до сих пор, правда, только при уходе с работы, дабы «з Двора чего не снесли».

Более надежного способа, чем этот, старинный, просто не существует. Если кто-то захочет вынести пачку купюр, их не засечет на теле ни один детектор наподобие тех «рамок», что стоят в аэропортах, в судах, других серьезных государственных учреждениях. А ежедневно подвергать человека рентгеновскому просвечиванию означает быстро его угробить. Вот и приходится пользоваться методикой времен царя Алексея Михайловича как самой эффективной…)