Сто и одна ночь - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Славина cтр.№ 48

Мысли Глеба словно становятся осязаемыми — густой мутный кисель. Шок не позволяет ему осознать, что происходит. Требуется несколько секунд, чтобы понять: раз фейерверк не сработал, Ксения хочет отвлечь посредника звонком. Но добряк смотрит на номер — и не принимает вызов.

Глеб только успевает облегченно выдохнуть, как Ксения делает шаг вперед — прямо в центр круга фонарного света. Не смотря на расстояние в добрые полторы сотни метров, Глебу кажется, он слышал стук ее каблучков.

— Вениамин Львович!.. — громко окликает она посредника. Тот закрывает крышку багажника — и оглядывается. — Вы помните меня?

— А должен? — с гаденьким любопытством спрашивает он.

Голос — низкий, шипящий — настолько не подходит его внешности, что в первое мгновение кажется, будто на парковке есть кто-то еще. Такой голос вполне может принадлежать насильнику. Глеб сжимает кулаки и подается вперед.

— Меня вы вряд ли помните, а вот мое тело — наверняка. Вы сказали, у меня родинки на лопатках, как созвездие Ориона, — прежде чем заломили мне руки.

Теперь стук ее каблучков кажется Глебу таким громким, что хочется зажать ладонями уши. Видно, как вздрагивает лацкан его смокинга, — так сильно бьется сердце. Глеб пытается сфокусировать взгляд на Ксении, но перед глазами — красные пятна. Он опирается ладонью о капот ближайшей машины, крепко жмурится — и открывает глаза.

Ксения отвлекла посредника, но она выдала себя. Неужели думает, что этот дипломат — эта месть — станет для него важнее самой Ксении? Да у него никогда в жизни не было ничего важнее ее — и не будет!

Он забыл об опасности — просто рванул вперед. Быстрее, чем посредник успел достать пистолет, Глеб схватил его за шею, дважды с размаху ударил лицом о капот машины — и бросил обмякшее тело на асфальт. Еще несколько секунд потребовалось, чтобы осознать, что произошло.

Где-то на самом краю сознания, как вспышка, прозвенел вскрик Ксении.

Глеб машинально провел рукой по волосам, отступил, оглянулся невидящими глазами. Затем заскочил в машину — и ударил по педали газа. Через несколько минут они уже выезжали из города…

— …Прямо навстречу аду, — заканчивает фразу Граф.

— Зачем вы все время нагнетаете, не зная концовки?!

— А зачем вы все время даете надежду, эту концовку зная?

Я выползаю из-под рабочего стола Графа. Выпрямляюсь, отряхиваюсь. Выключаю фонарик на телефоне — батарейка почти села.

И вправду — зачем?

А, может, я верю, что история все еще не закончилась?

— Посредник узнал Ксению, Глеб запачкал руки кровью — во всех смыслах. И это вдобавок к тому, что их тандем неустойчив, как юла. Держится только на упрямстве Глеба.

— На любви Глеба, — поправляю я и оглядываюсь. Не знаю, где еще искать. Что я упустила?

— Нет, на упрямстве, моя Шахерезада. Он вбил себе в голову, что ему нужна эта женщина, — и пусть теперь весь мир подстроится под его желание.

— Вы совсем не верите в высокие чувства, Граф, — говорю я — и спохватываюсь — прозвучало печально.

— Я слишком хорошо знаю людей, чтобы в это верить.

— Пожалуй, мне пора, Граф.

Я почти готова сбросить вызов, держу палец над кнопкой с красной трубкой. Но останавливаю себя.

— Я расстроил тебя?

Молчу. А в груди — между ребер — словно давит раскаленный шар.

— Прости, Крис. Неверие — как и вера — понятия изменчивые. Возможно, именно ваша история заставит меня передумать. По крайней мере, думать она меня точно заставила… К тому же ты не можешь просто развернуться и уйти… Подожди! — выкрикивает Граф. От неожиданности я дергаюсь — и пребольно ударяюсь локтем о кирпичную стенку электрического камина. — Ты вообще пошла не в том направлении! Ночной город опасен. Я проведу тебя. А ты бери меня под руку и рассказывай, что было дальше.

«Я не могу взять вас под руку, Граф, потому что растираю локоть, который жутко болит!»

— Пожалуй, я соглашусь на ваше предложение. Только больше не перебивайте меня. Итак…

— Они поменяли машины, выломали крепление вместе с сейфом и спрятали «чемодан» с деньгами спрятали в лесу, а Фольксваген вернули в автомастерскую.

Глеб мыл машину из шланга, и ловил себя на том, что совершал все действия автоматически. Он не мог вспомнить, когда откручивал вентиль. С трудом припоминал, как открывал двери мастерской, как снимал рубашку и смокинг. Он стоял в одних брюках, но не чувствовал воды, которая брызгала ему на обнаженный торс, не чувствовал тяжесть шланга и силу напора струи — словно все происходило во сне. Но руки Ксении он почувствовал — она обняла его со спины. Ее прикосновение обожгло, хотя ладошки были холодными. И плотина, которая сдерживала эмоции Глеба, прорвалась.

Глеб отбросил шлаг, схватил Ксению за плечи и прижал ее к машине. Впился в нее поцелуем и, не прерывая его, задрал ей платье. Приспустил брюки, приподнял Ксению за бедра так, чтобы она обвила его ногами. Одним движением сорвал с нее трусики — тонкие, узенькие полоски ткани — и вошел в нее. Подождал немного, пока закипевшие мозг и тело позволят ему снова собой управлять — и начал медленно и глубоко двигаться в ней, все быстрее ускоряя темп.

Ему хватило меньше минуты. Да и он ли это был?.. Сгусток энергии и нервов — не человек.

Глеб уснул на заднем сидении Фольквагена, положив голову на колени Ксении, — с голым торсом, в расстегнутых брюках, залитых водой.

Когда утром его разбудили сотрудники автомастерской, Ксении рядом не было.

— На сегодня это все, Граф. Я слишком устала.

Обыск завершен.

Кольца у я так и не нашла.

— Как раз вовремя… А теперь выгляни в окно.

Я резко оглядываюсь. Зачем мне выглядывать? Граф здесь, возле своего дома? Он заметил меня?! Трясу головой — нет, не может быть.

— Зачем?.. — позевывая, спрашиваю я.

— Просто я стою под окнами твоей квартиры, и хотел бы видеть тебя, раз уж оказался здесь.

Я прикрываю глаза.

— Не могу.

— Почему?

— Слишком поздно.

— Я же прошу всего-то выглянуть в окно.

Я могла бы сказать, что нахожусь в другом месте, но это меня уже не спасет. Граф поймает попутку — и поедет по тому адресу, который я назову. К тому же, я столько времени ему врала…

— Слишком поздно, Граф, — я заставляю себя повторить эту фразу таким тоном, чтобы мой собеседник уловил в ней и другой смысл.

И Граф понимает, что я имею в виду.

— Я просто хочу тебя увидеть, — настаивает он.

— Уходите, Граф.

— Это же такая малость… — мне показалось, или его голос дрогнул?

— Прекратите!