Аспид - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Старк cтр.№ 68

– Что он там делал? – спросила я, внезапно охрипнув.

– Что и все делают на поминальном банкете: пил, разговаривал с людьми, курил сигары с папой…

Я поднялась с кровати, чувствуя прилив жара. Мое лицо пылало. Руки тряслись. Дыхание сбилось, словно мне только что врезали в солнечное сплетение.

– Агнес, ты точно все запомнила? Гэбриэл курил с папой сигары?

– Да, – подтвердила она, хмуря лоб.

– А что еще? Может, они ссорились? Может, Гэбриэл кричал на него?

– Нет, они просто курили сигары и спокойно говорили. Как обычно, когда Гэбриэл приходит к нам в дом.

– Гэбриэл до сих пор приходит в наш дом? – Я начала метаться по комнате, но, заметив, что пугаю Агнес, взяла себя в руки и села на кровать.

– Да, – сказала Агнес тише, чем обычно.

– И часто?

– Да. Каждую неделю. Иногда чаще.

– И о чем он говорит с папой? Ты когда-нибудь слышала, о чем они говорят?

– Кажется, папа просит Гэбриэла делать для него разные дела. Потому что Гэбриэл, уходя, говорит папе: «Договорились» или «Я понял».

Я заставила себя глубоко дышать. Вдох. Выдох. Сердце колотило внутри, как бешеное.

– А после поминального банкета ты видела Гэбриэла?

– Да, – сказала Агнес. – Он снова заглядывал к нам. Я спросила, как у тебя дела, и он сказал, что лучше не бывает.

– Спасибо, милая, – прошептала я. – Спасибо, Агнес…

– Ты в порядке? Ты не злишься на меня? – внезапно спросила она, обнимая меня. – Я не хотела тебя расстроить.

– Что ты, дурочка, – ответила я. – Я совсем на тебя не злюсь. Просто… я съела много сладкого, и теперь у меня болит живот.

– Сходи попей воды, – улыбнулась Агнес. – И помолись! Мне это всегда помогает!

– Так и сделаю, – прошептала ей я, поцеловала ее в нос и вышла из комнаты.

Я шла вниз по ступенькам, как пьяная. Медленно и цепляясь за перила. Кружилась голова, и тряслись колени. На кухне горел свет. Коннор не спал, смотрел какое-то кино, время о времени поглядывая на видео расставленных вокруг дома камер. Я прошла мимо, набросила кофту, принялась открывать дверные замки.

– Куда вы, Кристи?

– Мне нужно глотнуть свежего воздуха.

– Слишком поздно. Оставайтесь дома.

Я повернула в двери ключ, распахнула дверь и шагнула за порог. Холодная ноябрьская ночь хлынула на меня водопадом. Я подняла голову и уставилась в небо. Боже, какое же оно огромное. Бессмертное. Бесчувственное. Как бы я хотела быть такой же, как оно. Ничего не чувствовать. Ни о чем не думать. Ни о чем не переживать…

– Кристи. – Коннор в ту же секунду оказался рядом и положил руку мне на плечо. – Как насчет прогулки утром?

– Мне нужен воздух, Коннор, иначе я сойду с ума.

– Что случилось? – нахмурился он.

– Я хочу пройтись, – сказала я, глотая слезы. – Мне нужно что-то сделать, чтобы не двинуться…

Он вздохнул и набросил куртку:

– Хорошо, идемте вместе. Только недолго.

Мы отошли от дома в сторону сада и… меня накрыло. Я упала на колени и разрыдалась. Боль текла наружу вместе со слезами, но внутри ее было так много, что не хватило бы никаких слез.

Коннор поднял меня на руки и понес в дом. Я не могла даже шевельнуться. Внес меня внутрь, посадил у камина, дал мне несколько таблеток и стакан воды. Напомнил, что в доме ребенок и мой плач может ее напугать. Он говорил об Агнес, но я инстинктивно схватилась за живот. Ведь моя нерожденная дочь тоже все слышит. Она слышит и, наверное, тоже волнуется. Я чувствовала внутри ее движения.

– Что произошло? Я могу как-то помочь? – спросил Коннор, присаживаясь передо мной на корточки.

Мне не хотелось ничего говорить, но слова вдруг поперли из меня сами. Словно я наглоталась отравы и теперь могла избавиться от нее только одним способом: высказавшись.

– Мой парень по-прежнему работает на моего отца. После всего, что тот со мной сделал. После того, как он чуть не убил меня. После реанимации и трех недель в больнице. После всех этих оскорблений, которыми мой отец осыпал меня на похоронах. Он во всеуслышание сказал, что моя беременность – это гнойник, из которого родится щенок. И после всего этого Гэбриэл по-прежнему работает на него. И сегодня он не приехал, потому что мой отец, должно быть, подкинул ему работенку…

– Я надеюсь, это недоразумение, – наконец сказал Коннор, снова протягивая мне стакан воды.

– Недоразумение – это моя жизнь, – усмехнулась я. – Что бы я ни делала, куда бы ни шла, жизнь снова и снова швыряет меня лицом в пол, ставит ботинок на спину и давит, давит… Я держалась до сих пор, но сегодня она сломала мне хребет.

– Чтобы ни случилось, это не конец, – заметил Коннор. – Гэбриэл завтра будет тут. Попросите у него объяснений. За каждым поступком стоит некая логика. И прежде, чем включать эмоции, нужно сначала попробовать понять ее.

– Я попытаюсь. Но, откровенно говоря, мне легче будет понять серийного убийцу, чем логику, стоящую за дружбой Харта с моим отцом.

Мне удалось взять себя в руки, но уснуть в ту ночь я так и не смогла. В каком-то маниакальном угаре начала наводить порядок в доме, драить шкафы, стены, пол. Дом был чистым, потому что Анджи помогала мне поддерживать его в порядке и раз в неделю сюда приезжала пара парней из клининговой компании, которые натирали все до блеска. Разве что после вечеринки кое-где остались блестки и серпантин. Но в ту ночь мне приспичило довести дом до стерильной чистоты. Когда не можешь навести порядок в голове, то начинаешь упорядочивать пространство, словно эти вещи каким-то образом взаимосвязаны.

Рейчел и Агнес уехали ранним утром. Мачехе я ни слова не сказала о том, что узнала. Что она могла сделать, в конце концов? Забрать меня с собой в дом отца? Да я бы скорее пошла жить в лес, под мост, в лесную лачугу, чем туда.

Это было утро концентрированной тоски, меланхолии и беззвучной пустоты в голове. Утро холодного кофе, который я сварила, но забыла выпить, и безвкусной пищи. Солнце так и не вышло, утопло в серых облаках, ветер одичалым псом носился по степи, серое ноябрьское небо больше напоминало потолок психушки, чем, собственно, небо.

Шарики в гостиной, наполненные гелием, начали сдуваться и льнуть к полу. Время словно замедлилось: стрелки на часах еле ползли, как отравленные. Хотелось лечь и больше не открывать глаза…

* * *

Гэбриэл приехал к полудню. К тому времени я уже взяла себя в руки и могла говорить, не задыхаясь от слез. Коннор и Оливер тут же ушли «чинить камеру, что смотрит на фасад, потому что пропал сигнал». В доме остались только я, Харт и огромное странное чувство неловкости между нами. Хотя мы еще ни слова не успели сказать друг другу.