Поездом к океану - читать онлайн книгу. Автор: Марина Светлая cтр.№ 34

- У тебя камера та же, - сказал он ей вдруг, когда она сделала снимок. Он помнил. Старая осталась от мужа – Фогтлендер Бриллиант тридцать второго года.

- На самом деле я давно уже обновила инструмент труда, - отмахнулась Аньес. – Но штука в том, что… ты этой нравишься.

Юбер широко улыбнулся, и этот момент она запечатлела на пленке. Широкую-широкую, неожиданно настоящую улыбку его крупного рта, от которой в уголках губ пролегли глубокие морщины, и мелкие лучики разошлись от глаз к вискам. Несмотря на это, улыбаясь – он выглядел немного моложе, чем был. Впрочем, Аньес и не знала, сколько ему. Иногда он казался ей на десяток лет взрослее нее. А временами, вот как сейчас – ровесником.

- У тебя остался тот снимок? – поинтересовался Анри.

- Конечно. Я его очень люблю. Хорошо получилось.

- Подаришь? У меня почти нет собственных фотографий.

- Как это – нет?

- Мне их негде хранить.

- А дом в Лионе?

- Аньес, - хрипловато произнес он ее имя, и его темные глаза задорно блеснули, отчего по ее пояснице пробежали мурашки, - ты ведь оставила свой Тур-тан? О чем же ты спрашиваешь?

- Вероятно, о какой-то чепухе, - согласилась она.

- Так что же? Подаришь? Страшно хочу получить собственную физию в рамочке.

- Я подумаю! – закусив губу, рассмеялась Аньес и, пряча камеру в кофр, заговорила теперь о другом. Ей приходилось подлаживаться под него, как будто она была инструментом, который он настраивал.

Когда они выбрались из кафе и побрели вдоль реки, от которой тянуло холодом, оба уже не думали о том, как светит солнце. Он забрал у нее сумку с фотоаппаратом и подставил локоть. Она этим воспользовалась, снова смеясь – утверждала, что так теплее. И жалась к нему, имея на то весьма веские причины – ведь правда же теплее?

Сделать еще несколько снимков решили на каменной лестнице под Аркольским мостом, до которого дошли. Было уже достаточно поздно. Солнце еще не ушло, но окрасило ненадежным, меняющимся, подвижным золотистым светом улицы и воду, схватившуюся плотной корой льда, которая все ширилась. И железные фермы от этого света сейчас тоже были изменчивы и напоминали фантастическое строение из мира Жюля Верна.

- «Искры города огней» говоришь? Их ведь ночью надо снимать! – прокричал, Юбер, пытаясь перекрыть рев проехавшей мимо машины, пока Аньес несколькими ступеньками выше распаковывала свой Фогтлендер. – Какие искры на закате?

- До ночей мы непременно еще дойдем, - деловито сообщила Аньес. – Стань, пожалуйста, ровно, не мельтеши. И не напрягайся. Перестань, Анри! Мы так никогда не закончим!

Он не слушал ее, прикованный взглядом. И поднимался назад, к ней, наверх, вместо того, чтобы прекратить делать все наоборот, не так, как она просила.

- Искры – это ведь люди? – его дыхание на мгновение согрело ее лицо, оттого что теперь он был рядом.

- Да. Люди, которые здесь... Которые приложили руку… Которые жизнью наполняют эти улицы, понимаешь?

- А себя ты снимала?

- Нет… – недоуменно ответила Аньес, совсем его не понимая. Понимала она только одно, но очень хорошо – ей нравится то, что он подошел так близко.

- Себя ты искрой не считаешь?

- Я чад, Анри.

- Какие глупости! Давай его сюда и покажи, что с ним делать.

- Что ты придумал?

- Придумал, что если уж заводить фотографии, то не откажусь и от твоей. Ты ведь сделаешь?

Что ей еще оставалось? Она не знала его прежде таким. Или он не был таким прежде? Или она не позволяла себе увидеть его настоящим, с душой наизнанку? Та ведь и правда была вывернута и обезображена. Не им самим, а людьми, даже ею – наверняка. Аньес чувствовала это так, как если бы он стал частью ее тела. Сколько времени прошло по часам? Два? Три? Что они делают и зачем? Мыслимо ли после двух лет? После того, как однажды он прошел мимо ее дома, не желая утешить?

Но все же она дала ему сделать кадр. И для него, и для себя.

Потом он проводил ее до машины – обратным ходом еще с полчаса. И думал, что покуда вернется, совсем стемнеет. Один. В пустую квартиру, которую занимает после выписки из госпиталя и до нового назначения. И понятия не имел, где окажется завтра. Но все же, подавая ей руку, чтобы она могла сесть в авто, подходившее ее характеру и шляпке, он не выдержал и проговорил:

- АРХивы 16.22.

Аньес вздрогнула и подняла на него глаза. В полумраке он различил, как уголки ее губ поползли вверх. И удовлетворенно выдохнул. Какой болван, господи!

Она же тихонько ответила, глядя снизу вверх:

- Спасибо. Сегодня утром я нашла этот номер у себя на столе в редакции на случай, если ты не придешь. Но ты оказался достаточно любезен, чтобы не забыть о встрече.

- И ты его не потеряешь, если как-нибудь захочешь мне позвонить?

- Я его хорошо запомнила. Я обязательно позвоню, - счастливо пообещала она, а затем поддалась порыву, быстро выбравшись из машины и оказавшись с ним почти что лицом к лицу – Юбер, несмотря на невысокий рост, был все-таки ее выше. Почти любой мужчина был выше ее. А этот – еще и не самый красивый из тех, кого она могла бы заполучить. Но то, что делали с ней его глаза и его губы, все еще оставалось для нее и тайной, и откровением. И это было куда лучше физической любви, давно не приносившей ей удовлетворения.

Она обвила руки вокруг его шеи и подалась к нему телом, чувствуя, как сомкнулись его ладони на ее талии. Крепко, как будто бы навсегда. И их дыхания встретились в миллиметре от поцелуя, от которого Аньес удерживалась лишь затем, чтобы снова разглядеть его вблизи. Анри не был столь терпелив. Его хватило лишь на несколько секунд. И он отпустил себя, наконец ее поцеловав. С ума его свело то, как громко, с какой силой колотилось ее сердце, и он даже не подозревал, что его колотится не меньше. Так отчаянно, что почти невозможно дышать, но и это он заметил лишь тогда, когда Аньес все-таки отстранилась. С некоторым усилием и вполне читаемым в ее взгляде сожалением, что все закончилось.

- Мне пора, - срывающимся голосом сказала она.

- Поезжай. Номер…

- Помню.

И торопливо забравшись назад в салон, она наконец-то дала себе осознать, что и правда почти счастлива, как не была уже много-много месяцев, будто бы с ним очищается от скверны, которой дала себя победить.

Юбер смотрел вслед отъезжающему авто и думал, как все же славно, что им довелось вновь повидаться. Даже если она не станет звонить. И как хорошо, что она… смелая. И тогда, у Риво, и сейчас, когда его отыскала. Он шел домой широким и быстрым шагом, как если бы маршировал, и лишь в конце пути, уже у самого дома, где сейчас жил, глядя на ворону, величаво усевшуюся на легкие резные перила и поеживающуюся от мороза, с удивлением обнаружил, что сам-то вовсе и не замерз. Совсем позабыл об этом собачьем холоде. И о ноющей ноге. А еще позабыл, с каким трудом заставляет себя делать каждый вдох, потому что дышалось этим морозом отменно.