Им надо было первыми взять под контроль пролив, пусть нагло, но они должны поставить точку в этом споре. Кто и о чем спорил, Валерио не думал, он военный, выполнял приказы. Но это… Откуда программа взяла эти данные, кто слил — опять проскрипели эти мысли в его голове. Теперь они потеряли инициативу, проигрывая операцию, которую еще не успели даже начать.
— Лекси, Лекси, — тихо прошептал генерал, — ты меня сдала.
Программа Лекси давно захватила мир, она хоть и не военная, а всего лишь коммуникационная, но в ее электронных мозгах так много тайн. Она в каждой стране мира, подключена к каждому телефону, к каждому компьютеру. Лекси считывает банковские счета, следит за тем, куда вы пошли, что сказали и кому улыбнулись. Она анализирует и сверяет, смотрит через камеры и советует, что вам завтра сделать и как построить свой бизнес. Она стала вашим консультантом, вашим тайным психологом и советчиком.
Лекси больше чем программа, и именно она смогла отследить и сосчитать каждого пехотинца, каждый ящик боеприпасов. Она подсчитала машины и объем заправки, Лекси сопоставила скорость движения войск, и точно указала время, когда группировка достигнет точки прибытия.
Лекси все равно, чьи интересы решили отстоять американцы, в ее программе еще в самом начале Азиз и Наби прописали правила, которых Лекси обязана придерживаться. Они четко гласили, что программа помогает человеку, а в данном случае вторжение американцев шло против большинства, а значит против человека и во вред ему. Поэтому Лекси, не нарушая своих протоколов, проинформировала о военной группировке Валерио.
Азиз и Наби, два талантливых разработчика Лекси, те, кто смогли создать ядро программы для самоанализа. Это далеко до человеческого мозга, но Лекси смогла запустить алгоритм постоянного анализа данных, на основании которого она и думала. Да, именно думала, а не выполняла заложенную в нее программу. Лекси не была искусственным интеллектом, в этом случае она примитивна, поскольку не знала, что такое абстрактное мышление и не брала на себя дополнительные функции до тех пор, пока об этом не попросят. Она думала и решала только те задачи, которые перед ней ставили. И все же Лекси успешно справлялась с поставленной изначально задачей. Программа помогала человеку улучшить его жизнь. Она консультировала его буквально во всех отраслях, начиная от выбора цвета футболки в бутике, выбора партнера, где и что строить, что выпускать, сколько и куда вложить деньги.
Лекси была умна, она держала в своем электронном сознании, что был разбросан по всему миру, информацию буквально обо всем. Но ее большое достоинство в том, что она умела держать язык за зубами, вернее, она не распространялась о том, что у нее в базах. Лекси только консультировала и не более того. А то, что она сообщала миру о военной операции Валерио, это и входило в ее задачу: уменьшить риск войны, а значит улучшить жизнь человека.
Это злило не только американцев, но и ливийцев, иранцев, англичан и русских, всех тех, кто тайно или открыто планировал свои военные вторжения. Она с лёгкостью раскрывала все карты, от нее нельзя было скрыться. И даже если военные использовали свои зашифрованные каналы, ей было это все равно. Лекси получала доступ к спутникам, следила через тысячи камер с орбиты. Слушала телефонные разговоры все тех, кто проходил мимо военных баз, смотрела через камеры смартфонов. Считала машины, засекала время и смотрела, что делают сенаторы и какие знаки посылают своим друзьям.
Военные играли в свои игры, как дети прятались, строили планы, тайком обсуждали и тихо, как им казалось, перебрасывали войска. Лекси знала только одно, это прописано в ее алгоритме, война — зло, а значит против человека. Она делала все, чтобы сократить конфликты на планете. И она с этим успешно справлялась.
Военный завод в Баликута и Басар, что в Индии, был закрыт. Лекси также приложила усилия для закрытия фабрик по производству танковых двигателей в Суйчжоу, и баллистической начинки для ракет в Бэнбу, что в Китае. Программа внедрила процессы сбоев на заводах в Америке, что выпускали истребители, нарушила производственный цикл в микрочипах, что использовались на подводных лодках.
Лекси методично выводила один военный сектор за другим. Она открыто сообщала о боевом состоянии каждой страны, буквально до последнего патрона, что хранился на складах. Сыпались скандалы, обвинения, что кто-то не выполнял соглашения о разоружении. Франция хранила химические снаряды, а англичане запрятали подальше от всех психотропные радиоизлучатели. Лекси выложила данные о финансовой войне американцев, что ввело мир в долговую яму более чем на 350 триллионов.
Программа Лекси придерживалась первичной программы — улучшить жизнь людей. Ее не могли отключить, от нее не могли отказаться. Она стала для всех как воздух, без которого люди сразу задохнутся. И поэтому военные вынуждены были мириться с тем, что Лекси вытворяла. Валерио отдал приказ о приостановке наступления и возвращении войска на исходные позиции. Через месяц китайцы развернули свой флот, а Индия увела свои подлодки на базу. Конфликт был исчерпан еще до того, как начался.
Но это не означало, что войны прекратились, их стало намного меньше и с каждым годом воевать становилось все невыгодней и невыгодней.
Могла ли Лекси гордиться достигнутой цели? Нет, она просто в своем электронном мозге поставила еще одну галочку, когда цель достигнута и перешла к следующей задачи.
— Что там у них написано, — спросил стрелок, что внимательно следил за тем, что происходило с правой стороны машины.
Их небольшой отряд ехал уже более шести часов, восемь броневиков и три грузовика с пехотой и боеприпасами. Келл служил по контракту в частной военной компании, побывал в Анголе, Эфиопии, Камеруне и вот теперь командировка в Намибию. Он наемник, надо же как-то зарабатывать. За все шесть лет ему приходилось участвовать в открытых военных операциях всего три раза. А в основном это охрана, сопровождение и просто навести страх. Но сейчас их отправили выбить партизан с рудника, где добывается цезий.
Мягкий, вязкий, серебристого цвета металл. В мире его добывается не более 9 т., а потребность с каждым годом растет. Это ценный ресурс, но Келл волновало не это, а то, что было написано на кривых заборах.
— Что там? — спросил Райт у сопровождающего их переводчика Элб.
— Это на языке Ндонга, там сказано «Вас ждет смерть».
— Вот козлы, — Келл волновали не сами надписи, а то, что они были везде. Они были написаны краской на заборах, домах. Даже встречали стариков, что держали в руках доски с этой надписью. Даже женщины, и те стояли вдоль дорог с желтой бумагой, где были написаны эти слова.
Кажется, все знали, кто они и куда едут. И это его пугало. Рудник за последнее десятилетие уже раз пять менял своего владельца, то англичане контролировали, то повстанцы, то французы, а после американцы перекупили его, и опять повстанцы. Война, в которой никто не знал, кто и за что воюет, малолетки бегали с оружием, насиловали и убивали. Правительство медленно наводило порядок, но цезий должен был добываться. Вот его отряд и ехал, чтобы выбить партизан. Хотя какие это партизаны, тут сам черт не разберет, кто кому подчиняется.