Владыка иллюзий - читать онлайн книгу. Автор: Танит Ли cтр.№ 13

С этими словами расхорохорившиеся юнцы разошлись. Они излазили весь лагерь вдоль и поперек, поднимая страшный шум, опрокидывая кухонные котлы и ненадежные стойки шатров, спотыкаясь среди коз и овец, пугая детей и молоденьких девушек. И при этом свирепо выкрикивали проклятия и угрозы.

Сначала они не нашли даже следа незнакомца. Может, он растворился в воздухе или превратился в песок? Но потом они все чаще стали замечать вдали его фигуру — то на том повороте, то на этом. Незнакомец то таился в тени между двумя шатрами, то пересекал загон для скота, беспокоя их при этом не больше, чем сама ночь.

Среди молодежи были три брата, каждый с бичом в руках. Они изрядно хлебнули вина, что особенно подхлестнуло их религиозное рвение. Довольно скоро они отчаялись поймать человека в черном совместно со своими товарищами и решили поохотиться отдельно.

— Я надеюсь, что почтенный мудрый старец одарит нас какой-нибудь особой реликвией из Белшеведа, возможно, даже золотым талисманом, если мы приведем злодея в суд, — поделился с остальными младший брат.

— Не думаю, — вздохнул средний. — Но кто знает, какое благословение могут ниспослать боги на своих защитников?

— Постойте, — прервал их старший брат, теребя свою плеть, — у меня есть подозрение, что этот нечестивец — маг, способный менять облик. Иначе как ему удается так долго водить нас за нос?

Как раз в этот момент они вышли на открытое безлюдное пространство между шатрами. Здесь в свете звезд, на угольно-черном песке стоял тот, кого они искали.

Увидев его, младший брат быстро развернул кнут и хлестнул им незнакомца. Тот вскинул руку и поймал конец кнута так легко, словно это был шарф.

Парня поразило то, что незнакомец даже не вскрикнул, словно не испытал боли. Но молодому человеку предстояло изумиться еще раз. Холодный дикий огонь выпрыгнул из кулака незнакомца и заскользил, пульсируя, вдоль по кнуту. Парень уставился на этот свет, а когда осознал, что движется он к его руке, то попытался бросить кнут. Но тут он почувствовал, что не может даже отпустить рукоятку. Поняв это, он громко завопил. А полоска огня уже бежала по ручке. Он ждал боли, потому что свечение кнута напоминало скользящую по металлу молнию. Но как только огонь вошел в его руку, он сразу понял, что никакой боли не будет, только наслаждение. Через суставы пальцев, запястье, локоть и плечо это чувство постепенно растекалось, словно расплавленное серебро, и наполнило собой все его тело, конечности и голову. Со стоном парень упал на землю и в экстазе лишился чувств.

После этого Азрарн отпустил конец кнута, и огонь в нем погас.

Два старших брата удивленно глядели то на лежащего в обмороке юношу, то на чародея. Весь их боевой задор вдруг улетучился, и они опустили руки.

— Видите, я отплатил ему наслаждением за удар, — наконец произнес Азрарн.

— Мы видим лишь то, что ты волшебник, — отозвался старший брат.

— Вы льстите мне, — сказал Азрарн. Его голос был холоден, слишком холоден, чтобы они могли понять его истинный холод, но в то же время казался теплее, чем был, словно горящий лед.

— Волшебник путешествовал бы по стране со слугами и всем своим богатством, — упрямо возразил средний брат. — Или прискакал бы по небу на черном коне с крыльями, как у ворона.

Младший брат, лежавший на песке, пришел в себя и прошептал:

— Он не волшебник, он — бог.

Таков был приговор удовольствия.

Но Азрарн повернулся вполоборота, шагнул сквозь ткань вечера, будто протиснулся через узкую дверь, и пропал.

Старший брат подошел к тому месту, где только что стоял князь демонов, и взглянул вниз. На земле лежали три сверкающих драгоценных камня. Они были похожи на самые темные рубины, и казалось, что они очень твердые, тверже обсидиана. На парня накатилась необъяснимая волна ужаса, и он торопливо поддал ногой песок и засыпал их. Он не смог бы точно сказать, что это были за камни, но в глубине души наверняка догадывался, что это вовсе не камни, а три капли ценнейшей крови ваздру, упавшие с пальцев Азрарна. Князь демонов мог без труда защитить себя от любого вида оружия, от любой силы, кроме силы солнца. Солнца, ради которого он однажды пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти мир. Но Азрарн предпочел принять свистящий удар кнута, разрезавший, словно нож, его ладонь.

Это был символ, возможно, тайный знак, который князь демонов подал земле. Знак, говоривший, что, поранив его, земля поранила себя. Воистину, Азрарн был ранен этой ночью, и не только в руку.

Сочны и сладки были плоды веры. С востока и запада, с севера и юга, один раз в год приходили люди и собирались рядом с Белшеведом. Старики видели этот город уже много раз, а самые юные знали о нем понаслышке. Древний Шев, покоившийся теперь под Белшеведом, за обилие водных источников в старину называли Кувшином. Белшевед же считался «Городом, который боги создали из кувшина». А некоторые называли его еще и Лунным городом, потому что он был белым, словно луна.

Удивительно, но если смотреть издалека, то днем, на фоне голубого неба и рыжевато-коричневых песков, белизна Белшеведа представлялась полным отсутствием цвета. И дети, впервые видевшие его, иногда спрашивали: «Кто разорвал небо?». Ночью, светясь, как соляная скала, город, казалось, испускал собственное сияние. Лишь перед теми, кто приближался к Белшеведу с запада, город представал более темным. Ведь они видели его на фоне восходящей луны; но и тогда это была темнота чистого серебра.

Люди наводняли Белшевед лишь один раз в год, в течение всего нескольких дней, пока длился праздник поклонения. Поэтому город успевал остаться чистым. Дыма, поднимавшегося от кадильниц и алтарей, не хватало, чтобы закоптить его. Даже во время праздника никто не входил в город просто так, чтобы не осквернить его. Напротив, множество лагерей было беспорядочно разбросано вокруг Белшеведа, и каждый из них располагался самое малое в сотне шагов от городских стен. Ворота были открыты день и ночь. Но тот, кто входил через них, входил как гость, — навестить богов в их доме, поклониться им и принести подарки. Никто никогда не злоупотреблял гостеприимством. Празднования и спортивные состязания проводились всегда снаружи, не менее чем в сотне шагов от белоснежного Белшеведа. Белизна этого города была настолько исключительна, так очаровывала, что никто из приходивших сюда не возражал против такого запрета. И город по-своему отплачивал им. Каждый год, когда паломники возвращались к Белшеведу, он, казалось, становился еще прекраснее.

В радиусе лиги от города к нему стекались дорожки, как вода из пустыни. Эти широкие дорожки все как одна были вымощены гладкими блестящими камнями, вызывавшими удивление своей формой. Иногда над дорожками проносился песок, но они всегда оставались чистыми. Песок никогда даже частично не заносил дорожки, ведущие в город, дольше чем на мгновение. Ближе к городу вдоль дорожек появлялись ряды деревьев, сформированных и подстриженных с большим вкусом. Так что богомольцы, шедшие под палящим дневным солнцем, неожиданно попадали в тенистые зеленые аллеи. В четверти лиги от города на пути паломников встречались маленькие фонтаны и небольшие сосуды в форме изящных местных или причудливых мифических животных. Сосуды были вырезаны из того же молочно-белого камня, что и сам Белшевед.