Ненавижу тебя любить - читать онлайн книгу. Автор: Анна Веммер cтр.№ 53

Я не хочу думать, что сестра умрет, заставляю себя загнать мысли так глубоко, как могу. Но где-то внутри свербит мерзкая мысль, что это случится, что мироздание не просто так отбирает у меня любимых людей. Любимых детей… может, я этого и заслуживаю.

Но спать сидя — все равно перебор.

Поднимаюсь, подхожу к бывшей и осторожно касаюсь плеча. Никакой реакции, только прерывистый вздох — и продолжается сладкий сон. На экране наполовину сделанная работа, естественно, не сохраненная. Случись какой перебой с электричеством — несколько часов вылетят в трубу.

Она еще совсем неопытная. Хоть и живет одна уже много недель, еще не знает, какие подставы делает техника на работе и как опасно не сохранять промежуточные результаты. Однажды этот урок она получит… но хрен с ним, не сегодня. Сохраняю файл на рабочий стол.

Ксюха легкая, почти как Машка. Интересно, она ест хоть что-то? Хотя ведь научилась готовить. Первое, что удивило, когда я вошел — аппетитные запахи, разносящиеся по квартире. А потом вкус жареной картошки, который я уже успел забыть. Которую ел всего пару раз, оставаясь у Даши. Только она ее вечно сжигала, эту картошку, до едва пережевывающихся ломтей. А сегодня, после того, как за весь день я выпил всего пару чашек кофе в больничном автомате, показалось, что это самое вкусное блюдо, которое я ел.

Кладу Ксюшу рядом с Машкой, в серединку. Она почти не занимает места, хотя, конечно, втроем тесновато. Но если повернуть бывшую так, чтобы она обнимала меня, как ту дурацкую длинную подушку для беременных, то места вполне хватает. И плевать, что такая близость рождает совсем не невинные желания.

Я ловлю себя на мысли, что соскучился по вишневому запаху, ярким волосам и полным сочным губкам, к которым так и тянет прикоснуться.

— Знала бы ты, на что я тебя променял, Вишенка… — негромко хмыкаю, вспоминая то утро, когда решил отпустить ее.

Отец предложил хорошую сделку. Он убирает с моего пути Царева, а я разрываю отношения с бывшей женой раз и навсегда, оставляя ей пару дней в неделю для Маши.

— Ну, все, Вовка, хватит. Девка за отца не отвечает, а за слова ты ее достаточно наказал. Отпусти девчонку. Она Машкина мать. Машка ее любит. Ты мне скажи, ты хоть на минуту верил в то, что говорил? Что Ксения такая ужасная и страшная мать, недостойная встреч с дочерью? Сам ведь знаешь, что нет. Ребенка не мучай, себя не мучай. Отпусти ее. Она уже в кардиологии лежала. А если что случится? Ты себе простишь? Кто Машке объяснит, почему мамы нет?

И я отпустил. Стиснув зубы, зарывшись в работу, оставив на сон по пять часов в сутки, заставил себя забыть об ее существовании, забыть вкус губ, забыть вишневый запах, огромные глаза, забыть, как входил в нее, как она стонала подо мной, как царапалась и кусалась, кончая в моих руках. Обо всем забыть, оставить только номер в «вайбере» и…

И воспоминания о прощании. Заткнул мерзенький голосок внутри, твердящий, что ТАК не прощаются, что надолго меня не хватит. Хотя, на самом деле, я надеялся, она придет сама. Найдет какой-нибудь повод или не справится с самостоятельной жизнью. Придет за помощью, попросит денег… как будто непонятно, что она скорее будет питаться водой из-под крана, чем пойдет просить у меня.

Я запретил себе думать о ней, интересоваться ей. Даже не знал, что в тот же день ее уволили из ресторана, а сейчас лежу, и меня это бесит. Она работала до сбитых ног, а ее уволили за разговор с мужем? В задницу этот ресторан, через пару недель от него не останется даже вывески.

Бывшая принимает меня за подушку. Или просто пригревается и засыпает крепче. Вжимается носом в плечо, закидывает ногу, рукой в поисках конца «подушки» проводит по животу — и все сводит от желания. Оно все еще сексуальное, конечно, я ее хочу в этой идиотской пижаме, в крошечной убогой квартирке, но еще я хочу, чтобы они с Машкой были как можно ближе, чтобы я слышал их дыхания, видел подрагивающие ресницы.

Они похожи. Очень похожи, Машка — маленькая копия матери. Те же пушистые ресницы, полные губы, еще детские, не сформировавшиеся, но стоит дочери повзрослеть — и ее привлекательность станет моей головной болью.

Я не знаю, осталась ли ненависть к ней. Не могу понять, образ Дашки с каждым днем теряет четкость. Она все еще где-то там, в воспоминаниях, мучает и медленно меня убивает, но теперь не на первом плане.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Персональный ад начался тогда, когда Даша обвинила меня в смерти Димы. В том, что не нашел для него врача, что не вытащил, не выходил, что у него даже не было могилы, что спрятал от всех, как позорную неудачу. Что женился на другой, и Димка был бы жив, родись он в полной семье.

Все это дурь поехавшей на почве сложных родов девчонки, но блядь, как же она вымотала мне нервы!

Несколько лет я начинал утро с ее письма в почте. Несколько лет каждый день слушал ее рыдания в трубке. Годы постоянной ненависти, ночных смсок, пьяных истерик. Однажды она подбросила мертвую собаку на порог дома и, если бы я по чистой случайности не вышел с утра покурить, ее бы нашла Ксюха — она всегда вставала еще до прихода прислуги. А еще как-то раз Даша подкараулила Машку, когда воспитатели повели их группу в цирк. Я думал, убью ее… я никогда так не кричал не женщину, которая когда-то была самой любимой, а превратилась в монстра, в личный кошмар, от которого не было передышки.

А потом Даша просто исчезла. Сменила имя, куда-то уехала, присылала мне свои счастливые фотки. Однажды перестала присылать… и выходить в сеть. А потом, много месяцев спустя, ее нашли мертвой, и я ненавидел себя за облегчение, которые испытываю. И сожалел о том, что девчонка, в которую я влюбился когда-то, мертва. Хотя, наверное, она умерла очень давно, когда решила меня бросить.

А может, ее не существовало.

Не смогу уснуть, пока не получу смску о конце операции. Почему так долго?! Часть меня мысленно приближает момент конца неизвестности, а другая уговаривает себя, что долго — значит, работают. Счастливые концы не случаются быстро, а несчастливые, как правило, скоротечны.

Наконец вибросигнал оповещает о сообщении от отца.

«Жить будет. В реанимации. Зрение, скорее всего, не вернется».

Мне хочется выть. Я осторожно снимаю с себя Ксюшу, кладу ее на диван, и натягиваю куртку прямо на голое тело. Где-то в кармане должны быть сигареты. Я не знаю, где у Ксюхи ключи, но шум замка ее разбудит. Дальше подъезда я не уйду, но мне жизненно необходимо немного воздуха.