— Дьер Джозеф, что это у вас? — повторила она вопрос.
— Значит, вы и в прошлый раз заметили, и сейчас? — проворчал он. — Разве девушек не учат в таких случаях отворачиваться или закрывать глаза?
Закроешь тут глаза, когда так любопытно.
— Так что это? Я умею обрабатывать раны.
— Ни разу подобного не видели? Вызревшая порча, — он невесело улыбнулся. — Простая медицинская обработка не поможет.
Порча? Тересе действительно ни разу не приходилось видеть метки, которые оставляет наведённая порча. Но кто посмел? И главное, за что? Тереса уже немного знала Джозефа. Они уже умудрились вместе в переделку попасть. У неё была возможность убедиться, что он надёжный и благородный. Он не мог никого предать. Не мог подставить, не мог подсидеть. Не верила Тереса в подобное. Ему не за что мстить. Но, может, как раз в том и дело, что он красив, не беден и благороден? Приворот? Кто-то хочет себе такого жениха?
— Амурные дела?
— Точно пока неизвестно, — уклончиво ответил Джозеф. Он приподнялся на локте и посмотрел в глаза: — Тереса, я могу рассчитывать, что вы не предадите огласке мою тайну?
— Можете. Даже не сомневайтесь. Я умею хранить тайны.
Он ей доверился. Да пусть Тересу хоть пытают, она не предаст его доверия.
— Дьер Джозеф, вы обращались к проклятийнику?
Её терзал вопрос: почему Джозеф, зная о порче, и, судя по всему, уже давно зная, до сих пор не снял её?
— Я обратился к одному из лучших. Но его сеансы пока не помогают.
— Надо искать других специалистов или другие способы! — Тереса начала взволновано расхаживать с чайником по комнате. — А саму метку необходимо регулярно обрабатывать. Хотя бы простым обезболивающим. Зря вы отказались от моей помощи. Я умею.
— Тереса, вы действительно хотите помочь? — остановил он её вопросом.
— Ещё как! — выдала она со всей своей искренней прямотой. — Если хотите знать, я очень вам сочувствую. Просто очень! А тех, кто вам навредил… ух, попадись они мне! — вот так воинственно закончила она.
— Завидую вашим друзьям, — Джозеф улыбнулся. Мягко. Такой красивой улыбки Тереса ещё не видела. — В вас чувствуется преданная подруга.
Приятно… Тепло родилось в груди и разлилось по всему телу.
— Так что? — она подошла к нему. — Обрабатываем? Сейчас схожу за мазью.
— Нет. Нужна другая помощь. Тереса, вы слышали что-нибудь об инициации порчи?
— Очень поверхностно.
— Садитесь, — кивнул он ей на стул, — расскажу.
Она послушно села и с интересом выслушала теоретический экскурс в основы проклятиезнавства. Когда порча наведена, появляется метка. Метка может досаждать, но по-настоящему вызревать не начнёт, пока не произойдёт инициация — неожиданное, вопиющее событие. Что-то такое, что выбьет из колеи.
— Думаю, в моём случае этим событием стало то утро, когда вы разбудили меня в этой комнате при помощи чайника.
Ну вот тебе на. Неожиданно. Получается, Тереса невольно запустила процесс вызревания порчи?
— Если вернуться в то же место и в те же обстоятельства и выпить противопроклятийную сыворотку, то порча нейтрализуется, — закончил рассказ Джозеф. — Сыворотка у меня с собой.
— Я начинаю догадываться, почему вы так настойчиво просили полить вас из чайника, — улыбнулась Тереса. — Выходит, нам просто нужно повторить то утро?
— Да, — кивнул Джозеф. — Просто повторить. Выхóдите. Захóдите. Срываете одеяло. Поливаете из чайника. Всё, — его бровь иронично поползла вверх.
Есть чему улыбаться. Пожалуй, это первый случай в истории академии, когда проректор просит студентку сорвать с него одеяло.
— Сможете?
— Смогу! — заверила Тереса.
Уж она его польёт, уж она с него сорвёт. Ради спасения Джозефа от порчи, Тереса и не такое способна. Она вышла в коридор, отошла от двери на несколько метров и решительно снова направилась к двери, чтобы полностью повторить то памятное утро.
Глава 47. Особая форма
Тереса действовала строго по плану. Зашла. Бодро подошла к кровати, взялась за край одеяла, которым Джозеф был укрыт с головой, и резко откинула. На мгновение замешкалась: смотреть на открывшуюся живописную картину или не смотреть? С одной стороны, ей уже успели намекнуть, что воспитанные студентки отворачиваются или закрывают глаза, когда перед ними раздетый проректор. С другой стороны, надо ведь повторить всё, как было в прошлый раз. А в прошлый раз Тереса, несмотря на всю стрессовость ситуации, успела проректора разглядеть.
Поэтому решено было и в этот раз его разглядывать. Тем более, что он по-прежнему оставался привлекательным в своей обнажённой мужской красоте. Этого у него не отнять. Он был так хорошо сложен, что вызвал у Тересы непонятное волнение. А ещё её посетило убеждение, что его порча — всё-таки приворот. Кто-то нагло польстился на всю его ладную мужскую мускулистую бугристость. Кто-то решил присвоить это всё себе. Какая вопиющая беспардонность!
Тереса посчитала своим священным долгом избавить проректора от возмутительных поползновений неизвестной порченасылательницы, и от всего сердца полила его из чайника водой.
— Что вы себе позволяете?! — открыл он глаза, имитируя, что, только что проснулся, и принялся отчаянно отфыркиваться от стекающей со лба воды. — Кто вы такая?!
После этой пропитанной возмущением фразы спросил невозмутимо:
— Я же, кажется, такие слова говорил в прошлый раз?
Он взял с прикроватной тумбы колбу с синеватой жидкостью и сделал пару глотков. Видимо, это и есть противопроклятийная сыворотка.
— Слова точно не помню, но интонация была именно такая — негодующая, — похвалила его Тереса. — И я, кажется, тоже всё сделала правильно?
— Да, всё, как в прошлый раз, — подтвердил Джозеф.
И они оба уставились на его метку, которая ничуть внешне не изменилась. После недолгого раздумья проректор вынужден был констатировать:
— Не получилось, — он с досадой прикрылся одеялом. — Если бы сработало, то сыворотка подействовала бы мгновенно.
Тереса прогулялись до ванной комнаты за полотенцем и протянула его Джозефу со словами:
— Пока не получилось, — она выделила ударением слово "пока". — Мы что-то сделали не так, надо понять — что, и повторить.
Джозеф принял полотенце с благодарностью и начал вытираться.
— Догадываюсь что, — хмыкнул он.
— Да? — обрадовалась Тереса.
У неё пока не было ни единого предположения.
— Вода, — выдал Джозеф.
— Что вода?
— В этот раз она не такая ледяная, как в прошлый. Она успела нагреться практически до комнатной температуры. Мне почти понравилось, как вы на меня её лили…