Пиратика - читать онлайн книгу. Автор: Танит Ли cтр.№ 22

Проходить мимо Бриг-Тауна, как назло, пришлось воскресным утром. На берегу развевались красно-желтые транспаранты с хорошо заметными надписями: «Приветствуем „Пиратский кофе“!».

Пираты, завязавшие с рекламой, ругались и ныли. Чуть не разгорелась еще одна драка, но Артия прибегла к любимому приему матери, и штаны Вускери свалились на палубу. Пришлось Соленому Питеру пришивать к ним новые пуговицы.

И только Честный Лжец с радостью окунулся в новую жизнь.

Эбад оставался замкнут и непроницаем, хотя безупречно исполнял роль первого помощника.

Феликс держался в стороне, отказываясь принимать участие в чём бы то ни было. Он только пел для них, когда его просили, да рисовал портреты, а они с удовольствием позировали.

— Только мы с тобой, малыш, — говорила Артия Планкветту.

Иногда она спрашивала себя, а не разбегутся ли они все в Портовом Устье. Если даже Свин удрал с корабля…

* * *

После Бриг-Тауна береговая линия раскинулась шире, как будто сделала глубокий вдох. Море потемнело и стало глубже. Корабль раскачивался на волнах, как неопытный пловец, и пираты-актеры снова прилипли к поручням. Хуже всех приходилось Черному Хвату. Его тошнило так регулярно, что Артии даже пришло в голову — а не наигранна ли его морская болезнь? Ведь механизмы на сцене создавали точно такую же качку — почему же тогда его не тошнило? Может, просто потому, что там он знал, что находится не в море, а на твердой земле.

* * *

К Портовому Устью они подошли на закате. Город выступил из дымки примерно в миле по правому борту, его высокие каменные здания поблескивали золотистой белизной, оконные стекла вспыхивали в лучах заходящего солнца, как игрушечные пиратские цехины.

— Смотрите, совсем как настоящий, — насмешливо заметила Артия.

Ее спутники с интересом разглядывали порт, его круглую гавань и длинный волнорез, увенчанный маяком, неприступным, словно крепость. Морская гладь была усеяна кораблями, стройными и стремительными, и даже издалека было видно, как они сверкают чистотой и свежей краской. Паруса были спущены или надежно зарифлены. Корабли мягко, как колыбельки, покачивались в объятиях зимнего моря, прозрачного, как летом, и темно-синего, как глаза Феликса Феникса. Повсюду, словно белые хлопья в синем небе, кружили чайки.

«Этот город мне знаком, — думала Артия. — Я здесь бывала. Они наверняка скажут, что это не так. Но даже если я всего лишь нарисовала его в своем воображении — он всё равно мне знаком!»

Между ними и портовой гаванью лежал небольшой островок под названием Остров Пряностей. На нём теснились склады, и вечерний ветерок доносил аромат имбиря, корицы и гвоздики — вот, наверное, почему пышный эскорт из чаек, любительниц кофе, начал дружными рядами покидать «иратс ко» и, присоединившись к другим птицам — голубям и воронам, — закружил над плоскими крышами пакгаузов.

— Пристанем к острову, — сказала Артия.

Возле Острова Пряностей уже стояли на якоре несколько суденышек, меньших по размеру и более потрепанных, чем величественные корабли в гавани.

— А дальше что? — поинтересовался Уолтер.

— Я и двое из вас, — ответила Артия, — возьмем небольшую шлюпку и отправимся в город. Вон там, видите, несколько лодочек сохнут на берегу…

— Но это же воровство!

— Почему? Мы же ее вернем!

Уолтер замялся.

— Но…

— А ты, Соленый, сядешь на весла.

— Но я никогда не греб… правда, Артия…

— Греб. На сцене.

— Успокойся, Уолт, — неожиданно выступил вперед Эбад. — Артия, я отвезу тебя на берег.

Их глаза встретились. Артия кивнула.

— Идем к берегу, ребята. Под прикрытием темноты высадимся на Острове Пряностей.

Все повиновались. Они слышали и исполняли такие приказы тысячи раз, хоть это было и не в море.

Артия подошла к Феликсу, который стоял поодаль, задумчиво глядя на Портовое Устье.

— А вы, сэр, споете для нас. У вас прекрасный голос, спойте что-нибудь чарующее.

— Будет исполнено, капитан.

— Я хочу, чтобы нас услышали и сочли маленьким, дружеским, законопослушным суденышком, которому нечего скрывать. Ведь не станет же петь разыскиваемый преступник.

Солнце скользнуло в море, как золотая монета в красный бархатный карман. Наступила темнота, в небе зажглись звезды, и словно им в ответ один за другим вспыхнули фонари на берегу и на бортах сгрудившихся в гавани кораблей.

И Феликс запел.

Это был сонет Шейкспера. Мелодии они не знали. Но все до одного навострили уши, и даже Артия, стоя над маленьким бушпритом, прислушалась.

«Сравню ли с летним днем твои черты?

Но ты милей, умеренней и краше.

Ломает буря майские цветы,

И так недолговечно лето наше!

То нам слепит глаза небесный глаз,

То светлый лик скрывает непогода.

Ласкает, нежит и терзает нас

Своей случайной прихотью природа.

А у тебя не убывает день,

Не увядает солнечное лето.

И смертная тебя не скроет тень —

Ты будешь вечно жить в строках поэта.

Среди живых ты будешь до тех пор,

Доколе дышит грудь и видит взор». [1]

Эйри, стоя у штурвала, шмыгнул носом.

— О, это про Молли! Это ее песня, словно для нее написана…

Остальные слушали молча. Лишь плескались волны, да скрипели снасти, да хлопали паруса, ловя попутный ветер. Только эти звуки и вставали между ними и песней.

Вускери выглянул из камбуза, как кролик из норы. Честный Лжец и Питер, следившие за парусами, повисли на снастях, как обезьяны, рядом с впередсмотрящим Планкветтом. Дирк и Черный Хват удалились, катя перед собой бочонок с кофе. Эбад, выпуская в туманную мглу кольца дыма из трубки, дослушав песню, в задумчивости сказал:

— Браво, мистер Феникс. Спойте-ка еще разок.

И Феликс запел сонет сначала.

«Да, это про маму», — подумала Артия. Курс прежний, паруса подняты. Не колеблясь, затерялась в смертной тени. Но всё еще жива в памяти.

«ПИРАТИКА, — подумала она. — Моя мама».

1. «Портовый пудинг»

Миссис Хорнетти, дама с черными как смоль волосами и острыми, как буравчики, глазами, вошла в общий зал таверны «Портовый пудинг», держа под мышкой толстую собаку, а в руке — скалку для теста.

Посетители подняли глаза и поприветствовали ее с осторожным, но шумным почтением. Видать, ей случалось поколачивать гостей скалкой или натравливать на них своего Крысолова, который нравом был куда хуже, чем казался на первый взгляд. Впрочем, они, посетители, тоже были ребята не промах. В этой таверне с низкими потолками, залитыми отблесками дымной жаровни, собирались компании самых отпетых бродяг в залатанных костюмах, носивших следы былой роскоши, с серьгами в ушах, заросшими щетиной щеками и едва прикрытым оружием на боку.