Я все еще таращилась в бездну и судорожно соображала. Кровь грохочет в ушах, сердце стучит в грудную клетку, словно собирается выпрыгнуть. Я с мысленно обругала свою рассеянность и потерю метлы.
Герман проговорил, нервно глотая:
– Эти лопаты долго не выстоят. Призраки, наверняка, в каждом вагоне увеличивают мощь, рассказывая, какая вы живая и непорядочная. Первая лопата хрустнула сразу. Сколько понадобится времени, чтобы справиться с остальными?
– Минут, десять. Не больше, – проговорила я мрачно.
– Что вы сказали? – не понял мертвец.
Я отмахнулась.
– Мысли вслух. Слушай, ты-то чего бежишь? Ты ведь мертвый и одного с ними племени.
Герман сделал обиженное лицо и произнес многозначительно:
– Я не предаю друзей.
Я промолчала, но про себя улыбнулась, радуясь, что мы теперь друзья, а значит, больше набиваться в женихи не должен.
В вагоне послышался грохот, через пару секунд, за стеклом двери тамбура появились возмущенные лица усопших. Теперь среди них не только футболисты, но и мужики в рогатых шлемах, и женщины в строгих одеждах, и даже какая-то сухонькая старушка. Возглавляет толпу праведных гневливцев все та же пухлая официантка. На фоне одинаково бледных лиц, она выглядит несколько живее, если это слово применима к местным жителям.
– Наверное, приторговывает временем и делает неплохой левак, – проговорила я, кивая на официантку.
– У вас нет более уместных мыслей?
– А что? – огрызнулась я. – Думаешь не подрабатывает? А откуда тогда у нее такой румянец на щеках?
– Варвара… – простонал Герман.
Моя храбрость испарилась, когда все они с недовольными криками затарабанили в дверь. Черенок лопаты натужно похрустывает и, медленно, но верно, пускает трещины, а я в который раз уставилась в бездну под ногами.
От движения вагон шатается, и становится еще страшней. Высоты никогда не боялась, тем более, теперь предстоит летать на метле. Но тут не просто высота. Тут – Бездна, в которую падать можно всю жизнь, но так и не достигнуть дна.
Черенок лопаты издал тревожный и жалобный хруст, Герман в панике прижался к стене и выпалил:
– Варвара, ведьма вы наша, придумываете уже что-нибудь поскорей, иначе толпа взбешенных праведников разорвет нас на куски. Мне, наверное, ничего не будет. А вот вы присоединитесь к нашему войску. Помнится, в ваши планы это не входило. Или что-то изменилось?
Я помотала головой.
– Нет. Не изменилось.
– Так что делать?
– Прыгать! – крикнула я и оттолкнулась от пола вагона.
Действие случилось быстрее, чем успела, как следует, все обдумать. Теперь в ушах свистит ветер, ледяные потоки задирают подол до самой макушки и оголяют живот. Джинсы не сильно, но спасают, иначе не только околела бы, но и опозорилась, сверкая перед призраками бельем.
Когда удалось задрать голову, увидела, как от вагона отделяется темное пятно Германа. Как только он оказался в воздухе, из двери поезда высунулись головы и руки. Но последовать никто не решился.
Наблюдая, как брюхо состава быстро удаляется по воздуху, я растопырила руки и ноги, чтобы хоть как-то замедлиться.
Когда попыталась повернуть голову, меня перевернуло на живот, в лицо ударил ледяной поток, челюсть онемела. Несмотря на бешеную скорость, которую чувствую каждой клеточкой, облака движутся медленно, как сытые улитки. Значит, высота больше, чем предполагала.
Адреналин плеснул в кровь с такой мощью, что в перед глазами пошли пятна. Я раскрыла рот, чтобы крикнуть Герману о необходимости взяться за руки, вроде должно замедлить падение. Но щеки чуть не вывернуло на изнанку, я едва не захлебнулась кислородом.
Пришлось сомкнуть губы и молча продолжать падение. Идея прыгнуть с поезда была не самой лучшей, но голова соображать перестала, а чутье во всю верещало – эти праведники могут быть хуже голодного нола в Преддвериях Ада. Но там был Асмодей, он защищал и спасал от всяких напастей, несмотря на потуги совратить. А тут только холод, облака и летающие поезда с мертвецами-снобами.
Стараясь не перевернуться вверх ногами, я кое-как опустила подол платья, и несколько секунд дрыгалась. Наконец удалось лечь обратно на спину.
Поток подхватил меня, руки приподнялись. Если бы не знала, что несусь вниз со скоростью почти десять метров в секунду, решила бы – лежу на воде. Только волосы трепыхаются, платье натянулось и на ногах надувается пузырем. Лишь колпак преданно сидит на голове.
– Где же ты, Асмодей… – проворочала я языком, не открывая рта. – Где ты, когда нужен? Не могла докричаться ни в Лимбе, ни где… Где тебя носит…
Неожиданная мысль вспыхнула в голове, как галогенная лампа в темной комнате. Несмотря на обжигающий холод, щеки обдало жаром, а волна стыда прокатилась до самых ушей.
– Кафриэль? – прошептала я, радуясь, что падение на спине не выворачивает губы.
Через секунду справа раздалось хлопанье крыльев, мощный поток снес меня в сторону и кубарем закрутил прямо в воздухе. Я зажмурилась. Потом ощутила мягкие, но сильные руки и открыла глаза.
Лучезарное лицо ангела оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего. Он бережно держит меня на руках, а за спиной мерно вздымаются два гигантских крыла. В интернете видела фотошопленные картинки, где людям приделывают крылья. Но они не идут ни в какое сравнение с реальными. Крылья действительно огромные, метров двадцать в размахе, белые, с крупными перьями.
Сбоку торчит голова Германа, который держится за ногу Кафриэля и, кажется, нисколько этим не огорчен. На лице улыбка, словно получил мешок конфет.
– Ох, Варвара, – произнес ангел, качая головой. – Ну и шуму ты наделала.
Мне пришлось обхватить его за шею и прижаться.
– Я наделала? – только и смогла выдохнуть я.
От радости внезапного спасения в голове все перемешалось, а сердце все еще скачет, как безумный будильник из диснеевских мультфильмов.
В близи лицо Кафриэль кажется еще идеальней. Четко очерченные скулы, большие голубые глаза, совершенно белые волосы и пухлые губы. И все это удивительное великолепие по какой-то невиданной причине совершенно не будоражит, словно в нем отсутствуют мужские феромоны. Зато очень надежно и умиротворенно, будто оказалась в детстве, в материнских руках.
– Разумеется, ты, – сообщил ангел. – Демон тебя по всему Аду искал, рога на себе рвал.
Я удивилась.
– Злился?
– Очень, – кивнул крылатый.
– А чего ж он ускакал на трехголовой псине и на призывы не отвечал? – съязвила я.
Кафриэль странно посмотрел на меня и подкинул, перехватываясь поудобней.
– Говорит, не звала, – сообщил он озадаченно.