Запрещенный Союз. Хиппи, мистики, диссиденты - читать онлайн книгу. Автор: Владимир В. Видеманн cтр.№ 75

— Играть умеешь? — обратился он сразу к нам обоим в единственном числе.

— Кам-кам. Шумо? ^[156]

Бородач взял инструмент, погладил гриф, постучал по корпусу, щипнул нейлоновую струну:

— Хоп, майлиш! ^[157]

Сделав два-три перебора, он неожиданно ударил по всем двум струнам, да так, словно заиграл целый оркестр — с переливами, ловко бегая пальцами вверх-вниз по инструменту, защипывая аккордами и модулируя отдельными пальцами. А потом он еще и запел. Да как! Не хуже какого-нибудь народного артиста, даже заслуженного. Это было очень круто! Смеясь, он отдал мне дутор, поднялся:

— Ну все, надо идти!

Выяснилось, что молодцы были рабочими с угольного разреза, живущими в близлежащем поселке Канчоч. До него от «лебединого озера» с полчаса ходу. Канчоч — это десяток одноэтажных домиков на склоне горы, в которой добывают то ли уголь, то ли какую-то руду. По пути к шахтерскому поселку мы оставили слева, у входа в боковую долину, очень традиционный и даже неэлектрифицированный кишлак Сары-Таг. Но заходить в Канчоч не стали, ибо путь к Искандеркулю (отдельный серпантиновый спуск) пролегал по другую сторону склона. С верхней точки открывался незабываемый вид на легендарное озеро Александра: гигантская красная каменная котловина была наполнена изумрудной водой, в которой отражались белые пики окружающих вершин.

После спуска к воде нам пришлось еще около часа идти вдоль нависающих над озером скал, обойдя бо́льшую его часть по периметру, пока наконец мы не достигли заросшего деревьями пологого берега. Это был практически единственный «пляж», на котором формально располагалась некая турбаза. Впрочем, кроме торгового киоска и суфы, мы на базе ничего не обнаружили. Но и этого было достаточно, чтобы вызвать у нас, блуждавших почти две недели в отрыве от цивилизации и полностью подъевших все запасы, бурный восторг: как, здесь даже рыбные консервы можно купить?! Это был дикий кайф, и мы с наслаждением робинзонов растянулись на курпачах в тени «Искандер-чайханы», рассказывая дежурившим там таджикам о себе и своих похождениях.

Несколько дней подряд мы купались в ледяной воде, ходили в Канчоч навестить бородача-артиста, дошли даже до «Венского леса» с его «лебединым озером» — настолько места были хороши! Попав сюда снова уже в начале восьмидесятых, я был поражен количеством народа, который тут пасся: сотни людей, целыми семьями, с детьми, жарили между бесчисленных палаток шашлыки, играли в волейбол, крутили музыку и просто квасили. На площадке перед турбазой стояли десятки автомобилей и даже автобусов. Как сказал чайханщик, люди приезжают сюда отрываться на выходные. Однако в мое первое посещение Искандеркуля в конце семидесятых ничего подобного не было. Наверное, нет этого и теперь, четверть века спустя, после опустошительной гражданской войны и одичания нравов, когда путешествовать по стране стало просто опасно для жизни. О времена!..

Ну а тогда мы, молодые и здоровые, оттягивались по полной программе. Апофеозом стала наша поездка назад в Душанбе. Нас подобрали с турбазы какие-то геологоразведчики, посадив в отдельное «купе» — прицеп-лабораторию, которую тянул их автомобиль. Лаборатория на колесах представляла собой своеобразную карету, напичканную аппаратурой. Здесь же были два кожаных кресла и привинченный к полу стол. Все почти как в поезде, но намного симпатичнее и комфортабельнее. Мы ехали в этой карете, любуясь из окон открывавшимися пейзажами, включив радио с таджикской музыкой, попивая красное вино и прибивая папиросы фирмы «Прибой». Прибой был полный, особенно на Анзобе — высокогорном перевале, через который бежало шоссе на Душанбе. Зидды, Гушары, Варзоб…

Наконец автострада плавно перешла в улицу Ленина — центральную магистраль таджикской столицы. Где-то у Водонасосной мы вышли из экипажа. Сквозь солнце накрапывал дождик. Это меня поразило даже больше, чем все предшествовавшее вместе взятое: как, в Средней Азии — и дождь? И случилось такое единственный раз за все мое почти трехмесячное пребывание в Таджикистане в том незабываемом 1977 году.

Вернувшись в Душанбе, мы с Плохим болтались по базарам и чайханам. Местный пипл пупел от его хайра, и в конце концов Аарэ стал завязывать хвостик и прятать его под панаму. Я ходил в муках, полосатых штанах и бейсболке местного производства, которую потом сменил на зеленую бархатную тюбетейку, сделанную (судя по лейблу) в городе Калинине.

— Вовчик, чё вы так стремно выглядите? — домогался Ворона. — Так, как ты, у нас только звери ходят. А Аарэ — это вообще! С такими волосами его просто за пидора принимают!

— Даже с бородой?

Ворона не нашелся с ответом, но продолжал качать головой. Менты нас, однако, не заметали. Видимо, принимали за иноземных туристов. Вообще меня лично много раз принимали в этих местах за иностранца, даже когда я ходил в тюбетейке, при чапане и кинжале. Однажды в таком виде я ехал в местном городском автобусе, и какие-то молодцы, к полной для себя неожиданности, обнаружив в моем ухе серьгу, уверенно заключили: «Афгана».

Главная прогулочная магистраль Душанбе — проспект Ленина. Классический маршрут — от площади Айни до чайханы «Рохат». На этом полуторакилометровом отрезке сконцентрированы важнейшие учреждения, торговые и культурно-развлекательные центры таджикской столицы: гостиницы «Душанбе», «Вахш» и «Таджикистан», ЦУМ, главпочтамт, выставочный салон Союза художников, кинотеатр «Джами», театр им. Рудаки, здание правительства, три памятника Ленину, Зеленая чайхана у входа в Центральный парк, магазин «Академкнига», магазин туристических принадлежностей, где можно обзавестись всем необходимым инвентарем.

«Академкнига» стала со временем просто центром паломничества. Здесь можно было найти издания, совершенно недоступные в Москве или Питере, особенно по ориенталистике, а также переводы с восточных языков, словари и справочники. Секрет изобилия объяснялся тем, что литература, поступавшая в «Академкнигу» по централизованной разнарядке из Академии наук, была здесь практически никому не нужна. Основную часть хороших изданий, например, серию переводов «Махабхараты» академика Смирнова, раскупали в основном залетные туристы из центральных городов.

Но самой большой неожиданностью, которая встретилась нам c Аарэ на этой чудесной улице, стала кофейня-пирожница «Лакомка». Это был небольшой магазинчик, где продавались различные сласти, а также можно было заказать обычный черный кофе и выпить его за крохотным столиком. Это была для меня первая за последний месяц возможность выпить кофе. Дело в том, что во всей Средней Азии местное население, вне зависимости от национальности и социального слоя, пьет исключительно зеленый чай. В те времена понятия «кафе» в Душанбе не существовало, были только чайханы. Вот это маленькое кафе на улице Ленина — единственное. Нам с Плохим, выросшим в регионе, где кофе является национальным напитком, отлучение от кофеина на длительный срок представлялось серьезным испытанием на прочность. И тут такая радость!