– Наконец-то! – выдохнула она, опускаясь на колени, когда достигла места назначения – большой кучи листьев и мха. Слава всем богам, за пределы земель она не вышла, и это означало, что пока мы с Таллис в безопасности.
Я замерла на месте, наблюдая за дочерью, но не спеша обнаруживать своё присутствие. Пока ничего страшного не происходило, и это успокаивало.
Таллис вынула из холщовой сумки какой-то свёрток, в котором оказался кусок свежего мяса, положила его на землю перед кучей листвы и, сложив руки на коленях, принялась ждать. Ни единого движения, ни единого звука. Таллис ждала неизвестно чего, и я поймала себя на том, что тоже застыла и жду вместе с ней.
Прошло немало времени прежде чем я поняла, зачем дочь убежала в лес. Сначала ничего не происходило. Таллис так и продолжала сидеть без движения, я – наблюдала за ней. Но вот из кучи листьев высунулся чей-то любопытный нос, обвёл воздух, втягивая его в себя с довольно громким шумом. Потом – когтистая полосатая лапа. А следом – показалась вся морда, вид которой заставил меня испуганно охнуть.
Звук получился слишком громким. Животное, которое пряталось ото всех, исчезло в ворохе листвы, и дочь жалостно выдохнула:
– Я так и знала, что ты её напугаешь.
Скрываться и дальше повода не было. Я подошла к Таллис и, устроившись рядом с ней, поинтересовалась:
– И давно ты поняла, что я неподалёку?
– У самого дома.
– Почему ушла одна и не позвала с собой?
– Ты бы меня отговорила. Ну, или попробовала бы отговорить.
Я сделала глубокий вдох. С одной стороны, дочь заслужила хорошую взбучку от меня, а заодно от Киарана и наварха. С другой – ничего страшного не произошло.
– Кто это? – указала я на логово неизвестного животного. – Кто здесь живёт?
– Не живёт. Прячется. Я прячу её здесь.
– Кого?
– Её зовут Сетия. Это крылатая кошка. Знаешь, какая она ласковая?
Ласковая, ну-ну. И размером с ротвейлера…
– Ты… уже бывала здесь одна?
– Ну, конечно! Дважды я приносила ей еды. Ну и, когда мне её подарили, я… тоже здесь была.
– Тебе её – что?
Сердце снова забилось где-то в горле. Я вскочила на ноги и принялась озираться, словно ждала, что каждую секунду из-за деревьев выйдет кто-то, кто заманивал сюда нас с Таллис.
– Мама, перестань так нервничать. Ничего не произошло. Смотри!
Она снова указала на ворох листьев, из которого, уже смелее, вновь высунулась кошачья морда с двумя глазами разного цвета. Сетия воззрилась на меня, а я – на неё. В голове моей мелькнула и тут же исчезла картинка: я и бабушка в пригороде Парижа. Ветерок ласковый, словно подчиняется чьей-то неведомой силе. Прикасается к коже невесомо и нежно. А солнце такое яркое, что кажется, затапливает всё кругом золотистым светом.
– Кто подарил тебе эту кошку? – тихо проговорила я, глядя на то, как животное, наконец решившись, выбирается из своего обиталища и начинает есть. Сетия была размером со среднюю собаку. Длинный, лишённый шерсти, хвост венчала чёрная кисточка. Тёмные кожистые крылья были плотно прижаты к мохнатым бокам, окрас на которых была насыщенного ярко-рыжего в коричневую полоску цвета. На ушах тоже были кисточки, но не такие пушистые и крупные, как на хвосте.
Расправившись с мясом, кошка блаженно зажмурилась и позволила Таллис погладить себя, чем та и занялась с таким упоением, что у меня мелькнуло подозрение, будто дочь напрочь забыла о моём присутствии.
– Так кто подарил тебе это животное, Таллис? – спросила я громче, усиленно отгоняя от себя картинки, которые появлялись в моей голове с завидной регулярностью.
– Какая-то женщина. Я не видела её лица. Она была в плаще с капюшоном.
– И ты встретила её здесь?
– Да. Здесь.
– Что она говорила тебе?
– Чтобы я берегла кошку. Она сможет защитить меня, если что-то случится.
– Пока больше похоже на то, что это её нужно защищать ото всех, а не наоборот.
В моём голосе послышались истеричные нотки, от которых даже мне самой стало не по себе. Но сейчас я даже предположить не могла, кто это мог быть. И как незнакомке удалось проникнуть через защитный барьер, окружающий земли айранитов.
– Она просто одичала здесь. Но мы ведь сможем забрать её с собой и пока не говорить ни о чём папе?
– Ты предлагаешь мне лгать твоему отцу, Таллис?
– Не лгать. А пока ни о чём ему не говорить. Я не хочу, чтобы он выгнал Сетию.
– Признаться, в этом я бы точно его поддержала.
– Почему? Кошка безобидна…
Словно в подтверждение слов дочери, животное принялось ластиться ко мне, потираясь о ноги. Я опустила руку и зарылась пальцами в густую и удивительно мягкую шерсть на загривке. Снова в голове возникли воспоминания, замелькавшие со скоростью света. И в них я вернулась в детство, а рядом была бабушка.
– Хорошо, Таллис, – вздохнув, всё же согласилась я. – Но долго скрывать от отца Сетию я точно не буду.
– Ура! Ты ещё не видела, как она летает!
– И всё же. Расскажи мне о той женщине подробнее. Она не представилась?
– Нет.
Таллис поднялась на ноги, деловито отряхнула одежду от налипших листьев, поправила на плечу сумку и скомандовала кошке:
– Сетия, мы идём домой.
– Таллис…
Я последовала за дочерью и кошкой, которые, как ни в чём не бывало, направились обратно, но продолжала оглядываться. Если рядом притаился кто-то, кто преследовал свои, совсем не дружелюбные цели, я буду единственной, кто сможет защитить Таллис.
– Мама, она не представилась, правда. Но она приснилась мне в ту ночь, после которой я пошла в лес. Она позвала – и я почувствовала, что мне нужно идти.
– Таллис! Сколько раз мы с твоими отцом и дедом предупреждали тебя!
– Я помню, мам. Но ты сама говорила, что во мне дремлют древние силы, которые я должна в себе пробудить, а потом – развивать.
– И как это связано с твоей потрясающей способностью влезать туда, куда влезать запрещено?
– Вот и считай, что они пробудились. И я почувствовала, что мне нужно идти.
– А ещё, видимо, почувствовала, что нужно скрыть это от матери и отца. Совсем не то я имела в виду, когда говорила тебе о твоей силе.
Впереди показались скалы, меж которыми пролегала узкая тропа, и я выдохнула с облегчением. Здесь мы были в полной безопасности.
– Мам…
Таллис приостановилась, и кошка, словно по команде, застыла рядом.
– Что, мам?
– Ты ведь пока ничего не расскажешь никому, правда?