Наверное, это были те самые качества, которые необходимы любому профессиональному спортсмену – упорство и желание победить. Даже если речь идёт вовсе не о матчах.
– Завтра приедете? Как раз результаты обследований будут, – в который раз спросил Саша, когда наконец улёгся в постель после угрозы врача дать ему успокоительного.
– Конечно, мы же это уже обсудили. Глаша ждёт. Мама её из школы заберёт, и я за ней домой скатаюсь.
– Ты можешь со мной не ехать. Сама заберёшь и приедете. Как раз уже знать буду всё.
– Ну, нет уж. Я твоя жена и собираюсь лично проконтролировать всё.
Она улыбнулась ему и принялась собирать те вещи, которые до завтрашнего утра им не понадобились бы. Снова внутри появилась неясная тревога, но, кажется, Настя уже начинала к ней привыкать.
– Мама твоя даже какой-то праздник собирается устроить. Только для своих. Кстати, она же не знает ничего о Глаше?
– Не знает. Но завтра тогда ей и скажем.
– М-м-м… ладно.
– Тебя что-то смущает?
– Да не то чтобы смущает. Просто тревожно как-то.
– Всё в порядке будет, вот увидишь.
Настя кивнула – голос Саши, уверенный и успокаивающий, начал разгонять её страхи. Всё решится уже завтра, а сегодня смысла испытывать то, что не приносило ничего, кроме негатива, не имелось.
К приезду домой сына тётя Наташа подготовилась основательно. Стоило только Насте войти в дом следом за мужем, которому помогал передвигаться Влас, как она почувствовала аромат домашней выпечки. На столе уже стояло множество самых разных мисок, кастрюлек и салатниц, в которых мать Зубарева готовила миллиард блюд.
– Давайте помогу, – предложила Настя, когда с приветствиями было покончено, и Саша отправился немного отдохнуть.
– Не надо, дочь. За Глашей и мамой поезжай. Праздновать будем.
Она снова принялась стряпать, и Настя не стала протестовать. Саша всю дорогу до дома проверял телефон – именно сегодня ему обещали объявить результаты, и он очень переживал. Волнения же Насти были связаны ещё и с тем, как воспримут всё родители Зубарева, если вдруг окажется, что у них есть внучка. Хотя, Настя была уверена, что всё пройдёт нормально.
Когда отправилась в город на такси, поймала себя на том, что счастливо улыбается. Больничные стены остались позади, а впереди хоть и были трудные времена, но это ни в какое сравнение ни шло с тем, что они уже пережили.
Звонок Зубарева минут через пятнадцать после того, как она села в машину, заставил Настю внутренне сжаться в ожидании новостей. Она малодушно дождалась, пока пройдёт секунд десять, после чего ответила хрипло:
– Да!
И тут же услышала:
– Мне позвонили. Глаша – моя!
И словно внутри то, что было сжато в тугую пружину, распрямилось и принесло с собой облегчение и желание счастливо смеяться. В мыслях, пролетели все те годы жизни без Саши, что она провела, словно были на самом деле лишь секундами. А ведь рядом всё это время было оно – живое напоминание о том, как им с Зубаревым когда-то было хорошо. Как так вышло, что у неё даже сомнения не возникло в том, что Аглая – от Виталика?
– Ты молчишь, – тихо проговорил муж, и Настя не смогла сдерживаться и рассмеялась, чем немало удивила таксиста.
– Я… просто не знаю, что сказать.
– А что тут скажешь? – В голосе Саши сквозили гордость и такая радость, что даже если бы Настя не испытывала этого восторга, который сейчас бушевал внутри, уже бы зарядилась этими эмоциями. – Не зря мы с малой сразу сроднились. Я теперь узнавать буду, что нужно сделать, чтобы она официально была на меня записана.
– Прямо сейчас?
– Да. А ты что-то против имеешь?
– Нет. Просто… реабилитация же.
– Ну, пока суть да дело, как раз успею восстановиться. У нас же вечные заморочки с этой бюрократией.
Настя бросила взгляд за окно и поняла, что пока они говорили с Зубаревым, такси проделало большую часть пути.
– Глаше сегодня ведь скажем? – уточнила она то, что знала и без этого вопроса.
– Конечно! Ты только ей сама не намекай и ничего не говори. И давайте скорее к нам, я своим тоже пока не рассказывал.
– Окей. Я уже подъехала почти, мы скоро будем.
– Жду вас. И очень люблю.
Он отключил связь, и Настя, расплатившись с таксистом, вышла. Теперь дело оставалось за «малым» – рассказать всё Аглае и надеяться, что она воспримет это нормально.
За время пути обратно к Саше Настя коротко – одним взглядом – дала понять матери, что всё известно, и что Глаша в действительности дочь Зубарева. На обычно уставшем лице появилась ответная улыбка. Сейчас, когда Настя смотрела на дочь, и когда знала правду, она видела черты Саши. В движениях Аглаи, в том, как она хмурилась, когда такси немного задержалось. В том, как улыбались её глаза, стоило ей увидеть что-то незначительное, но несущее в себе радость. Она определённо была дочерью Зубарева, и сейчас Настя уверилась в этом окончательно.
– У-у-у! Кто приехал! – хрипловато, очевидно, из-за волнения поздоровался с Глашей Саша. Аглая забралась к нему на колени и крепко обняла за шею.
– Я соскучилась! – объявила она, и у Насти слёзы на глазах появились. Мать тоже всхлипнула рядом, что попыталась скрыть за покашливанием.
– Я пойду Наташе на кухне помогу.
Она ретировалась, оставляя их втроём. Настя выразительно посмотрела на Сашу, но тот покачал головой, давая жене понять, что сейчас не время и не место.
– А я голодный – ужас просто. Ты ужинать же будешь? – придерживая Глашу одной рукой, спросил Саша, направляя кресло к кухне.
– Буду! И тебе нужно тоже! Ты же скоро ходить будешь?
– Да какое там ходить? Я бегать буду! И на матч на мой пойдёшь скоро, за папу болеть.
У Насти даже сердце удар пропустило, когда она услышала эти слова, но Аглая отреагировала на них совершенно спокойно.
– Очень хочу на матч. И буду за тебя болеть.
Через десять минут все, наконец, уселись за стол. Настя выдохнула – атмосфера была спокойной и семейной. Отец Саши беспрестанно шутил, мама – то и дело подкладывала всем добавку. Всё было именно таким, каким и должно быть, когда за столом собираются любящие друг друга люди.
– Мам, пап… а я вас не спрашивал кое о чём, хотя вроде как надо было бы, – начал Зубарев и, поймав вопросительный взгляд Насти, подмигнул ей. – Вы вообще как к внукам отнесётесь?
Родители Саши переглянулись, на лице отца появилось довольное выражение.
– Внуков! Тоже скажешь, – покачала головой мама. – Сначала на ноги встань, потом и о внуках думать будем.
Видимо, она интерпретировала вопрос сына по-своему, отчего в лицо Насти бросилась краска. Пришлось сделать вид, что она увлечена салатом.