Убийство самоубийцы - читать онлайн книгу. Автор: Лидия Сивкевич cтр.№ 25

– Успеешь, сова. – Он поднялся с кровати. – Я закажу тебе завтрак и пойду собирать свой чемодан.

– Хорошо. А я поплетусь в душ.

Перед уходом он наклонился над кроватью и накрыл её губы своими, затем отстранился и тепло улыбнулся, нежным движением отодвинул с лица несколько песочных локонов, и, не сказав ни слова, вышел. Женщина надела на заспанное лицо счастливую улыбку, потянулась в постели и чуть снова не уснула.

***

Кира и Макс держались на расстоянии в аэропорту, мало говорили.

Кира больше всего боялась, что то, что было в Берлине, останется в Берлине.

Когда они уже сдали багаж, ей позвонил Саша. Он настаивал на том, чтобы взять выходной на работе и встретить её в аэропорту. Кира была против, говорила, что это лишнее, что спокойно доберется на такси. Когда, наконец, убедила Сашу не встречать её, подняла взгляд на Максима. Мужчина отрешенно смотрел перед собой.

– Ксюша встречает тебя в аэропорту? – спросила она.

– Ксюша даже не знает, что я прилетаю. – Его голос кололся нотками раздражения. Киру это разозлило. Она итак чувствовала себя мерзкой женщиной, а он будто хотел, чтобы она чувствовала и вину перед ним.

Когда Ника и Ира отошли к автомату за очередными порциями кофе, скромницы так и не сознались, где провели всю ночь и выглядят вовсе не спавшими, Кира заговорила:

– Мы с тобой на равных условиях, не забывай. Мне итак плохо, а ты ещё и реагируешь как идиот.

Максим закрыл глаза, шумно выдохнул через распахнутые губы

– Прости. – Он положил свою горячую ручищу на её ледяную ладонь. – Не могу слушать, как мило ты говоришь с ним.

Она вдруг вспоминала сцену в офисе, когда Ксюша набросилась на него с показательным поцелуем. Вспомнила свои чувства, посмотрела на его лицо и увидела тот же комплект.

Тусовщицы вернулись на свои места, и до самой посадки никто не произнес ни слова.

***

Ира и Ника шли впереди, с большими усилиями волоча чемоданы, забитые сувенирами.

– Что это там? – с удивлением спросила Ира, которая была достаточно высокой девушкой и с любопытством смотрела поверх толпы.

Максим поднял голову на зону встречающих и замедлил шаг. Кира никак не могла разглядеть из-за спин пассажиров, что же такого там интересного.

***

Любопытная толпа зевак, в лице работников аэропорта, пассажиров и встречающих с восторгом приняла совсем не касающееся их событие. Девушки и женщины с завистью и умилением смотрели на огромный букет белых роз в Сашиных руках и на синюю бархатную коробочку. Когда он открыл футлярчик и опустился на одно колено, толпа сентиментально ахнула. Девчушка лет пяти в ярко-желтой курточке громко хлопала в ладоши.

Кира услышала жалкий голос, тихо произнесший всего две буквы, и лишь спустя секунды поняла, что этот голос её собственный. Саша подскочил на ноги и сжал её в охапку. Завибрировал бетонный пол под ногами, задрожали высоченные окна. От мраморных стен отскочили звуки аплодисментов, свиста и визга, слились в единый гул и ударили по голове. Единственное, что она видела теперь, это как Максим идёт к выходу, пробираясь через толпу оваций и унося с собой весь воздух.

***

Как только за Сашей хлопнула дверца машины, она залилась рыданиями, не издавая ни звука.

– Едем сразу к моим! Мама с отцом с утра на нервах! Хотели тоже приехать, но я бы сам с ума сошел, видя их мандраж! – Саша пристегнул ремень и только после заметил её всхлипы. – Кирюш, – протянул он, – не думал, что так сентиментально отреагируешь!

– Прости меня, но я не могу. – Промямлила Кира, пряча лицо руками.

После длительной паузы Саша попытался развернуть её к себе, но женщина будто окаменела.

– Подожди, ты чего?

Она заставляла себя собраться и взглянуть ему в глаза, но слыша только голос, уже знала, как мужчина выглядит. Знала, как он сморщил брови, и что кожу между ними изрезали две морщинки. Знала, что губы его приоткрыты, а зубы стиснуты. Знала, что он смотрит прямо на неё, голубыми, небесными глазами и ждёт разумных объяснений.

И она собралась и повернулась к нему, но увидев именно таким, как представляла, снова заплакала.

– Что случилось? Ты растерялась или что, Кир.

Она не нашла сил ответить. Дрожащей рукой стянула с пальца кольцо и положила на подлокотник между ними.

Саша уставился на покачивающийся кружок и спросил:

– Это из-за него? Не говори мне, что из-за него. – Его голос был тихим и ровным, а когда ответа не последовало, сорвался на крик. – Твою мать! Отлично провели время в Берлине? Я же чувствовал, что так будет! – Он резко ударил кулаком по рулю и тут же прислонил руку ко лбу.

– Ничего не было. – Наконец, нашла в себе силы Кира.

– И я должен тебе поверить?

– Если хорошо меня знаешь, то поверишь.

Саша стал бесконечно мотать головой из стороны в сторону, и ей захотелось выбраться из машины и уйти. Сбежать от проблемы, поступить как маленькая девочка, спрятаться в шкафу и выйти вечером, когда кто-то взрослый всё решит.

– Что тогда? Почему?! Если ничего не было, то почему!? – он будто спрашивал себя, а не её. – Может тебе нужно время, чтобы подумать?

– Мне не нужно время. Просто прости. Если сможешь.

На ватных ногах она выбралась из машины, вытерла рукой слёзы со щек и шеи, осмотрелась по сторонам и пошла туда, где было меньше всего людей.

Чемодан благополучно остался в Сашиной машине. Из вещей в студии оказалась Сашина кофта, которая служила обогревом в холодные вечера над работой. И он был повсюду, это ли не странно, ведь в студии он никогда не был. Подаренная им гирлянда на стене, диван, заказанный в мастерской его хорошего приятеля, совместно купленный стол, на поиски которого было потрачено двенадцать часов, исследовано четыре мебельных магазина, попутно куплено бессчетное количество мелочей, и пролито столько счастливого смеха, что день навсегда отпечатался в памяти.

И посреди этого лишь пара свежих воспоминаний, смутных картинок, которые перекрывают несколько лет жизни и не дают ни малейшей подсказки, что делать дальше.

На улице стемнело. Стены впервые показались ей мрачными и страшными и начали давить. Ядовитый свет с экрана телефона жёг глаза, в списке контактов не было ни одного человека, кому хотелось бы набрать. Был лишь один, кого хотелось услышать, и она мысленно умоляла его позвонить, ведь никогда не решилась бы сама.

Да и что сказать? Оставь женщину, которая любит тебя. С которой ты прожил несколько лет, с которой вы, наверняка, тоже покупали стол и тоже безудержно смеялись. Оставь её и приходи ко мне? Приходи ко мне и ничего не говори ей?

Она нажала на значок «фото» и на экране выстроились виды с высоты Алекса. Листнула ниже, и засветились их лица. Максим нежно смотрел в камеру, его губы слегка приоткрылись и изогнулись в улыбке. Солнце отразилось от буйной копны волос и слепило с экрана золотистым пятном, подсветило ресницы и кинуло на острые скулы резкую тень. Женщина перевела на себя взгляд и увидела несвойственную для себя смущенную улыбку, и горящие глаза. Она подошла к зеркалу и не нашла в отражении ничего похожего. Провела кончиками пальцев по бледной щеке, обвела багровую опухшую дугу под глазом. Вернулась к телефону и пролистала ещё пару хороших кадров и наткнулась на тот самый. Она шагает с угрюмым сосредоточенным лицом, смотря себе под ноги. Максим смотрит в камеру, щурит один глаз от яркого солнца и широко улыбается. Его волосы разлетаются от внезапного потока ветра во все стороны, закрывая часть лба и брови. Скулы четко очерчены светом и тенью. Радужка глаза отражает кремовые здания, голубое небо, серую каменистую площадь и кажется светло-зелёной, а не карей.