Меч Эроса - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 3

С этими словами она поднялась и отправилась в покои Фаллу.

Это был совсем небольшой храм, устроенный в развалинах святилища, некогда гордо возвышавшегося на холме, но уничтоженного все тем же землетрясением, да так и не отстроенного заново. От былого великолепия остался только один небольшой зал, в центре которого стоял идол Фаллу.

Эллины называли его Приапом – сыном Гермеса и Афродиты, воплощавшим собой непомерную чувственность и постоянную готовность к соитию. О внешности Приапа мало кто что знал, да и кому была интересна эта внешность? Главное, что Приап обладал огромным и неутомимым фаллосом, изображения которых эллины ставили где могли, не только в храмах, но даже на кладбищах и в огородах, надеясь, что эта могучая жизненная сила охранит их от всяческих бед и несчастий. Приап не требовал себе никаких жертв, кроме безудержного и неутомимого блуда.

Однако совсем иначе почитали Фаллу на Крите. Прежде это вообще был тайный культ, не слишком-то угодный Великой Богине, недолюбливавшей мужчин.

Фаллу требовал себе в жертву первую кровь девственниц…

Это было божество, которое являлось сначала огромным и могучим, но со временем оно таяло и изнемогало, постепенно исчезая и сходя на нет. Идол Фаллу лепили из воска, и сначала был он таким огромным и толстым, что разрывал лона несчастных девственниц. Однако потом, после нескольких жертвоприношений, не единожды омытый девичьей кровью, а затем – теплой водой с корнем риза сапоуни ^[3] (это омовение совершали собственноручно жрицы Фаллу, которые и сами никогда не упускали случая с ним совокупиться, невзирая на его мощь и размер, называя это женским жертвоприношением), Фаллу изрядно уменьшался в размерах и становился не больше священного лоури или олисба (в Коринфе его называли лоури, а в Афинах – олисбом) – искусственного фаллоса, который непременно есть у всякой женщины, зарабатывающей на жизнь самым нехитрым и древним ремеслом. Впрочем, иные из замужних жен тоже держат эти игрушки для своих тайных игр и очень тщательно прячут их от мужей.

Может быть, мощь Фаллу во время его уменьшения и становилась не столь впечатляющей, зато девственница переносила соитие легче, испытывала куда меньше боли, а иногда даже и удовольствие могла получить. Бедняжке Мелии не повезло, она угодила на только что воздвигнутый Фаллу, но когда в тайный покой вошла сопровождаемая жрицей Тимандра, она вздохнула с облегчением: бог, видимо, уже истратил почти все свои силы и выглядел вполне безобидно.

Девушка хотела вознести благодарность Великой Богине, но, покосившись на жрицу, благоразумно смолчала: уж очень суровой та выглядела.

Омыв Тимандру в небольшом водоеме, устроенном у подножия Фаллу, жрица умастила ее нежное, нетронутое лоно оливковым маслом и приказала взойти на помост, а потом сесть на идола. Тимандра никак не могла сообразить, как же это сделать, так что жрице пришлось показать ей, и было видно, что она с трудом удерживается от желания принять Фаллу в себя. Но идол был уже приуготовлен к девственной жертве, и совокупление с опытным лоном могло его разгневать.

Тимандра постаралась в точности повторить все движения жрицы, однако, ощутив первую боль, испуганно приподнялась и начала отодвигаться от идола.

– Не смей! – сердито вскричала жрица. – Глупая девчонка! Раздвинь пошире ноги и сядь. Боль – это лишь мгновение, за которым придет блаженство!

Но Тимандра все никак не могла решиться, и наконец жрица с возгласом:

– Да что я тебе, Афина, которая раздвигает Симплегады?! ^[4] – схватила ее за ноги, раздвинула их и толкнула Тимандру так, что она с размаху села на Фаллу.

Испустив вопль, девушка поникла почти без чувств, но жрица еще заставила ее немного подвигаться на идоле, угрожая всеми возможными карами, едва Тимандра начинала жалобно скулить, умоляя позволить ей подняться.

Наконец мучительному жертвоприношению пришел конец.

– Ты глупа и неумела, – уничтожающе сказала жрица, омывая истерзанное лоно Тимандры и смазывая его каким-то жиром, который мгновенно унял огонь и боль. – Молись, чтобы ты не прогневила бога своими стенаниями! Он-то предпочитает стоны восторга…

Затем она внимательно осмотрела Фаллу – и смягчилась:

– Но тебе повезло. Ты очень глубоко приняла бога. И он заполнил тебя всю. Даже странно – ведь ты такая маленькая! Но лоно у тебя уже сейчас – как у много испытавшей женщины. Это сулит тебе немало неприятностей.

Тимандра с тревожным любопытством уставилась на нее:

– Почему? Что значат твои слова?

– Это значит, что ты вряд ли найдешь свое счастье с обычным мужчиной, – пояснила жрица. – Тебе его будет всегда мало. Ты всегда будешь искать чего-то большего… – Она хитро усмехнулась. – Я в свое время тоже приняла Фаллу во всю свою глубину и ширину. И с тех пор решила остаться в его храме. Ничуть не удивлюсь, если и ты рано или поздно окажешься среди нас, его жриц, страдающих неутоленной жаждой блаженства и находящих его только с Фаллу…

Тимандра опустила глаза, чтобы жрица не заметила недоверия к этим словам. Испытать блаженство от такой боли?! Впрочем, всякая жертва сопряжена с мучением, а таинство – на то и таинство, чтобы его понимали лишь посвященные. Тимандра еще не стала таковой. Вот когда с нею совокупится Дионис в образе Аитона – тогда, быть может, она хоть что-то сможет понять.

Жрица вывела ее из святилища и проводила на тропу, ведущую к храму Великой Богини.

Тимандра уже склонилась в прощальном поклоне, когда жрица положила ей руку на плечо:

– Погоди-ка. Ты, случайно, не видела гостя?

– Какого гостя? – удивилась Тимандра.

– Того, который прибыл к Аитону из-за моря.

– Из-за моря?! – восторженно ахнула Тимандра. – Неужели такое возможно?!

В ее представлении прибыть из-за моря значило примерно то же, что спуститься с неба.

– Значит, не видела… – разочарованно пробормотала жрица. – Как бы я хотела знать, зачем он явился вторично – ведь, кажется, он уже был здесь во время прошлогоднего бракосочетания, и тоже тайно! – и почему его так обхаживает Аитон? Никого не допускает в те покои храма, которые отвел этому гостю, прислуживает ему сам и даже, кажется, сам его омывает… Ну ладно, прощай. Желаю тебе удачи при встрече с Дионисом. Помни, что он может оказаться не столь снисходительным, как Фаллу! То снадобье из ерондас со склонов Дикты, ^[5] которым я тебя смазала, должно исцелить твои раны – не зря раненые козы ищут эту траву, чтобы вылечиться! – но, даже если не все заживет, постарайся выдать стоны боли за стоны восторга. Это для твоей же пользы, поверь! Прощай.