Клан. Разбитые стекла - читать онлайн книгу. Автор: ShadowCat cтр.№ 159

— Почему?

— Я слишком долго ждал, чтобы ты их расправила, — Андрей неторопливо, чувственно провел ладонью по ее спине, вызывая волну мурашек удовольствия. — Птицы и бабочки должны летать. Иначе — непорядок, Золотиночка.

— Так давай… полетаем, — Полина потянулась к губам мужа, провокационно забрасывая ногу на его бедро. В глазах девушки игриво вспыхнули огоньки. — Чувствую, ты давно готов к полету!

— Перехват инициативы? Манипуляция — раз. Провокация — два, — Андрей плотно прижал к себе ее бедра, чтобы ощутила его желание и готовность. — Хочешь, чтобы я разложил тебя прямо здесь и сейчас?

Щеки девушки вспыхнули румянцем, но по телу разлилась знакомая волна жидкого пламени. Безумное притяжение, жар желания, сжигающий изнутри.

— Хочу. Я тоже долго ждала.

Он читал в ее глазах отражение собственного желания, предвкушение, пламя разгорающейся страсти — дикое, шальное, первобытное. И это пламя — только его. Их маленькая вечность, разделенная лишь на двоих. Тоненькое тело в его руках мелко подрагивало, янтарные глаза потемнели и затуманились поволокой, окончательно снося все бастионы его контроля. Взять, овладеть, присвоить. Обласкать ее всю, с головы до пальцев ног, зажечь поцелуями каждую клеточку, чтобы стонала, задыхаясь от наслаждения, кричала, извивалась и просила еще и еще. В камине сами собой вспыхнули забытые дрова — огненная стихия искала выход. Лишь опасение напугать маленькую птичку еще удерживало мага на краю, не позволяя сорваться.

Но в ней больше не было ни страха, ни сомнений, ни смущения, глупого стыда — все переплавилось, растворилось. Аура больше не казалась мозаикой, склеенной из осколков. Да, она по-прежнему ничем не отличалась от человеческой, но теперь стала цельной. Из Огня, переплавившись и очистившись, вышло жаропрочное стекло, играющее пламенем и перламутром. Завершение и завершенность, конец мира, ставший началом нового. Только теперь маг убедился: прошлое ушло окончательно. Осталось чистейшее золото желания, ничем не уступающего его безумию. И золотые россыпи чувственных открытий. Танец тел, переплетение душ, алхимия чувств, сокровенное таинство.

Иерарх успел разве что избавиться от настодемоневшей форменной одежды и материализовать у пылающего камина мягкий пушистый ковер, напоминающий шкуру. Первый раз на столе или полу кабинета — слишком грубо и даже болезненно для девочки. А одним разом он точно не ограничится.

Полина сама сбросила одежду и опустилась на ковер, увлекая Андрея за собой. Обвила ногами его бедра, прижимаясь всем телом к нему — самому близкому, самому родному, любимому, желанному.

Андрей мягко уложил жену на спину, лаская ее бархатистую кожу и наслаждаясь ее нежностью и теплом. Полина так мило, и в то же время страстно выгнулась, когда он склонился над ее восхитительной грудью, целуя упругие вишенки дерзко напрягшихся сосков, так скучающих по его ласке.

— Лина, моя ягодка. Сладкая, — шепнул мужчина, обжигая трепетное, открытое тело жарким рваным дыханием. Девушка застонала и снова выгнулась кошкой, когда он невыносимо медленно, вкусно обвел сосок языком и игриво сжал губами. Хотелось и быстрее взлететь на сверкающую вершину, бережно хранимую в памяти еще из прошлой жизни, и в то же время — остановить это мгновение, чтобы оно не кончалось никогда. Сладкое, нежное, божественное мгновение — из тех, что стоят вечности. Одно из многих, подаренных ИМ. Бесценный дар Мужчины своей Женщине.

Он еще как-то сдерживался, щадил невинность хрупкого тела, которое недавно держал на своих ладонях. Его руки помнили нежные, беззащитные лепестки перламутра, доверчиво раскрывающиеся перед ним. Сейчас она открывалась так же — глубоко и абсолютно, полностью отдавая себя ему. И искренне не понимала, какого демона он медлит. Мучает себя и ее, оттягивает самый сладкий момент, бессовестно растягивая удовольствие?

— Солнышко, порой ожидание и предвкушение не уступают самому удовольствию, — хрипло шепнул Андрей, завладевая ее губами. Нежные, слегка дрожащие и немного припухшие атласные лепестки, манящие, как глоток свежей кристальной воды после пылающего полигона.

Девушка тихо застонала от нетерпения, неумело, но пылко отвечая на поцелуй. Нежный язычок скользнул по его губам, пробуя его на вкус, коснулся его языка, нахально проверяя на прочность выдержку иерарха. Ощутив его отклик, Полина изогнулась всем телом, сильнее раскрыла бедра, потерлась промежностью о его напряженный член. Ее нижние губки припухли и мучительно ныли от желания, скручивающего живот тугой пружиной, а лоно истекало вожделением, мечтая ощутить его внутри себя. Жарко, влажно, нежно, жестко, глубоко… безумно. Какой, к демоновой праматери, контроль, какая выдержка? Глупенькая бабочка не понимала, что эта выдержка не то, что дала трещину — давно полетела ко всем чертям. Он уже дрожал от нетерпения, отпустив башню вслед за пушкой. Тоненькое тело в руках Андрея податливо плавилось, и от этого жара, разделенного на двоих, закипала кровь и срывало все предохранители. Он сам не понял, как подмял под себя гибкую девичью фигурку, опрокинув Полину на спину и прижимая к ковру.

— Теперь не сбежишь, Золотиночка. Никогда!

— А я и не захочу… убегать, — только и смогла выдохнуть Полина, прежде чем рассудок окончательно растворился в огненных волнах страсти.

Жадные губы и умелые руки продолжали исследовать и ласкать каждую клеточку ее тела. Запоминая, запечатывая каждое мгновение, каждое касание, каждый отрывистый стон, каждый изгиб и судорожный рывок навстречу. Огненные дорожки поцелуев и тела, как чертовы магниты. Настойчивые, властные, но такие нежные губы, оставляющие по всему ее телу невидимые, но вечные, несмываемые метки. Лицо, шея, плечи, грудь, подрагивающий животик, бедра, нежные лепестки между ослабевших ног… Полина металась, сгорала снова и снова, извивалась змеей и растекалась жидким пламенем, бесстыдно подставляя свое тело под его ласки и так же неистово лаская и целуя в ответ.

— Я твоя, — не осознанно, но от всей души, всей сутью выдохнула девушка. И этот еле различимый шепот прокатился по телу и ауре Андрея, подобно цунами. — Только твоя. Телом, душой, всем существом, всей жизнью своей. До конца. И даже после. Навечно. На вечность…

Андрей замер, крепче сжимая ее тело, податливо льнущее к нему. Полина не знала обряда слияния, даже не представляла себе, как это происходит. Но интуитивно, самим сердцем запустила цепную реакцию. Сказала самые важные, самые ценные слова, по силе и значимости не уступающие его Слову. То, что он так мечтал услышать. Твоя. Глубоко, целостно и тотально. Добровольно, искренне и открыто. Без принуждения, без страха, без военных хитростей, магии, игр, комбинаций и стратегий. Живая, настоящая, чудесная, сладкая, как воплощенная мечта. В золотисто-янтарных глазах играл запредельный перламутровый свет нежности, приправленный искрами страсти и драгоценным сиянием абсолютного доверия. Она не просто вернула ему жизнь — расцветила ее самыми яркими красками и золотом своей любви. Он физически ощущал, как ломаются, рвутся цепи долга жизни и долга плоти, сменяясь единением сущностей. Человеческой искорки и бездонного океана Тьмы. Не долг, не обязательство — первичный инстинкт. Потребность согревать и беречь друг друга. Полина сама подалась навстречу, принимая его в себя. Андрей сплел легкое заклинание, блокирующее центр боли, и уже не сдерживая себя, вошел в тесную жаркую глубину ее лона. Он ощущал, как рвется хрупкая преграда ее девственности, когда она становится женщиной. Его женщиной. В янтарных глазах заблестели слезы, но не от боли — от силы и остроты ощущений. Маг бережно осушил слезинки губами.