Шефы тоже плачут - читать онлайн книгу. Автор: Полина Рей cтр.№ 25

- Ты - что?

- А он тебе не говорил? Андрей попросил меня попрактиковаться с ним в готовке. Ты знаешь, я окончила в США школу Le Cordon Bleu. Это очень престижное заведение.

Мне можно этого не объяснять. О такой базе мне остаётся только мечтать. Но сейчас думать об этом не получается, потому что я чувствую себя полным дерьмом. Орловский пошёл просить Милену поучить его тому, что он не знал, и мне ни слова не сказал. Но мы же команда… вернее, были ею. Или как он видел наше дальнейшее участие в шоу? Он будет готовить пять блюд высокой кухни, а я, как почётная замарашка, буду стоять в сторонке, и всё, на что меня хватит - это помочь ему почистить картофель или фасоль? Ах, точно, в блюдах такого уровня вряд ли используют настолько холопские ингредиенты.

- И всё равно я не понимаю, чего ты от меня хочешь? - ненавидя себя за то, насколько жалко это звучит, предпринимаю я попытку прорваться сквозь шум, заполонивший мою голову, и сделать глоток спасительного кислорода.

Сейчас это почти провальная затея. Потому что я снова напрочь не понимаю, что именно чувствую. Это всё для меня слишком. Слишком остро, слишком внезапно, слишком болезненно. И кажется, нет этому конца и края.

- Ты должна понимать, что для Андрея это не потолок. Ну выиграете вы в проекте, а дальше что? Нет, перспективы есть. Но это совсем не то же самое, что управлять собственной сетью ресторанов. Ресторанов высокого уровня.

- Милена, говори, пожалуйста, прямо. Ты хочешь, чтобы я бросила Андрея?

- Рит… ты пойми, что будешь тянуть его вниз. Со мной у него будет совсем другая жизнь.

- А ты у него самого об этом спросила?

- А нужно спрашивать о таких вещах? Всё же очевидно. Он сейчас помешан на тебе, но это пройдёт, когда Андрей столкнётся с тем, что достиг потолка. И будет чувствовать, что у него могло быть гораздо большее. Я тебя прошу… отойди в сторону. Да, ему будет тяжело, да он побесится. Но в итоге будет счастлив. У него будет своё собственное дело - не чьё-нибудь, даже не матери или моего отца. А своё собственное. А ты станешь победительницей «Законов вкуса», и у тебя тоже будет весьма хороший старт для той, которая окончила кулинарный техникум.

Наверное, я впервые в жизни чувствую себя настолько ничтожной. Хочется сжаться в комок, чтобы никто меня не видел. В первую очередь - пронзительно-голубые и холодные глаза Милены. А ведь она права. Я действительно буду тянуть Андрея вниз. Да, я многое умею, но этого не достаточно для того, чтобы быть Орловскому под стать. И он в итоге меня возненавидит. Как только спадёт пелена страсти - которая, кстати, не настолько уж его и поглотила, судя по всему, - он просто станет считать меня обузой, а после - обвинит во всех грехах. И будет прав.

По крайней мере сейчас, когда я сижу напротив цапли, этот вариант развития событий кажется мне наиболее правдоподобным.

- Ты предлагаешь мне принять твою игру в поддавки на шоу, а до этого расстаться с Андреем?

- Что-то в этом роде. Татьяна Алексеевна очень рассчитывает на вложения моего отца, но он готов вкладываться только в семейный бизнес. Мне даже не нужна пышная свадьба. Сейчас, чтобы не ранить твои чувства, я готова просто расписаться с Орловским, а уже потом, на годовщину устроим какой-нибудь приличный банкет.

О-ля-ля! Да у Милены уже заготовлен целый план не только на свою жизнь, но и на жизнь Андрея, а заодно и на мою.

- Мне не нужна эта победа без Андрея, я и в шоу-то пошла только ради него, - говорю я совсем не то, что должна бы.

Отправить бы сейчас Милену ко всем чертям, чтобы сбить это выражение превосходства с её лица, только сомнения в том, что это будет правильно, не дают этого сделать.

- Ну я бы тебе не советовала отказываться от такого шанса. Хотя, дело твоё.

Она общается со мной почти участливо. Почти дружески. И если бы я не чувствовала холодный яд, которым пропитано каждое её слово, даже, наверное, поверила бы в то, что и моя судьба ей небезразлична. Но я не настолько дура.

- Мне нужно идти. Ты и так меня задержала, - говорю я, поднимаясь из-за столика. И взгляд цапли тут же меняется - превращается в цепкий, даже колючий. Она инстинктивно подаётся ко мне, напоминая в этот момент хищную птицу.

- Так что ты ответишь?

- Ты узнаешь обо всём первой, обещаю. А сейчас прощай.

Это всё, на что меня хватает в данной ситуации. И я в некотором роде собой горжусь. Выдержала беседу, не сорвалась с места, не сбежала, хотя так хотелось. А то, что внутри сейчас наполовину сумбур, наполовину вакуум - поправимо. По крайней мере, мне хочется думать именно так.

В тот же вечер я позвонила Орловскому, и мне даже удалось поговорить с ним в спокойном ключе. Заверив Андрея, что мне просто нужна пауза длиною в день-другой, я отключила сотовый, легла на постель ничком и разрыдалась. Какие к чёрту здравые мысли о том, что сказала мне Милена, если меня изнутри разрывает на тысячу кусочков? Как вообще можно трезво думать о своих чувствах к Орловскому, и о том, что станет с нами, если я соглашусь со всем, что сказала мне цапля? Равно как и если не соглашусь. Исход один - и как бы мне ни хотелось врать себе, что Милена неправа, сделать этого не получается.

Я могу растянуть свою агонию неизвестно на какое время. Пробыть рядом с Андреем год-два-три. И лишить его того, что у него могло бы быть, если бы он женился на Миле. Как я буду чувствовать себя, если украду у жизни эти несколько лет? Буду ли ненавидеть себя больше, чем это станет делать в итоге Орловский?

Мне просто не нужно было переходить черту. Необходимо было оставаться на тех позициях, где я пребывала два десятка лет своей жизни. Быть милым Пухляшом, знакомым Андрею с самого детства. И тогда всё было бы не настолько катастрофично, чем сейчас.

Я никогда не могла понять жертвенности со стороны человека по отношению к тому, кого он любил. Нет, речь не шла о том, чтобы броситься под танк с гранатой. Всё было куда более прозаичным. Отказаться от того, чего желал и о чём мечтал, чтобы любимый человек был счастлив. Раньше мне это казалось величайшей глупостью, сейчас же я понимала, что поступлю только так, а не иначе. Вот только собрать себя по кусочкам после этого вряд ли когда-нибудь удастся…

На следующий день впадаю в состояние прострации, когда хоровод мыслей настолько цикличен, что вводит в подобие транса. Они крутятся в голове одна за другой - все точно такие же, что и вчера. И завтра не будут ничем отличаться от сегодняшних. Я уже довела себя до предела и не могу ни за что ручаться. За себя - в первую очередь.

Набрав номер Орловского слышу три первых гудка, и голос в голове настойчиво говорит: «Положи трубку». Но я всё равно держу телефон у уха, пока Андрей не отвечает.

- Малыш… Слава богу. Ты в порядке?

В его словах - искренняя тревога, и мне становится почти стыдно за то, что пропала. И за то, что мне нужна была пауза. И втройне стыдно становится за решение, которое приняла.