Три женщины в городском пейзаже - читать онлайн книгу. Автор: Мария Метлицкая cтр.№ 19

Обедов никогда не было – сосиски, пельмени, картошка.

Мать Градова работала диспетчером в троллейбусном парке. Высокая, тощая, с нервным бледным лицом и блестящими, тревожными глазами. Отец, кажется, был водителем автобуса. Обычные работяги. И в кого такой богемный сынок?

Туровские родители были инженерами, интеллигенция. Ходили по театрам и музеям, любили бардовскую песню. Чистюли и педанты, драили все вместе, на пару. Отец мыл полы, вытирал пыль, мама все остальное.

Каждый день мама варила свежий суп – отец смолоду страдал язвой. Так что в доме всегда были первое, второе, компот или кисель.

Градов, нагрянув к Турову в гости, ошарашенно вертел головой:

– Ну вообще! Операционная! И как вы тут живете, Леха? Небось пукнуть боитесь?

– Не боимся, – хмыкнул Туров. – Есть хочешь?

Градов хотел. Он всегда хотел жрать. И ел будь здоров – как полк солдат. И куда только влезало?

Градов стонал от восхищения:

– Какой борщец, Тур! А жаркое! И вы так всегда, каждый день?

Туров удивился его вопросу:

– Ну да. А что тут такого? Обычный обед. Без изысков. Это в выходные мама старается – печет пироги или торт.

– Пироги… – протянул задумчиво Градов. – Бывает же… А мы на пельменях и колбасе. А то и на макаронах.

Позже, попав к Градову домой, Туров в этом убедился. Странный дом, непонятный быт. Непонятная женщина градовская мамаша – чудна́я какая-то. Вздернутая, нервная, с нездорово горящими глазами и вечной папиросой в углу рта. И одевается странно – ярко, пышно, блескуче, вычурно, как цыганка. Ладно, не его дело.

Денег много там не было, оно и понятно. В семье Туровых тоже не шиковали. Но у него были рубашки, белье, несколько пар брюк и ботинок, пара курток и плащ, а на шестнадцатилетие родители подарили первые джинсы. Вот было счастье!

Градов зимой и летом ходил в одной рубашке, только зимой на нее натягивался свитер. На джинсы скопил себе сам, отработав два месяца грузчиком в магазине. И зимой, и летом носил одну куртку. Позже купил дурацкое кожаное пальто – тяжеленное, толстенное, на изломах белесое, но гордился им страшно! Уже тогда он носил свою дурацкую черную шляпу с полями. Клоун, ну чистый клоун! Все мечтали о джинсах, коротких джинсовых курточках, кроссовках «Адидас» местного производства, майках с рисунками, а этот… Придурошный щеголь. А когда Градов разжился ковбойскими сапогами… Кажется, он даже проставился по этому поводу. Сапоги были старыми, ношеными, выпрошенными за безумные деньги у случайного знакомого. Но Градов был счастлив.

Волосы он носил длинные, впрочем, все тогда были лохматыми, Градов не исключение. Туров тоже отращивал. Но – летом, в каникулы. А к первому сентября плелся в парикмахерскую.

Познакомились они на чьем-то дне рождения. Тогда, на первом курсе, Туров почти каждый день тусовался в новой компании. Это была квартира в районе «Киевской», в старом доме окнами на железную дорогу. Грохотало там страшно – и как люди живут? Он не помнил хозяина хаты, да и какая разница? Заглушая шум поездов, гремела музыка, было полутемно, и поддатый народ, слоняясь из угла в угол, обжимался и целовался. Кто-то из наглых закрылся в ванной, а кто-то колотил в хлипкую дверь.

Было много вина и мало еды – в общем, обычная история.

Турову было скучно – народ незнакомый, чужой. Туровский приятель, притащивший его на этот праздник, смылся с какой-то девицей.

Туров зашел на кухню попить воды.

В холодильнике ковырялся незнакомый парень – хозяин? Оглянувшись на вошедшего Турова, парень кивнул и показал кусок колбасы:

– Жрать охота! Сутки не ел. А тут голяк: колбаса и банка шпрот. Но шпроты как-то неудобно, как думаешь? Все-таки дефицит…

«Сомневается», – усмехнулся про себя Туров и посоветовал:

– У хозяина спроси. Может, разрешит.

– Неудобно, – повторил парень. И со вздохом добавил: – А жрать охота. Да и хозяина я не знаю! А ты?

Туров мотнул головой:

– Я попить. Пить охота. А потом свалю, неинтересно.

Парень посмотрел на него с интересом:

– Домой?

– Что – домой? – не понял Туров, ставя чашку на место.

– Ну домой или дальше? – объяснил голодающий.

– А! – понял Туров. – Да нет, домой. Поздно уже. Да завтра и рано вставать. В общем, бывай, – сказал Туров и, махнув рукой, вышел из кухни.

Новый знакомец нагнал его на улице.

– К метро? – спросил он.

– Да.

До метро было прилично. По дороге молчали. У метро тусклой вывеской светилась пельменная. Увидев ее, новый знакомец дернул Турова за рукав:

– Слушай, чувак! Давай зайдем, а? Жрать хочу жутко! А одному как-то не в жилу.

Туров задумался. Домой неохота. Мотаться по улицам холодно, зима. Да и есть, если честно, хотелось. В общем, зашли. Три мраморных столика-стоячки, на них приборы с горчицей и перцем, тут же, за стойкой, огромные котлы, над ними густой плотный пар и запах вареных пельменей. Немолодая женщина в белом накрахмаленном колпаке сурово кивнула:

– Три порции? Масло, сметана?

– Три? – удивился Туров.

– Мне две, – смутившись, объяснил знакомец.

Скинулись, взяли горячие, обжигающие тарелки, сальные алюминиевые кривоватые вилки и встали за столик. Осторожно надкусив обжигающий пельмень, Туров с удивлением посмотрел на знакомца. Тот ел торопливо, громко дуя и смачно жуя.

– Не горячо? – усмехнулся Туров.

Парень мотнул головой. Быстро съев две порции, он двинул к стойке. Через пару минут притащил еще одну. Туров смотрел на него, как на диковинное животное: ни фига себе, а?

– На глисты проверься! – недобро пошутил он.

Новый знакомец заржал:

– Не, глистов у меня нет! Возраст такой – растущий организм, все время жрать охота! У меня и папаша такой: две порции первого, четыре котлеты. Как пойдет в столовку – мужики ржут во весь голос. Садятся рядом и ржут – шапито, короче. Это у нас семейное.

– Растущий организм, – хмыкнул Туров. – И давно он у тебя растет? Кстати, а как тебя звать-величать? Я Алексей.

– Вова, – простодушно ответил тот. – Можно Володя.

– Вова, – усмехнулся Туров. – Ты как-то к себе не очень относишься… Вроде уже не пацан. А, забыл – ты же растущий организм!

И, засмеявшись, пожали друг другу руки. После сытного ужина и, казалось, навеки прилипшего пельменного запаха воздух показался свежим, бодрящим. Зашли в метро.

– Мне на «Университет», – сказал Туров и протянул новому приятелю руку.

– А мне в Бирюли, – улыбнулся тот, – черт-те куда! А там еще на автобусе! Жопа, доложу я тебе, конкретная жопа.