Актер. Часть 2 - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Кова cтр.№ 74

    — Отметим твой выход из СИЗО.

    — Ты как себя чувствуешь? — поинтересовался он без иронии.

    — У меня все нормально. Но мы можем отметить с тобой еще какой-нибудь просроченный праздник, — апатично отшутилась она.

    Ему бы никуда не ходить. Но как избавиться от того, что ты просто хочешь видеть ее?

    — Хорошо, я зайду, — он вздохнул. — Кто еще будет?

    — А больше я никого не звала. Да, ничего не покупай.

    — To je ostuda! (Какой позор!) — Он усмехнулся. — Ладно, давай, диктуй адрес.

    Он смог вырваться к ней только в девять вечера. На пороге она чмокнула его в щеку:

    — Привет.

    — Привет. — Обойдясь без ответного чмоканья, он посмотрел на нее, прошел в номер, сполоснул руки с дороги и огляделся. Типичный недорогой двухместный сьют. Дверь во вторую комнату была неплотно прикрыта. В этой — стандартная плазма, кровать и журнальный стол. На столе — бутылка сухого розового, поднос с канапе и виноград в стеклянной гостиничной вазочке.

    — Что, одноместных номеров опять не было? — равнодушно поинтересовался он.

    — Ну да. Туристический сезон, — она безучастно пожала плечами.

    Но самое интересное заключалось не в этом, а в том, как она выглядела. Джинсы, футболка с коротким рукавом, хвост, свернутый на макушке в вертушку. Но это-то ладно. У нее были усталые до предела глаза, бледная до прозрачности кожа и ясно выраженные тени под скулами. В сознании опять застрекотали пулеметные очереди насчет ее «личного».

    — Тебя что, две ночи пил вампир? — пошутил Алекс.

    Но если бы он сейчас увидел себя в зеркале, то обратил бы внимание на то, ЧТО было в его глазах. Недоверчивость пополам с тоской.  Впрочем, он давно над собой хорошо поработал (обязывала профессия), так что эта тоска очень быстро исчезла. И Элисон ничего не заметила, кроме его спокойного отчуждения.

    — Вампир? Типа того. Откроешь? — ее кивок на бутылку.

    Он молча скрутил пробку, налил ей и плеснул себе. Откровенно говоря, пить не хотелось. Зато очень хотелось получить ответ на вопрос: «Где ты была?»

    — За что пьем? — Алекс протянул ей бокал и устроился в кресле. Поддернул брюки, положил ногу на ногу. Она опустилась на кровать.

    — Знаешь, мой папа, — кривая улыбка, — в таких случаях всегда говорит: «За здоровье!»

    Глоток. Неплохое вино. Но с оттенком ревности.

    — Да? Интересно, — он покачал в пальцах бокал. — А что он еще говорил?

    «Слушай, Алиса, где ты вообще была? У родителей? Но если бы с ними случилось что-то плохое, ты первым делом пришла бы ко мне. По крайней мере, я в это верю. Но если здесь у нас сейчас складывается тот самый любовный треугольник, то давай-ка уже без меня».

    — Мой папа? А больше он ничего не сказал. Хотя я с ним виделась.

    И у него частично отлегло ...

    Он сидел за столом, положив на руки подбородок, и слушал, как она впервые рассказывает ему о своей семье. Как ее мать и отец в ее пятилетнем возрасте привели ее в ресторан и попытались скормить ей спагетти. В какой-то момент она оживилась, рассказ стал прикольным. А он вдруг поймал себя на том, что любуется ею. Тем, как она держит в тонких пальцах бокал. Тем, как она смеется. И тем, как нетерпеливо кусая губы, она пытается подобрать слова, наиболее подходящие к описанию тех детских сценок. Господи, да он любовался бы даже тем, как она вскрывает ему сердце. Но нежность к ней жила отдельно: он не хотел их знакомить. Он просто тонул в ее серых глазах и этой терпкой истоме.

    И в комнате вдруг стало слышно, как в другой играет «Колдплей», как по улице проезжают машины, и как на Пражской башне часы пробили одиннадцать. Его никто и нигде не ждал, но ему было пора уходить, пока их запахи не смешаются, унося их обоих в алкогольную муть торопливого бешеного соития и утро, где не будет уже ничего, кроме ее стыдливо опущенных век и их общего сожаления. Но самое страшное, что одна мысль о том, что они пожалеют потом, вбивала осиновый кол ему в душу. Методично, четко и очень жестко эта мысль вколачивала в него слова Исаева и рождала протест. «За что ты сам себя посадил, я не знаю...» — протест. «Твоя фобия в сущности не существует...» — протест и уступка. «Я знаю, что ты испытывал к Лизе что-то очень хорошее...» — протест пополам все с той же тоской и чем-то намного большим.

    — Что? — казалось, Элисон заметила его состояние.

    — Да так. — Он допил вино и поставил бокал на стол. — Спасибо за этот вечер, но уже поздно. Мне завтра рано вставать.

    Насчет последнего он, кстати, солгал. Но он неплохо знал себя, как понял и то, что его хладнокровие медленно, но верно растекается под половицами. И нужен всего лишь укол, или порез, или какой-то удар, и вот тогда на его стороне случится атомный взрыв.

    — Да? — Элисон растерялась и тоже встала. Зачем-то забрала со стола его бокал, потом, опомнившись, поставила его и свой на стекло столешницы. И вдруг: — Если хочешь, можешь остаться. Здесь есть еще одна комната.

    Она и сама не знала, зачем это сказала. Возможно, просто боялась сегодня остаться одна?

     — Да нет, не стоит, — еще играя, он улыбнулся. — Я бы хотел домой.

    — Алекс, как ты хочешь, — сообразив, КАК он понял ее слова, она судорожно вздохнула и развела руками. — Если хочешь домой, иди домой. Если хочешь, можешь снять здесь отдельный номер. Вот честно, мне все равно. Просто не надо думать, что я тебя... Ладно, хватит. — Гася раздражение и пытаясь закончить все миром, она поднялась на носки (он как раз стоял у двери) и коснулась его губ своими. — Все, Алекс, иди. До свиданья.

    Глаза в глаза, секунда — бесконечная до невозможности и короткая, как мгновение. И то, что произошло потом, лучше всего отразила бы фраза «выбило предохранители».

    Ее не было с ним два дня. Он решил, что она его бросила. На ум пришло то, что ему о тюрьме в его голове говорил Исаев. Следом возникла ясная мысль: «За что отсидел, я не знаю». Она нравилась ему отчаянно, глубоко и искренне, и она же его провоцировала. Там на море и здесь, в этой комнате. Не отдавая себе отчет, что он ломал себя ради нее. Не дотрагиваться и не касаться. Страх клинча жег и душил, перекрывая дыхание. «А если с ней, как с другими? Нет, с ней так не будет. НЕТ».

    В этот момент она, вглядевшись в его глаза, сдавленно ахнула.

Он поймал ее за талию и накрыл ее губы своими. Нажал на нижнюю и пробился ей в рот.  Ее учащенное дыхание и полоска ровных влажных зубов. Еще секунда, и она почувствовала окружающий ее воздух, потом — спиной — матрас, и сверху — его напряженное тело. И он был сильнее ее. Его рука метнулась вниз, рывком задирая ее футболку.

    — Алекс, не надо. — Она ногтями впилась ему в бицепсы.

    — Ты так хотела?