#DUO - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Кова cтр.№ 20

А вот Дьячков… Я вздыхаю. Приходится признать, что Герман Дьячков умеет избегать конфликтов и держать под контролем свои и чужие эмоции. К тому же, как я уже успела понять, он чётко следовал заданной цели. И если препятствия на пути к замыслам Бергера были для Димки задержками, то Герман относился к остановкам, как к новым ступеням для вечного подъёма к успеху, вверх.

'Да, он человек необычный …'

Мои размышления прерывает звонок. Сигнал указывает на Бергера. Беру мобильный:

— Да, Дим, привет.

— Ты где, Катя?! — сходу, на удивление воинственным тоном кричит в трубку Димка. Впрочем, как любой уважающий себя мужчина, мой жених имеет право спрашивать свою невесту, где она болтается в десять часов вечера? Но то, что раньше я с гордостью относила к ревности Бергера, сейчас почему‑то напоминает о том, что я становлюсь его собственностью. А вот это меня категорически не устраивает.

— Дим, во — первых, как я тебе и говорила, я у себя дома, — голосом, которым можно и камни дробить, чеканю я. Димка недовольно пыхтит в трубку, но молчит и ждёт продолжения. — Во — вторых, я очень устала и ночевать останусь здесь. Ещё есть вопросы?

Бергер моментально сбавляет тон:

— Кать, а можно, я к тебе приеду?

— Проверяешь меня? — холодно усмехаюсь я.

— Нет. Мне без тебя плохо.

— Хорошо, приезжай, — без особой радости соглашаюсь я.

— Буду через четверть часа.

Откладываю телефон и раздражённо плетусь на кухню. Нехотя готовя ужин, без которого с удовольствием бы обошлась, я начинаю думать, что мои проблемы с Димкой ещё только начинаются. Это — пока цветочки. А ягодки созреют в тот день, когда мне придётся выложить Димке, на каких условиях я получу искомые два миллиона. Но, во — первых, есть ещё месяц. А во — вторых… и я фыркаю: 'Господи, да о чём я думаю?' Ведь Герман Дьячков далеко не мой Димка. И каким бы волевым и уверенным Дьячков ни старался казаться, но он позволил там, в 'Меге', веревки из себя вить какому‑то мальчишке. У того кареглазого мальчика это прекрасно вышло. А значит, получится и у меня. Не может не получиться!'

Выходные сведения — информация о печатном издании, необходимая для его библиографической обработки и статистического учета, а также для информирования потребителей. ^[7]

— 1 —

23 мая 2016 года, понедельник.

'В понедельник, в час дня обретаю себя в 'Виноградово' — небольшом коттеджном посёлке в Воскресенском районе. Сунув руки в карманы брюк, я болтаюсь по высокому, выстроенному буквой 'п' крыльцу, разглядываю кусты сирени и краем глаз наблюдаю за папой. Отец уютно устроился в старом кресле — качалке, и, покуривая трубку, просматривает распечатку.

— Па, ну что скажешь? — в конце концов не выдерживаю я.

Отец поднимает на меня такие же, как у меня, карие глаза. Аккуратно откладывает трубку, подцепляет узкую дужку очков и передвигает их на затылок.

— А роман‑то потрясающий, — серьёзно говорит папа. — Но самое интересное, что ты прав, Артём: эту книгу легко переложить на сценарий.

Для справки: мой отец без малого двадцать лет работает главным сценаристом в киноконцерне 'Мосфильм'. Лет десять назад, когда я стал заниматься бизнесом и 'позорить' фамилию предков, отец взял псевдоним, под которым теперь и фигурирует в титрах.

— Так где ты взял эту книгу, Артём?

— Па, я же тебе говорил: автор этой рукописи ко мне на портал прискакала. Сама.

— Автор — это Катя? Это она, да? — Отец внимательно разглядывает обложку с фотографией DUO.

— Ну да.

— Красивая девочка, — одобрительно кивает отец. — И имя у неё хорошее. Катя, Екатерина. Как у нашей мамы.

Ошеломлённо смотрю на отца, поняв, что никогда не ассоциировал имя DUO с именем своей мамы.

— Скажи, а книга этой Кати есть в публичном доступе или на твоём сайте? — между тем интересуется отец.

— Нет.

— Это хорошо.

— А то я не знаю! — Приваливаюсь спиной к витому столбику крыльца. — Я, па, ещё помню твой изумительный монолог на ту тему, что для раскрутки авторов мой сайт, может быть, и хорош, но без подтверждения авторских прав человек, который придумал сюжет, может и не получить деньги. Потому что любой проходимец может украсть рукопись и заявить на неё права.

— Включая тебя, — папа корчит забавную рожицу и подмигивает мне.

— Значит так: воровать идеи — это не мой стиль. — Я раздражённо чешу лоб. — А что касается этой книги, то в ближайшие дни она в открытом доступе не появится.

— Это Катя так решила? — изгибает бровь отец.

— Нет, это я позаботился. — Я прихлопываю навязчивого комара, жаждущего моей крови.

— А зачем тебе это понадобилось? — Папа суёт в рот янтарный мундштук, раскуривает трубку, но не сводит с меня внимательных и цепких глаз.

— Так получилось. У нас с этой Катей спор один вышел, — неохотно признаюсь я.

— А если поподробней?

В общем, вы уже поняли, что у моего отца есть одна отвратительная привычка? Скажи ему 'а', он и 'бэ' из тебя вытянет. Мама, правда, уверяет, что этой манерой я не то что похож на отца, — я бываю ещё хуже.

— Так о чём вы поспорили с Катей? — продолжает гнуть свою линию папа. — Или ты, в своей дурацкой манере, назвал эту девушку 'зайкой', а потом начал строить её под себя и учить уму — разуму?

— Да никак я её не называл, — морщусь я. — Мы с этой Катей вообще мало знакомы. Так, один раз по телефону разговаривали.

— Ну так познакомься, — безмятежно советует отец.

— Что? — Я ошарашенно гляжу на него, а он улыбается.

— Я говорю, познакомься… По — моему, эта Катя девочка с головой. А судя по её книге, у неё есть и характер, и сердце.

Я плюхаюсь в стоящее рядом кресло:

— Па, начинающие писательницы — это не мой профиль.

— Ну да, твой профиль — это споры на пустом месте, — догоняет меня насмешливый голос отца.

— Нет, мой профиль — это из всего делать деньги!.. Па, хватит препираться, давай ближе к делу: на твой взгляд, этот роман на сценарий можно продать?

— Можно, Артём. Всё можно, если очень захотеть. — Папа легонько отталкивается от пола каблуком мокасины и описывает креслом небольшую параболу. — А позволь ещё вопрос: ты сейчас в качестве кого выступаешь? В качестве владельца сайта, Катиного адвоката или же её посредника? Или ты решил комиссионные с девушки получить? Ух, как нехорошо, Артём. — Отец с уморительной укоризной качает головой.